Кто не дрогнет 001

Седельников Валерий Геннадьевич

Что теперь делать, эта неугомонная, все равно собирается с нами ехать?

обдавая перегарчиком зашептал Вадик.

Будем ее спаивать,

кивнул я на водку.

16.

Как по нашей речке, Плыли три дощечки. Эх мать твою так, Восемь кубометров! Над тихой рекой медленно вставало солнце. Я опустил руку в прохладную воду, затем, подхватив немного в пригоршню, намочил горячий лоб. -О-оо!- выдохнул я наслаждаясь освежающей влагой и открывающимися передо мной видами на речную гладь. Мы плывем домой, Вадик на веслах. Под нами трехместная резиновая лодка. Ее мы нашли, недели три тому назад, когда рыбачили с лодки, мы случайно обратили внимание на палатки на противоположном берегу. Подплыв поближе, обнаружили разгромленный лагерь туристов, от них нам в наследство досталась вот эта лодка и всякая мелочь для походов.

Тоха, как голова?

осведомился Вадик подправляя курс веслом. -Терпимо, так, мутновато чуть.

Это,

было необходимо для дела,

сказал, оправдывая вчерашнюю пьянку Кисель,- ты спас нас, а то бы тетя Ира сегодня утром, «вылетела» бы вместе с нами. Сегодня, утром на рассвете, мы самым подлым образом кинули Иру. Я и Вадик потихоньку собрали свои вещи и выскользнули на улицу, спустившись к реке по-быстрому накачали лодку и отчалили от берега.

Слава Богу, отпинались от неугомонной,

с облегчением произнес Вадик,- Даже ничего не говори. У нас, во-первых: на нее и места не было, ты видел какие она чемоданища приволокла? Во-вторых: она бы нам весь мозг выела, а в-третьих: ну куда, куда бы мы ее потом дели?

Все равно, жалко ее,

промямлил я,- мается поди сейчас. -Она пока до обеда не встанет. К тому же, я ей пару бутылок оставил… чтобы не маялась. -Ооо! Я всегда знал, что ты Вадик – ужасно благороден и великодушен! Настоящий гусар! -А то, епт! -А знаешь Вадик, что мне пришло в голову, тогда, еще в Рыбачьем?

Ну, ну, не пугай меня,

Вадик всегда считал себя умнее меня, а меня – несколько тупее себя. -А ты прикинь, если баба Аня померла бы ночью, когда мы все спали?

Офуеть!

пораженно промямлил умник, недоделанный. -Да, Вадик, и ходил бы ты сейчас мёртвым, с синей перекошенной рожей, похожим на идиота!

А ты?

съехидничал Кисель. -А я бы, в прицеливался из ружья, чтобы снести твою бестолковку к херам собачьим! В этот момент Вадик подцепил веслом какую-то гадкую мерзость, бурую и осклизлую.

Тьфу ты, мерзость какая,

он гадливо передернул плечами,- эти алтайские, всю нашу Обь засрали! -А вот интересно: алтайские Обь считают своей, а мы – своей, так чья же она? -Ну ты даешь! Конечно же, наша! -А почему именно наша? -Ты, блин, за кого? За нас или за них? -Конечно же, за нас! -Ну и всё! Действительно, Вадик все предельно ясно объяснил и обосновал. Как говорится: краткость – сестра таланта! Или у сестры – краткий талант? 17. До родного ОбьГЭСа мы спускались по реке две недели. Мы не торопились, останавливались, надолго разбивая лагерь на каком-нибудь особо понравившемся нам островке. Все самое необходимое у нас было, даже с избытком, потому, ни в какие попадавшиеся по пути деревни мы заходить не собирались и вообще приставать к берегу, только к необитаемым островам. Так было спокойнее, безопасней. И все же, наше возвращение домой, не смотря на весь ужас творившийся вокруг, превратилось в самое счастливое и замечательное приключение в нашей жизни. Мы рыбачили, ели наивкуснейшую уху, запекали в глине судаков и налимов, варили раков, а вы ели чушь из стерляди? Нет? А мы, ели! Вволю загорали и купались, одним словом – отдыхали, предчувствуя, что вот так, нам отдохнуть предстоит уже не скоро. Мне часто приходило на ум, что мы в то время были похожи на персонажей книги Марка Твена – Тома Сойера с Геком Финном, а потому, нам необходимо было: найти клад, срочно разоблачить гнусное преступление какого-нибудь индейца и спасти негра. На двенадцатый день нашего дрейфа по Оби, мы пристали к небольшому островку густо поросшему вербой и многочисленных следов от костров, видимо, это место было весьма популярно у рыбаков. Пока не наступили сумерки нам надо было успеть выгрузиться, разбить палатку и приготовить ужин.

