Кто не дрогнет 001

Седельников Валерий Геннадьевич

Знаешь, Антон, я даже предположить не берусь сколько времени, продлится это мракобесие,

Вадик глубоко вздохнул, немного помолчал собираясь с мыслями,- А может, правительство, все-таки возьмет ситуацию под контроль, может все образуется? -А по-моему, это все … полный звиздец! Ну вот, есть же на свете люди! Всю жизнь, правительство их обманывало и обворовывало, цинично плевало на них, а они до сих пор надеются на «доброго царя». Я покрутил пальцем у виска и посоветовал Вадику не маяться дурью, уж на наших родных правителей, надеяться может только круглый идиот. -Вот скажи мне, пожалуйста, Вадик, что для нас «отцы родные» сделали за годы правления с момента развала СССР? Стало легче жить? У тебя появилась уверенность в завтрашнем дне? А может ты слышал о снижении цен, хоть на что-то? -Просто, человеку всегда хочется верить во что-то хорошее, оптимистическое… -А ты знаешь оптимист от пессимиста отличается? -Конечно знаю, не дурнее тебя! Оптимист – это… -Пессимист говорит: «хуже уже не будет…», а оптимист отвечает: «не унывай, будет ещё хуже!». -Ха-ха! Ни фига себе, как ты все перевернул! Я потянулся вытянувшись во всю длину и протяжно зевнул. -Так что, «парни из Кремля», сейчас заботятся в первую очередь о себе

родимых! А, уж о таких клоунах как ты, никто и не вспомнит, ну разве что, твои родители или та, вонючая синячка с огромным фингалом под правым глазом, которой ты третьего дня дал сотню на опохмел. Вадик, не строй иллюзий и не беси меня, спасать свою шкуру ты будешь сам! -Да ладно тебе, я же не совсем ещё идиот! -Да? Ну, а что с зомбаками будем делать, как бороться? Всё, что мы о них знаем, только из фильмов ужасов. Чтобы не сойти с ума в своем заточении, мы с утра до ночи гоняли обнаруженный на шкафу старенький ДВД и коробку с дисками. В первую очередь, нами были просмотрены фильмы про зомби, как материалы по изучению проблемы зомби-апокалипсиса. -Ну, а что еще делать? Давай исходить из того, что нам известно из фильмов: их укус передаёт инфекцию от которой человек, рано или поздно сам становится зомби, и мы, кстати, это видели. Ну, а нейтрализовать их можно выстрелом в голову, точнее – повредив мозг.

Выстрел в голову? Отлично! Теперь осталось достать наши стволы и проблема решена!

съехидничал я,- У тебя патроны какого калибра?

Ты чего придуриваешься?

возмутился Вадик,- Я же тебе теорию выдал, а головы, мы будем пробивать подручными инструментами. Ну, если получится. 8. Просидев три дня в добровольном заточении или вялой осаде, мы, наконец решили выбираться из города. В том, что до сих пор действуют поезда и междугородние автобусы мы не строили иллюзий, и дорога домой для нас закрыта. А пока: «…Все в сад…» То есть – за город, на природу. Состав отряда я формировал лично, при этом проявляя крайние дотошность и требовательность, и старался не отступать от своих принципов. В конце концов, поле долгих уговоров в команду был включен и Вадик. А? Что? Кто кого уговаривал? Ну конечно, Вадик – меня, он просил не бросать его и взять с собой. Шутка. Собрав все необходимое в рюкзаки и вооружившись железными ножками от кухонного стола, мы ранним утром спустились с балкона по связанным простыням, благо у нас второй этаж. Выбрали мы такой своеобразный способ эвакуации, так как подъезд был буквально забит мертвецами, во всяком случае, в дверной глазок были видны застывшие на площадке зомби. Спустившись и набросив на плечи рюкзаки, мы осторожно двинулись, настороженно вглядываясь в каждый проем открытой двери подъезда, на машины, кусты и детские площадки, где могли скрываться мертвецы.

Тоха!

заскулил Вадик встревожено,- за нами зомбаки увязались! Оказывается, наш побег не остался не замеченным, в нашу сторону с разных сторон двинулось как минимум шесть шатающихся фигур. -Бежим! И мы побежали. Пробежав мимо двух домов и свернув за угол в сторону магистрали, мы наткнулись на ту самую «Скорую помощь», которая четвёртого дня увозила из соседнего двора мать с ребёнком. В матовое окно салона, изнутри кто-то монотонно стучал пятернёй оставляя кровавые следы.

Не далеко они уехали,

заметил я.

С чего ты взял, что это, та самая «Скорая»?

