Кто сделал бога

Жукова Юлия Борисовна

— А что такое варенье? — тут же спросил паренёк.

— Ты не нашенский, что ли? — удивилась Зинаида Матвеевна, заново оглядывая паренька. Говорил он без акцента, но выглядел и впрямь экзотично: кирпичного цвета кожа ярко контрастировала с выгоревшими почти до белизны волосами, заплетёнными во множество коротких косичек. На вид она бы ему дала лет шестнадцать, хотя, возможно, он казался младше из-за мешковатой футболки с принтом из первоцветов, в которой он болтался, как пугало в мешке.

Мальчик замотал головой.

— Я тут, —

он покосился на стайку учёных у автомата, — в проекте участвую.

Зинаида Матвеевна нахмурилась. Для учёного он точно был слишком молод, а никаких мероприятий для школьников в этом корпусе не проводили. Раньше она работала в головном здании института, вот там бывали и дни открытых дверей, и всякий бег в мешках для профориентации, а тут закрытое учреждение.

— Подопытный, что ли? — пошутила она и сама усмехнулась.

— Ага, — закивал мальчик.

— Ох…

Зинаиде Матвеевне стало его жалко. Такой молодой, а уже подопытный. Ещё вопрос, что за опыты на нём ставят. Так-то тут не какая-то живодёрня, как в исторических книжках описывали, вроде всё прилично, но по-любому мало приятного по лабораториям сидеть и с аппаратами обниматься. Ребёнок вон не знает, что такое варенье, а его на опыты!

Вздохнув, Зинаида Матвеевна взяла со стойки за спиной ещё одну соусницу и отложила туда пенок.

— На, попробуй, будешь знать.

Упрашивать его не пришлось. Варенье он съел пальцем, выскабливая соусницу, пока стенки не стали скрипеть под нажимом.

— Очень вкусно, — довольно объявил он, расплывшись в мультяшной счастливой улыбке.

Сердце уборщицы дрогнуло, и она положила ему ещё.

— Меня зовут Зинаида Матвеевна, — сообщила она, прежде чем поставить перед ним соусницу.

— Зина… диа… Мае.. Ой, простите, — пролепетал он, заливаясь румянцем по и без того красному лицу.

— Тётя Зина, — смилостивилась женщина.

— Тётя Зина, — на пробу повторил мальчик и вдруг церемонно поклонился, засунув руки под мышки. — Счастья в ваш дом, тётя Зина! Я Умукх.

— Мух? — переспросила Зинаида Матвеевна. Прозвище в принципе ему шло. Мелкий такой, с тонкими пальчиками.

— Можно и так, — весело улыбнулся Мух, а потом перевёл взгляд на соусницу и сглотнул.

— Мух так мух, — пожала плечами тётя Зина и подвинула ему пенки.

10 июня

Зинаида Матвеевна, уборщица

Сегодняшний рабочий день не задался. С утра ныла поясница, к обеду к ней присоединились колени, а после полудня на улице стало душно, как перед грозой, и голову уборщицы, по ощущениям, спрессовало в куб. Ещё учёные эти, недоучёные — разбросали по всему коридору какие-то бумажки. Сказали, не надо трогать, мол, мы сами подберём. Как же, подберут они, а с неё потом спросят за бардак! Зинаида Матвеевна не собиралась терять премию.

За поворотом коридора она чуть не налетела на давешнего парнишку.

— Ой! — пискнул он, попятившись. В руках у него была

коробка с теми самыми бумажками.

— Это ты, что ль, разбрасываешь? — возмутилась уборщица.

— Не, тётя Зина, я собираю! Вот смотрите.

Он замер посреди коридора, прижав коробку к животу. В радиусе примерно метра от него бумажки на полу зашевелились, оторвались от пола и плавно залетели в коробку.

— А, ты из э-этих, — поняла Зинаида Матвеевна.

— Из каких? — полюбопытствовал мальчик.

— Ну, которые ложки гнут.

Мух моргнул и уставился на неё слегка расфокусированным взглядом.

— Ложки?..

— А, — отмахнулась тётя Зина. — Родители-то знают, что над тобой тут опыты ставят?

— У меня нет родителей… — неуверенно сказал мальчик.

— Ну а кто есть? — насторожилась она. — Эти учёные ж не могут так просто кого угодно хватать, кто-то же за тебя отвечает?

— А! — обрадовался Мух. — Да, за меня отвечает Ахмад-хон, он следит, чтобы меня не обижали, — при этих словах Мух как-то неловко хохотнул. — А ещё есть старший брат, он очень… — парень задумался, — влиятельный.

— Ну и то хлеб, — вздохнула тётя Зина.

В этот момент из лаборатории выскочила девушка и принялась её отчитывать за то, что вмешивается в ход эксперимента. Отобрала коробку и разбросала бумажки обратно.

— Смотри, чтоб всё убрал хорошо, — строго сказала тётя Зина Муху. — А то у меня и так сегодня давление, а ещё нагибаться.

— Давление? — переспросил Мух, но девушка из лаборатории категорически прекратила болтовню, отправив тётю Зину протирать пыль в жилом секторе.

Муха она в следующий раз увидела только перед самым уходом с работы, когда присела померить давление, а то при плохом самочувствии в авиетке укачивает.

— Мне рассказали, что такое давление! — радостно выпалил Мух, едва завидев её.

Тётя Зина только головой покачала: это ж как мальчик рос и куда смотрели опекуны, если он только сейчас такие вещи узнаёт?

Меж тем Мух склонился над экранчиком тонометра, и Зинаида Матвеевна вдруг почувствовала, как тяжесть в голове отступает. Циферки замелькали, снижаясь, пока не остановились на 142/85.

— Так нормально? — спросил Мух, поднимая глаза на тётю Зину.

— Ой, хорошо-то как, — поразилась она. — Это ты своим вот этим даром, да? С ума сойти, чем только наука теперь не занимается!

— Не надо с ума сходить, — забеспокоился Мух.

Тётя Зина усмехнулась, достала из сумки баночку вишнёвых пенок, до которых не добралась сегодня из-за дурного самочувствия, и вручила мальчишке.

— Забирай вот за труды. Дар-то небось подкреплять надо.

— Ой, спаси-ибо! — обрадовался Мух и уставился на баночку остекленевшим загипнотизированным взглядом. Вот ведь сирота несчастный, даже вареньем ребёнка некому угостить!

15 июня

Анатоль Сержо, руководитель проекта