До ОбъГЭСа осталось километров сорок,

сообщил Вадик. Фраза его, прозвучала как будто обыденно, но почему-то, я подозревал, что Кисель, сейчас кичится своей осведомленностью. Выпендрёжник! «Выпендрёжник», возился в лодке выгружая вещи на берег для обустройства ночёвки, даже не подозревая о том, что о нём, в данный момент, так плохо думают и о своём внезапно приобретённом звании. -С чего ты взял? -Во-он!- Вадик пальцем указал на левый берег реки где среди деревьев виднелись крыши домов. – Это – посёлок Береговое,- продолжил он, затачивая колышек, чтобы привязать к нему лодку,- В прошлом году мы дядькой сюда ездили на рыбалку к его однополчанину и рыбачили мы именно здесь, на этом острове. -Блин, у нас на рыбалку можно пешком пойти, а вы за сорок километров попёрлись…

Дядька приехал в гости к однополчанину,

напомнил Вадик, он воткнул колышек в песок и намотал на него капроновый шнур,- а рыбалка, так…

Может…

я запнулся о натянутую бечевку и растянулся на тёплом и мягком речном песке. -Что, может?

Ничего,

я ответил я отряхиваясь и сплёвывая песок,- забыл… Вечером, сидя у костра и с аппетитом уплетая запечённых судачков сегодняшнего улова, мы решили, что оставшиеся 40 километров мы осилим за один переход, но перед этим останемся на этом острове дня на три. Откровенно говоря, было страшновато возвращаться домой, что нас там ожидало? Мы отнюдь не думали, что на нашем родном ОбьГЭС-е всё осталось по-прежнему, и сейчас: по его улицам ходят люди, по дорогам едут красивые машины, а дома нас с радостью ждут радостные родные, а не грустные

