Кто не молчит, тот должен умереть
Шрифт:
9 декабря 1953 г. в 4 часа 15 минут утра Петрелли сидел за стойкой в уже совершенно пустом баре. В зал вошли три хорошо одетых молодых человека; все трое были в черных очках, руки засунуты глубоко в карманы. Они направились прямо к Петрелли. Тот вскочил и попытался бежать. Короткий и резкий удар по затылку поверг его на пол, а семь пуль, выпущенных из пистолета, навсегда лишили его возможности подняться.
Убийства Джаннини и Петрелли опровергли хвастливое утверждение сенатора Эстеса Кефовера, будто он раз и навсегда покончил с организованной преступностью в США. В мае 1950 г. — тогда он входил в руководство демократической партии — сенатор учредил комиссию по борьбе с организованной преступностью в Америке. В течение года члены комиссии на открытых заседаниях допрашивали
Однажды в помещении сената, где заседала комиссия Кефовера, появились Костелло, Адонис, О’Дуайер, Кастель, Моретти и другие мафиози. За ними толпой следовали представители прессы, радио и телевидения. Общественности, ожидавшей суровых разоблачений, вместо этого преподнесли нечто в стиле светской хроники: «Ботинки Фрэнка Костелло были начищены до ослепительного блеска, он был одет в жемчужно-голубой костюм в мелкую полоску и галстук, достойный дипломатических похорон».
В таком же духе был составлен и отчет председателя комиссии сенатора Кефовера: «Мисс Вирджиния Хилл (любовница гангстера Бенжамина Зигеля) в истерике ворвалась в зал заседаний. Одетая в серебристо-голубое платье, в надвинутой на глаза черной шляпке, она принялась пронзительно кричать, что пустит в ход все, что подвернется под руку, если эти проклятые фотографы не прекратят ее снимать».
Как замолчал Вилли Моретти
Ведущий американский общественно-политический журнал «Ньюсуик» свой отчет о работе сенатской комиссии по расследованию организованной преступности озаглавил «Цирк Кефовера». В статье говорилось: «Гангстеры — это уже не мускулистые здоровяки. Они уже давно не наводняют ночные клубы, не привлекают к себе внимание свитой из прожженных убийц и крашеных блондинок. Сегодня, как правило, это люди достойные и уважаемые, любящие домашний очаг, верные и преданные супруги, которым вечерком вполне достаточно партии в канасту [44] и кружки пива. Они живут уединенно, разумеется, с комфортом, но не броско, в тихих пригородах. Очень серьезное внимание они уделяют одежде; их портные долго ломают голову над тем, как сшить костюм, чтобы не лезла в глаза кобура с пистолетом. Они боятся насилия, так же как и любой житель пригорода, стараются не попадать на глаза полиции и газетных репортеров и считают, что в наше время «джентльменам удачи» не следует решать свои споры с помощью автоматов. Они называют себя деловыми людьми, всегда имеют наготове инвентарную опись содержимого своих сейфов и акции каких-либо солидных компаний. Им принадлежат земельные участки и рестораны, торговые фирмы и агентства по прокату автомобилей, пивоваренные заводы и магазины готового платья, нефтяные акции и отели. Естественно, некоторые их интересы несколько противоречат законам, но ведь для этого у них есть под рукой адвокаты, причем лучшие, которых только можно достать за деньги».
44
Канаста — распространенная в США карточная игра. (Прим. пер.)
Удивительно, что это расследование дало какие-то результаты. В конце концов комиссия Кефовера нужна была правительству, чтобы доказать свое алиби и успокоить возбужденное население. На деле ей так и не удалось провести ни одной мало-мальски серьезной акции против гангстеров, о чем свидетельствуют несколько примечательных фактов, вскрытых прессой.
В тот период сенатор Кефовер лелеял мысль выставить свою кандидатуру на ближайших президентских выборах, а для этого ему нужны были деньги.