усомнился Вадик. -Правое заднее крыло немного замято. Ну давай, двигаем дальше, вон, за нами эти шатуны так и шлёпают! 9. Небо над городом, где светило тёплое апрельское солнце, подпирали многочисленные столбы черного дыма, сверху медленно кружась опускались лёгкие хлопья пепла, покрывая под собой всё пространство. Люди встречались нам крайне редко, да и что толку, сейчас, все – всех и всего боялись, так что, вступить в сношения с ними, было невозможно, даже в торговые. Зато мертвецов хватало с избытком, оттого, мы, ну никак не могли завладеть машиной, стоило нам найти что-то подходящее, как тут же, рядом обнаруживался кто-нибудь из местной банды некро-хамов и начинал вести себя по-хамски – пытался нас заключить в крепкие объятия и откусить на память хоть кусочек тела, ну… или просто – убить. Из подъездов, из-за домов выползали мертвецы, истерзанные и изувеченные, обагренные кровью, с застывшими масками вместо лиц, с потухшими, остановившимися глазами. Они выбирались из своих, больше не нужных убежищ, трудом двигаясь и оступаясь на каждом шагу. Одни бесцельно брели по своим, только одним им ведомым маршрутам, другие застывали где-то нерушимыми статуями. Последние два дня, мы только и делали, что бегали по городу от живых мертвецов. Вчера, нам трижды пришлось отбиваться от этих оглоедов. Улицы города напоминали одновременно свалку и полосу препятствий: дороги перекрыты сгоревшими и полуобгоревшими искореженными в авариях автомобилями, многие были просто брошены. Все в полном беспорядке громоздилось, словно на огромной свалке. Вон, стоит автобус на крышу которого упал фонарный столб опутавший его проводами, вокруг основания этого столба – узлом завязанная «Тайота». Повсюду маячили мертвецы, на тротуарах валялись человеческие костяки различной комплектации, разлагающиеся трупы людей. Автобусная остановка смята словно картонная коробка, тут и там, на каждом шагу, на асфальте расплывались огромные темные пятна от впитавшейся крови. Не далеко от остановки толпилась группа зомби у перевернутой пассажирская «Газель». Из далека казалось, что рядом с микроавтобусом разбросаны мешки, с разбитых окон свисают тряпки, но скоро стало ясно, что мешки и тряпки эти, были человеческими останками. Мы медленно продвигались по умершему городу. Казалось, в городе не осталось ни одного метра асфальта, который не был окроплен кровью. Почти каждый фасад дома, был отмечен темными следами от пожарищ. -Тоха, ты обратил внимание, что все витрины магазинов разбиты? Ну магазины, это понятно – их грабили, а вот на хера было бить витражи библиотеки? -Ну-у… Может быть, у народа во время всеобщего писдеца, как-то резко повышается интерес к русской или зарубежной литературе?

Ай…мать твою!!!

Вадик в испуге отскочил от машины, оказалось – его попытался схватить за ногу мертвец, который был придавлен «Тайотой», из-под автомобиля торчала только одна потрепанная рука, пальцы скребли

по асфальту срывая ногти. Пристанище для ночевки, мы начинали искать задолго до вечера, присматривали себе подходящую квартиру и заселялись в нее, благо сейчас, это было не проблематично. Хозяева приютивших нас пенат, в данный момент, легкомысленно разгуливали по улицам родного города, совершенно наплевав на свое движимое и недвижимое имущество, чем мы по-хамски и пользовались. На третий день, мы натолкнулись на группу людей пробивавшуюся на нескольких грузовиках и паре автобусах за город. После наших получасовых уговоров, сопровождаемых нытьём и жарким исполнением «Будённовской плясовой», мы убедили их, позволить нам, примкнуть к их экспедиции. Ехали они в поселок Рыбачий на берегу р.Оби. 10. Поселок находился от Барнаула не далеко и не близко – в сороках километрах, в стороне от трассы. По прибытии в поселок, люди расселились, кто к родственникам, остальные в пустующие дома, мы же с Вадиком устроились у одинокой старушки, которая с радостью согласилась принять нас на постой, сойдясь на оплате в качестве всемерной помощи в ведении личного хозяйства. Наш поселок, с помощью экскаватора отгородился от внешнего мира выкопав с трех сторон глубокий ров и насыпав вал. Тыл прикрывал крутой высокий обрыв над рекой. Река с избытком снабжала рыбой наш огрызок цивилизации. Еще одним ручейком продовольствия, а так же, материальных благ являлись наши фуражиры, которые разъезжали по округе выискивая склады, магазины, иной раз добираясь до города. Прожив в Рыбачьем полтора месяца мы решили, что уже пришло время собираться домой в Новосибирск. Когда мы здесь обустраивались, то честно предупредили главу посёлка, что заселяемся не надолго. Но все же, нахлебниками у приютивших нас людей мы не были и честно отрабатывали свой хлеб. Поначалу, когда мы строили планы возвращения домой, то собирались добираться в Новосибирск на машине, но наши разведчики (команда мужиков разыскивающих склады и базы продуктов и полезных материальных ценностей) говорили, что сейчас по дорогам можно проехать, разве только в составе вооруженной колонны. На трассах творилось чёрт знает что, то тут, то там завалы из машин, блокпосты на которых сидят непонятные личности, а одинокая машина с безоружными людьми – это стопроцентные смертники или рабы. Да, да, мир и цивилизация рухнули – и через два месяца появились рабы, блин, почему я не удивлён? Почему мы с Вадиком безоружные? Да потому что мы с ним – пришлые, впрочем не то, мы – временные. Нет, когда мы заступаем часовыми на ночное дежурство, нам выдают оружие, но на постоянное его ношение рассчитывать мы не можем. Ой, да и хрен с ним! С тех пор как мы здесь поселились инцидентов доходивших до применения оружия ни одного не было. А сейчас, появилась ещё одна существенная причина уходить из приютившего нас поселка. В пригородах Барнаула, находилось несколько зон, говорят, там, еще в марте, взбунтовались зеки, захватили оружие, перебили охрану и вырвались в город. Что они там творили, это уму не постижимо. Кто-то из них осел в городе, а часть, стали кочевать по округе терроризируя население, благо, что до нас ещё не добрались. – Позавчера соседняя деревня горела. Вадик, мне кажется, что мы, накануне грандиозного шухера!- я высказал другу свои опасения услыхав очередные свежие тревожные новости. Вадик встретил меня сегодня утром, неподалеку от нашего дома, после моего ночного дежурства. -И мне, что-то муторно. По-моему, наш отдых на Алтае подзатянулся. Я как-то остро затосковал по ОбъГЭСу, даже во сне его пару раз видел. -Действительно, загостились. Так, объявляю – мобилизацию! Ты, Вадик, вали на склад и вытряси у Петровны продуктов на дорогу, а я пойду домой, начну потихоньку собираться.