зомби… Напившись чая из дикой смородины, мы разлеглись на спальниках под кустом раскидистой ивы и подложив руки под голову любовались звёздами в ночном небе. Откровенно говоря, «наши» звёзды, мне нравились не очень, лет семь назад мы гостили у двоюродной бабушки под Одессой, станция Барабой, вот там были звезды! Такой ночной картины, я никогда не видел! Как вкусно её описывал Гоголь:«Знаете ли вы украинскую ночь? О, вы не знаете украинской ночи! Всмотритесь в нее. С середины неба глядит месяц. Необъятный небесный свод раздался, раздвинулся еще необъятнее. Горит и дышит он. Земля вся в серебряном свете; и чудный воздух и прохладно-душен, и полон неги, и движет океан благоуханий. Божественная ночь! Очаровательная ночь!..» Ну как вам? Здорово правда? Вот так, лёжа рядом с Вадиком, я с чувством и выражением прочёл ему весь этот отрывок… Чего?! Не верите? Да знаете ли вы, что я всего «Анегена»… Ну ладно, ладно! Я, просто толкнул Вадика в бок и вяло подняв руку, сказал: -Смотри, два «ковшика»! -«Медведицы», что ли? -Ага! Вот так, под тихое журчание реки, всплески речной мелочи и шелест листьев побеспокоенных лёгким ночным зефиром, мы негромко переговаривались о всяких пустяках. Костёр уже давно прогорел и лишь угли, укрытые слоем пепла, едва мерцали, чуть разгораясь потревоженные случайным дуновением, и вдруг рождая искру-другую отпускали их в ночное небо, затем, вновь успокаиваясь, медленно засыпали. Утро. Мне снится Ленка Фомина, наша одноклассница. Ленка одета в школьную форму, на размер меньше необходимого и уровень её подола чуть ниже беленьких кружевных трусиков! Героиня моего сна, возлежала полулёжа в интригующей позе на матах в спортзале и манила наманикюренным пальчиком, меня к себе. Мои чресла немеют от желания обладать этим телом, добраться до тех самых сокровищ!.. Ну, вы, знаете!.. «Ах ты моя прелесть!»- я пытаюсь добраться до этой сексапильной бестии, но как всегда во сне, к своей цели добраться – нелегко, воздух как кисель, ты движешься сквозь него медленнее черепахи. А соблазнительница то, соком исходит! И я уже вижу, что её начинают раздражать мои медлительность и нерасторопность и, она уже, готова вот так же, как и меня, поманить к себе пальчиком Витальку Колмыкова! И этот гад, как назло, стоит на пару шагов ближе меня к чаровнице! Я хочу крикнуть красавице: «Подожди! Не зови Колмыкова! Он – дурак!» Но рот не в силах вымолвить ни слова, лишь беззвучно открывается как у рыбы. -Тоха! Вставай! Лодка пропала! Меня довольно грубо и бесцеремонно вырывают из заманчивого сновидения толкая в плечо. -А? Чего? -Лодка, говорю пропала! Я поднимаю голову с надувной подушки, попутно утирая тянущуюся со щеки длинную нитку слюны… видать, я очень сильно хотел добраться до Ленки! Хотя, во снах, ты никогда и ни за что не дотянешься до упругости девичьих прелестей, проверено на себе. И вот, он – двойной утренний облом, во сне и наяву. И до Фоминой не добрался и, лодка к тому же ещё пропала! Мы немного – минут двадцать, побегали по островку в напрасных поисках лодки, хотя, этого можно было и не делать – остров прекрасно просматривался с середины. Ну, а что нам оставалось ещё делать? Теперь, у нас была куча, вагон свободного времени! Сейчас, мы могли хоть целый день нарезать круги по острову! Куда и каким образом пропала наша лодка, это для нас так и осталось тайной, покрытой тьмою ночной. Лодку, мы обычно выносили на берег, но вчера вечером, возможно мы, не достаточно далеко отнесли ее от воды и ночной прилив утащил наше плавсредство. Ещё, мы минут пять покричали, обвиняя друг друга в дебилизме и разгильдяйстве. Затем, позавтракали остатками вчерашнего улова. Ну, а что, не на голодный же желудок кручиниться? В итоге у нас при себе осталось: два спальника, котелок, кружки, зажигалка и нож. Вчера, в виду тёплого вечера, мы решили палатку не ставить и забросили её обратно в лодку. Так что теперь, мы были максимально облегчены от всех материальных благ! Эдакие – аскеты. Немного погоревав о своём бедственном положении, мы стали прикидывать различные варианты нашего возвращения домой.

Может переплыть реку до посёлка и разжиться там лодкой?

предложил я.

Блин, до него больше двух километров,

покачал головой Вадик нервно покусывая сухую травинку. -Полторашки верёвочками для страховки привяжем, ничего – сдюжим!- оптимистично выдал я. В юношестве, отдыхая всей семьёй в одном из многочисленных санаториев на берегу Бердского залива, я с ребятами с которыми познакомился там же, по своей дурости присущей шестнадцатилетним болванам, решили переплыть этот залив. Благо, один из нашей компании отказавшийся на заплыв паренёк посоветовал нам вот так же – привязать к себе верёвками по полторашке! Спасибо этому пацану, иначе бы половина из нашей команды осуществить задуманный заплыв не смогла (в плохом смысле). Надо ли говорить, что возвращались все мы назад по берегу, наотрез отказавшись плыть обратно. -Нет, течение здесь побыстрее и пока мы переплывём реку нас унесёт как минимум километров за пять. Ну вернёмся мы потом назад в посёлок, а если так зомбей пропасть? Что мы там будем делать с голыми руками, у нас же ничего нет? Итак, мы ещё два дня уныло сплавлялись вниз по реке полулёжа на бревне причём нижние части наших тел постоянно мокли в воде. Попытки оседлать сие ненадёжное плавсредство, оканчивались неизменно – неожиданным опрокидыванием в самый неподходящий момент. Нам приходилось приставать ко всем встречающимся на нашем пути островкам чтобы обсохнут и отогреться, хоть сейчас было лето и вода в реке была относительно тёплой, в ней, мы быстро охлаждались и теперь посиневшие губы и сопли, стали нашими верными попутчиками. Узел с оставшимся нашим добром сорвался с конца бревна и утонул.