Кто поверит эху? - Часть 4
Шрифт:
С уцелевшим клочком бумаги Кайто пришел к отцу. В другом случае начал бы издалека, описал в красках свои похождения, но сейчас молча выложил лист на столик, за которым Тори что-то писал.
– Ты не можешь зайти попозже?
– слегка раздраженно сказал глава Дома.
– Сперва прочитай.
Автор записки не откровенничал. Но слова "возвращается... уже близко... не удалось на пути в Мелен... попробовать еще раз", видно, очень не понравились Тори.
Мало ли о чем там шла речь, если бы не название соседней провинции.
– Где ты это взял?
Слушая сына, задумался.
– Забудь, - сказал старший Аэмара.
– Но я подумал, вдруг здесь говорится о...
– Сказано тебе - забудь.
И прибавил неожиданно желчно:
– Не одни мы такие умные.
Что разозлило отца, юноша не понял. Но очень не по-себе стало, притих, и даже не прикрикнул, как обычно, на Маалин, когда та прибежала на мужскую половину с развевающейся лентой в руках. Кайто было страшно. Что-то происходило... иначе почему отец сегодня говорил таким тоном? И лицо у него было недоброе, впервые видел таким. Будто людоед из сказок, слышанных от няньки-горянки в глубоком детстве. Людоеды эти как раз и живут в горах, облика своего не имеют, но при встрече с человеком надевают лицо его близких. Няньку прогнали вскоре, чтоб не пугала наследника... А Кайто тогда долго не мог спокойно спать по ночам.
Что-то происходило. Иначе с чего бы отец так резко.. да пожалуй что зло поздоровался на днях с аталинским послом, с которым всегда любезничал? И смотрел ему вслед, сжимая пальцы в кулак.
И потом еще разговор...
Вспомнилось, как наяву. Кайто как раз вернулся с веселой дружеской пирушки, где были и танцовщицы Квартала. Наслушался новостей. Отец пожурил его - молодость, конечно, великая вещь, но пора бы и делом заняться. Рииши припомнил.
"Говорят, старший Нара болен, хоть и гоняет своих оружейников как никогда, - Кайто, отвечая, издал короткий смешок.
– Сейчас бы как раз Рииши в союзники взять, нелегко ему... Мало ли что с его родителем приключится, а он нам будет благодарен за помощь".
Но Тори, кажется, слушал его вполуха:
"Поздно... Возможно, я сделал глупость, но ее уже не исправить", - сказал он тогда первую непонятную фразу. Сегодня - вторую.
Кайто стало не по себе. Впервые закралось сомнение, так ли всесилен отец и неуязвим их Дом. Но раз отец велел забыть, значит, ничего важного. Но такое лицо, и голос... и доходящие слухи о новых ставленниках Нэйта на важных постах. Неужто уступить им? А если отец ничего не сможет? И потом, господин Кэраи... До него Кайто дела не было, но как, оказывается, неуютно знать, что кто-то хочет убить человека. Знать, и сидеть просто так. А если предупредить... может, Аэмара получат еще больше могущества.
Макори был озадачен пятном из пепла на манжете приятеля, неряшливости за Кайто не водилось. Хотел было со смехом указать, но пришла в голову мысль. Проводив гостя, осмотрел свою спальню, нашел щепотку пепла на полу возле жаровни. Все стало ясно.
**
Погоня висела на хвосте, какие-то сто шагов отделяли беглеца от верховых земельной стражи. Лиани заметил тропинку, что вела к овражку; рискуя сломать шею и себе, и коню, направился по ней, отчаянно надеясь - может, удастся все-таки оторваться. Преследователи скрылись из виду, заслоненные заснеженным склоном холма. Тропка оборвалась - впереди все тоже было белым. Юноша
– Скотина ты недорезанная!
– рыкнул один из земельных, громко, будто рядом стоял.
Лиани распахнул глаза, увидел над собой темнеющий потолок. Сел, пытаясь совладать с дыханием. За стеной мастер Шу ссорился с кем-то - привычное дело в последние дни. Работают все как проклятые, и день, и ночь, тут не до вежливости...
Прогрохотала тачка, груженая чем-то звонким, наконечниками, наверное. Голоса, напротив, отдалились, вот-вот наставник закончит ругаться и придет сюда за ним. Сам он, похоже, так долго трудился в оружейных, что тоже стал из железа, причем первоклассного. А Лиани себя ощущает мешком с камнями. Выпив воды, вышел во двор; над забором висело огромное красное солнце. Мимо дома, зевая во весь рот, брел молодой помощник другого мастера, явно еще не проснулся.
В земельных куда легче жилось, хоть и порой приходилось вставать ночами, и не вылезать из седла. Но обратно не хочется.
Рииши был доволен, когда беглец вернулся. Хоть и сухо, резко держался, все равно видно же. Историю Лиани проверили, на это не ушло много времени.
А потом...
– Отправляйся хоть к демонам, - сказал глава городской стражи.
– Когда ты был нужен, тебя здесь не оказалось. Сейчас от тебя толку не больше, чем от прошлогоднего снега, никто не станет ссориться с Домом Нэйта из-за пустяка накануне войны.
К демонам юноша не хотел, а желал он другого.
Удивил, ничего не скажешь. Что явился, как обещал, хоть не мог надеяться на прощенье - но это ладно, это сдержал слово - но затем попросился в Срединную. Такой наглости от него точно не ожидали.
"Я бы тебя не взял", - сказал тогда Рииши Нара - но решал, похоже, его отец, никак не он сам. Потом добавил, что за Лиани горячо заступался мастер Шу, да и другие оружейники высказались.
А вот когда юноша вернулся в Срединную, мастер устроил ему разнос по первое число, хоть и не знал почти ничего о причинах недавних событий. Решил - просто нарушил некое повеление, самовольно отлучился надолго. Может, про ту красавицу думал, что наведывалась в крепость...
Лиани сказал, что ездил выручать друга. Ложь, конечно, и все-таки не такая уж наглая.
А теперь нередко просыпался, готовый то ли бежать, то ли обороняться - снились и горы, и бесконечная скачка, и лицо Макори Нэйта. Снилось, что тот передумал, и отправил людей по следу. Энори не приснился ни разу - Лиани ведь никогда и не видел его лица, но часто он был где-то рядом, в метели или невидимый в затененных расщелинах.
Но сны - ерунда, и прекратятся со временем. А он... теперь все успеет. Услышит еще, как тростник шуршит у озера - вечный их, неизменный шорох, увидит, как стрекозы летают, серебряные над темной заводью. Увидит родных... хотя вот им пока непонятно, как на глаза показаться. Отправил письмо...
И Лайэнэ написал, с горячей благодарностью. Вышло неловко, но как уж сумел... Оставалось надеяться, она поймет - и что он всегда теперь готов отплатить, чем может.
От ворот, ведущих сюда, во внутренний двор, послышались возбужденные голоса. Лиани прислушался.
– Господин Нара-старший, - сказал Шу, безуспешно отряхивая уголь с рук и кожаного передника.
– Говорят, в оружейных мастерских Осорэи он и вовсе ночует, сюда все же сутки езды.
– А говорили, болен...