Кто сильней - боксёр или самбист? Часть 4
Шрифт:
Кантемиров прекрасно знал, что от таких предложений обычно не отказываются, и с удовольствием выразил своё согласие…
Глава 5
Огород
Все пять суток прапорщик прожил на стрельбище. Дневная и ночная стрельба каждый день. О личной жизни и о своих делах пришлось забыть на целую неделю. Служба — она и в Африке — служба! И тем более — в Германии…
Единственное, что, в самом деле, огорчало начальника войскового стрельбища Помсен,
Кому-то Григорьев не нравился, кто-то постоянно получал очередных звездюлей от подполковника, но уважали его все. И солдаты, и офицеры, и прапорщики. Подполковник Григорьев был умным, волевым и грамотным человеком. Настоящим офицером.
Тимур успел привыкнуть к своему командиру полка, понимал с полуслова и всегда старался не подводить старшего офицера. Кто придёт на замену Григорьеву? Этот вопрос стоял ребром перед всем гвардейским 67 МСП. Ушедшая в историю ГСВГ очередная московская проверка осталась дембельским аккордом командира мотострелкового полка, ещё долго звеневшая над мишенным полем войскового стрельбища Помсен…
И в этот раз гв. 67 мотострелковый полк получил заслуженную оценку «отлично». Операторам полигонной команды даже не пришлось подключать пресловутую «химию» для своей пехоты. Капитан Чубарев вместе с офицерами и прапорщиками роты смогли натаскать мотострелков одного периода службы. Бойцы старались, выполняя приказы офицеров роты, и тем самым не подвели командира части.
И ещё начальника стрельбища удивил его же пилорамщик, рядовой Драугялис. Прапорщик знал, что в дрезденском госпитале служат два земляка Ромаса, младше периодом службы — черпаки. Военнослужащие и вольнонаёмные медицинской части тоже сдавали армейский экзамен по стрельбе, но уже совсем другие упражнения и только со своими проверяющими. Стреляли все: военврачи, медсёстры, вольняги — кочегары, плотники и электрики. А также солдаты-водители санитарных машин.
Оба литовца, водители санитарок и призванные с одного родного города Ромаса, встретились с пилорамщиком после стрельб и поговорили по душам. И после этого задушевного прибалтийского разговора рядовой Драугялис вдруг сильно загрустил.
И эту загадочную литовскую печаль Кантемиров заметил только в субботу, после окончания проверки. Ладно, если был бы молодой боец, тогда, конечно, стоило бы сразу обратить прапорщицкий взор и вызвать солдата на откровенный разговор. А вдруг в сплочённом коллективе полигонной команды возникли неуставные отношения?
А тут целый старослужащий, дед Советской Армии. И тем более, самый сильный парень на стрельбище. Зачем лезть в душу потенциального дембеля? Он мыслями давно уже дома, а пока служит нормально, приказы выполняет… Чего ещё надо боевому командиру?
Кантемиров отозвал в сторону старшего оператора, сержанта Басалаева:
— Виталий, отойдём. Разговор есть.
Прапорщик с сержантом отошли к берёзкам возле казармы. Кантемиров посмотрел на своего заместителя:
— Что случилось
— Сам не могу понять, товарищ прапорщик. Ещё со среды ходит сам не свой. Как со своими земляками встретился, так и молчит всё время.
— Да вроде наш прибалт особой разговорчивостью никогда не отличался?
— Да Ромас как-то по особенному молчит. Не так, как обычно. Мы уже пытались его расшевелить. Не получилось, — вздохнул сержант.
— Ладно, Виталий. Просто понаблюдай за ним, — не стал углублять вопрос начальник стрельбища, так как сейчас был мысленно занят совсем другим вопросом. — Сержант, слушай сюда. Твой земляк Потапов Михаил Петрович пригласил нас завтра вскопать огород в его саду. Уважим генерала?
— Класс! Супа поедим! — Басалаев заулыбался во всю ширину своих дембельских усов.
— Сержант, мы больше не будем объедать семью Потаповых. Я чего подумал — вчера разведрота кабанчика подстрелила и с нами поделилась. Пусть повар с вечера мяса замаринует для шашлыков. Порций десять — двенадцать. Возьмём с запасом. Надеюсь, не обеднеем и сами угостим генерала с семьёй? Заодно огород вскопаем. Как думаешь?
— С земляками надо делиться, товарищ прапорщик, — советский сержант проникся заботой о семье генерал-лейтенанта.
— Вот и я так думаю, Виталий, — в ответ улыбнулся прапорщик. — В этот раз Ромаса брать с собой не будем. Пусть отдохнёт. Со мной будешь ты, Расим и Пончик. Отблагодарю его за стрельбу на пятом направлении. Сейчас баня и готовьте форму — парадки и с собой ХБ на подмену. Едем все в сапогах. Приказ понятен?
— Так точно, товарищ прапорщик! — Басалаев подпрыгнул от возбуждения и развернулся для дальнейшей передачи товарищам радостного известия.
— Виталий, повару скажи — пусть обед на завтра приготовит с раннего утра. Мы выезжаем сразу после завтрака и вчетвером обедаем у генерала.
— Есть! — на ходу прокричал сержант.
Тимур усмехнулся и пошёл готовиться к бане… Каждый офицер, солдат и прапорщик должен быть чист, сыт и всегда готов весело и с матом переносить тяготы и различные там лишения воинской службы.
Совсем скоро прапорщик Кантемиров с тоской вспомнит этот день и пожалеет о том, что сам не поговорил в этот прекрасный вечер с гвардии рядовым Ромасом Драугялисом. Молодого человека больше заботила встреча с любимой девушкой, чем внутренние переживания своего солдата. Даже старослужащего…
В это воскресенье древнегерманский бог Донар, повелевавший дождями и облаками, решил взять отгул и, как нельзя, кстати, уступил место своему родственнику и коллеге, древнегерманскому богу Фро — богу солнца, любви, мира и плодородия. Над Саксонией появилось яркое весеннее солнце, земля парила и готовилась к новому урожаю.
В десять утра трое бойцов во главе с прапорщиком полигонной команды войскового стрельбища Помсен стояли у кованых ворот низкой ограды дома командующего гвардейской 1 Танковой Армии. Сержант и двое рядовых в парадках, и у каждого за спиной висел солдатский мешок. Плечо прапорщика в форме оттягивала спортивная сумка. По дороге от автовокзала зашли в дежурный магазин гарнизона и закупились пивом, «Вита-Колой», фруктами и овощами.