Ага, я мигом!

и тут же припустил вдоль улицы во все лопатки. «Беги Форест! Беги!»- с нежностью подумал я глядя на чикиляющего по пыльной дороге Вадика, а после, развернувшись пошёл готовиться к эвакуации. Брусчатый дом бабы Ани, где мы квартировали, находился на краю посёлка на берегу реки, и именно река являлась нашим путем возвращения домой. 11.

В доме было как-то непривычно тихо, обычно наша хозяйка несмотря на свой семидесятипятилетний возраст была довольно таки бодрой старушкой и с утра до вечера чем-нибудь да занималась по хозяйству, в общем – шуршала.

Бабань,

позвал я. Тишина. Я выскочил на задний двор, ни там, ни в огороде ее не было видно. «Наверное к соседке ушла»,- решил я и вернулся в дом. В это время появился запыхавшийся Вадик, с полной авоськой продуктов. -Тоха, смотри сколько я у Петровны выцыганил! Дай Бог ей здоровья!

Ай молодца!

похвалил я его,- Водку взял? -Не дала, подлая старуха! -Ну ладно, мы у бабы Ани попросим. -А где она?

Не знаю, я её звал,

ответил я вытаскивая из шкафчика наши нехитрые пожитки,- она не отозвалась. Вадик, загляни в её светёлку, может она прилегла отдохнуть, я ее искал, а к ней в комнату заглянуть, так не догадался. -Тормоз. -Не спорю…

Тоха!

заорал Кисель уже из её комнатки. Я бросил рюкзак и побежал в светёлку бабы Ани. Выглянув из-за спины Вадика, я увидел нашу хозяйку, она лежала на кровати неподвижно-мертво, торжественно сложив жилистые, за долгую жизнь натруженные, руки на груди.

Сковырнулась бабулька!

с жалостью прошептал друг.

Жалко, хорошая была женщина,

промямлил я и осёкся. В этот момент, кот, который мурлыча тёрся о наши ноги, выгнулся, вздыбил шерсть и, выкатив зеленые глаза в белой кайме, стал отступать вглубь дома, его шипение переросло в мерзкий гундосый вой. Ах, ёпт твою же!.. Наша мёртвая хозяйка уже не лежала, она медленно поднималась, спуская ноги на пол. Труп хрипло всхлипнул и открыл мёртвые глаза. От заячьего визга Вадика у меня заложило в ушах. Что он орал, я не помню, но надо отдать ему должное, Вадик первым соорентировался – вытолкнул меня из комнаты, захлопнул дверь в комнату и подпер её плечом.

Тохаа! Неси доску с гвоздями!!!

взвизгнул он. -А? Я сейчас! Я выскочил на задний двор, схватил первую попавшуюся доску, банку со старыми гвоздями и топор. Возвращаясь в дом, я споткнулся о порог и грохотом растянулся на полу прихожей. Выпущенный из рук топор, по инерции скользнул далеко вперед, а банка отлетев и ударившись о стену, упала прямо в дырку подпола, куда обычно ходил срать хозяйский кот. Передо мной на полу осталось с десяток кривых, словно черви, гвоздей.