Дотошные журналисты установили, что гангстерский синдикат учредил фонд размером в 100 млн. долл., который предназначался для подкупа должностных лиц во время выборов осенью 1952 г. Кто, как не председатель комиссии по расследованию сенатор Кефовер, должен был знать о существовании
Республиканец Тоби, [45] выступивший с обличительными речами против бесчинств гангстеров, стал сенатором еще во времена «сухого закона». Незадолго до образования комиссии Кефовера он был вновь избран в сенат при поддержке контрабандистов алкогольных напитков, в частности гангстера Вилли Моретти. Юридический советник комиссии Холли получил свою должность по протекции дона мафии Фрэнка Костелло, заправлявшего в демократической партии Нью-Йорка. Ясно было, что столь «неподкупные» государственные деятели вряд ли серьезно возьмутся за ликвидацию или ограничение организованной преступности.
45
Вошел в состав комиссии по расследованию организованной преступности сенатора Кефовера. (Прим. пер.)
И не удивительно, что на допросах в этой комиссии мафиози чувствовали себя абсолютно спокойно. Если какой-нибудь сенатор ставил мафиози в тупик своим вопросом, то сразу следовала ссылка на пункт 5-й поправки к Конституции США: «…никто не может быть принуждаем давать в криминальных случаях показания против самого себя как свидетель…»
Итак, пустопорожние допросы в сенатской комиссии тянулись много дней. И нужно было быть Вилли (Сальваторе) Моретти, чтобы сенаторы выудили кое-что ценное из его допроса.
Еще десять лет тому назад Костелло, Адонис и Дженовезе настояли на том, чтобы Моретти, бывший компаньон известного рэкетира Эбнера Цвильмана и приятель Лучано, в течение некоторого времени «показал себя в деле» в Калифорнии и научился наконец держать язык за зубами. Ну а теперь, когда Моретти давал показания перед сенатской комиссией, боссам «Коза ностры» пришлось поволноваться. Вначале казалось, что все идет как полагается. Разумеется, Моретти никогда в жизни не слышал слова «мафия». На вопрос, как он познакомился с Костелло, Лучано и Аль Капоне, он ответил: «У этих людей открытый характер. Для того чтобы познакомиться с ними, не нужно никаких рекомендаций, они делают это запросто».
На следующей неделе Моретти получил новую повестку. В кругах «Коза ностры» поползли слухи, будто Моретти «запел». А он кое-что знал, скажем, о деле Эйба Рилза, а также правду о коррупции в Бруклине, где мафиози купили всю полицию.
4 октября 1951 г. Моретти вышел из дома, чтобы встретиться со своими друзьями и развлечься на ипподроме… Когда же труп Моретти был распростерт на кафельном полу ресторана «Джойз» в Клифсайд-Парке в Нью-Джерси, официантка рассказала полиции: «Они оживленно размахивали руками и отпускали шутки на итальянском языке. Несколько минут спустя я услышала два выстрела. Когда я вбежала в зал, он лежал на спине, его лицо и голова были в крови. Стрелявшие скрылись».
Позднее мафиозо Джозеф Валачи уточнил, что выстрелы по поручению донов мафии произвел Джон Робилотто, само же убийство Моретти Валачи объяснил так: «Мы думали, что Моретти душевнобольной».
И действительно, человек, который столь легкомысленно хотел нарушить омерта, должен быть не в своем уме.
Моретти замолчал навсегда, однако другой свидетель, Уильям О’Дуайер, приятель мафиози, бригадный генерал, губернатор Нью-Йорка в послевоенные годы и американский посол в Мексике при президенте Трумэне, запутался в противоречиях, отвечая на вопросы сенаторов по поводу дела Аурелио.
После ухода О’Дуайера с поста губернатора Костелло распорядился, чтобы его преемником стал некий Чарлз X. Сильвер. Один из лидеров демократической партии, Чарлз Липски, со своей стороны предложил на этот пост кандидатуру шефа пожарной команды Фрэнка Дж. Кьюэла. Липски пришлось съездить на виллу Костелло в Санд-пойнте, чтобы переубедить мафиозо и склонить его к поддержке другого кандидата.
На вопрос в сенатской комиссии: «Считали ли вы необходимым при выборе кандидата заручиться поддержкой Костелло?» — лидер демократов Липски ответил: «Конечно. Поэтому я и поехал к нему!» Итак, Костелло оставался хозяином Нью-Йорка.