Кто поверит эху? - Часть 4
Шрифт:
– Они вовсю видят сны и не услышат, даже если мы заговорим во весь голос.
– Но что все это значит? Слухи о твоей смерти... Ты встречаешь меня в пути, отвозишь сюда... Это он отдал такой приказ?
– она подобралась: - Это он тебя прислал?
– Нет.
– Тогда кто?
– Я сам.
– Но почему... Он знает, что я вернулась?
– Даже не думает о тебе.
– А ты... что с тобой...
– Это неважно сейчас.
Отблески огня играли на лице; он показался ей немного осунувшимся, уставшим, хотя понятия не имела
Как же он изменился... Разве что волосы такой же смоляной волной спадают на плечи, отчего-то не собирает их.
Она помнила диковатого и не слишком-то доброго мальчишку, с интересом смотревшего на любую мелочь, жадно ловившего все объяснения. Он не знал простейших вещей... Но всегда был в себе уверен, и тогда, и сейчас. Жизнь в доме Тагари сделала с ним то, что вода делает с камнем - убирает острые выступы, добавляет блеска.
И начала это - она, Истэ; ведь Тагари в голову бы не пришло заниматься тем, как выглядит его ясновидящий, и даже умеет ли он читать.
– Так Тагари не отдавал приказа?
– Вот уж нет.
– Значит, это ты меня сюда притащил, - испуг постепенно уступал место гневу. Истэ боялась бывшего мужа, а не Энори; и, сколько бы его лесной найденыш ни снился ей, вживую он был совсем не страшен. Разве не она учила его писать, вести себя в обществе, одеваться?
– И что ты затеял на сей раз?
– Ты не соскучилась по родителям, близким? Не надоело скрываться? Я мог бы помочь тебе выйти из тени.
– И только за этим ты вызвал меня сюда! О, ты не удивлен - значит, мне не просто так снились кошмары. Тебе мало было подставить меня под удар, чтобы выслужиться, ты хочешь снова...
– Нет, - прервал, не дав договорить.
Истэ смешалась. Сцепила пальцы:
– Ты был не против, когда я учила тебя всему. Это ведь я настояла на том, чтобы тебя взяли в дом - когда все вокруг твердили, что ты либо мошенник, либо навлечешь беду на семью... Будь в тебе хоть на каплю благодарности...
– Она есть. Ты много для меня сделала.
– Но ты предал нас...
– Разве я обещал тебе верность? Про твоего спутника и вовсе незачем говорить. Но послушай...
– его ладонь скользнула по столешнице к сцепленным рукам Истэ, но не коснулась, - Я готов поддерживать тебя сейчас.
– После того, как снова используешь словно вещь?
– У госпожи Истэ всегда был ужасный характер, и он не смягчился в счастливом браке... Тебе так надо выговориться, сказать мне, какая я дрянь, или ты все-таки выслушаешь?
– И чего же ты хочешь?
– Хочу, чтобы все знали - ты не погибла.
– Все рассказать? Опозорить себя?
– О, нет, не настолько правду. Ты расскажешь...
– он чуть подался вперед, на лице заплясали тени: - Например, что Тагари пытался тебя убить ни за что, а ты выжила чудом, и оставалось только бежать. Наверняка
– Зачем тебе это?
– растерялась Истэ.
– Все должно завершаться. Девочки побудут со мной, я умею обращаться с детьми.
– Откуда?
Он ответил неожиданно чистым, искренним смехом. Истэ смешалась, затем снова ощутила липкий холод.
– Но... Тагари не знает про них. Ведь не знает?!
Ничего не сказал. Ждал ее ответа... ее согласия.
Да, он просто обязан был измениться за почти девять лет, но Энори сейчас был не просто неприятен ей - в нем ощущалось нечто не чужое даже, а чуждое.
Ожидала встретить самонадеянного молодого нахала, каких было много в богатых семьях, а может, злого насмешника, подчеркивающего свою инакость. Однако в его голосе звучала приязнь, взгляд был открытым и чистым, почти дружеским, а голос мягким. Но неожиданно он чем-то напомнил ей и Тагари: случалось, видела его сквозь дверную щелку на советах со своими офицерами, когда речь шла о серьезных потерях на границе.
Я на войне, подумала Истэ. Не знаю, с кем и ради чего, но я совершила большую ошибку. Я должна была просить о защите в храме или монастыре, раз не могла противиться зову - а теперь никто меня не защитит.
– Если не ему, то кому ты служишь?
– спросила она без надежды на ответ. Он и не ответил, чуть улыбнулся, словно хорошей шутке.
– Значит, верность хранить ты все-таки не умеешь, - подытожила Истэ. Я дала тебе многое, мой бывший муж еще больше, но кто-то нашелся еще. Дай догадаюсь - это связано с Золотым троном, или с кем-то из метающих подползти к нему поближе? Может быть, даже...
– она хмыкнула недоверчиво, - Уж не сам ли это младший братец Тагари? Я слышала, он вернулся...
Ответом ей был смех. Затем Энори, расслабившись, словно уже получил ее "да", откинулся к стене.
– Его сейчас нет в Хинаи, ускакал зарабатывать себе обвинение в измене. С двух сторон.
– Что?!
– А, забудь. Все сложилось удачно для тебя... для нас. Если все пойдет, как надо, ты его не увидишь даже по возвращении. Я помню, вы не слишком-то ладили. Как и мы. Да и с братом они еще чудом не поссорились окончательно.
В голосе Энори ей почудилось сожаление - и что-то совсем непонятное, чуть ли не уважение, или скорее намек на него.
– Я бы не удивилась, если бы вы напротив, стали друзьями, - сухо отозвалась Истэ.
– Мы - нет. Хотя уж ему-то я ничего не сделал.
Энори помолчал, явно подбирая слова.
– Он словно лошадь с шорами на глазах, но, во всяком случае, он пытается действовать в том, что есть, а не в том, что должно быть в идеальном мире. Но что есть он не понимает и поэтому сам же подпишет себе приговор, - от легкого будничного тона ей стало не страшно уже - неприятно до крайности, словно коснулась гнилого плода.