Кто следующий?
Шрифт:
— Теперь я могу получить деньги?
— Пусть они будут у него, — сказал Лайм. — Оставь с ним двух человек, пока все не закончится. — Он взглянул на камеру Хилла. — Удалось сделать снимки?
— Думаю, да.
Они могли потребоваться позднее, чтобы установить личность пилота Бен Крима, если дела обернутся плохо. Лайму не удалось хорошо рассмотреть этого человека. Для Корби он был слишком мал и бледен, но это и не должен был быть Корби.
Хилл поправил кепку и зевнул.
— Мне кажется, пора возвращаться в Алжир.
Когда они подошли к спрятанным за баром машинам, мигал
— Лайм слушает.
— Говорит Джильямс. Он еще не добрался туда?
— Он уже взлетел. Вы улавливаете сигнал его датчика?
— Он не сдвинулся ни на дюйм.
— Это тот, который находится в лодке. Их было два. Он улетел на самолете.
— Я знаю. Но сигналы должны разойтись, если он двигается. У меня же по-прежнему один сигнал. Остающийся неподвижным. — Голос Джильямса, доносившийся из динамика щитка, едва прорывался сквозь настойчивый треск.
— О, черт! — воскликнул Хилл. — Вероятно, тот, который в самолете, неисправен. Это моя вина — я должен был их проверить.
Не сводя взгляда с Хилла, Лайм произнес в микрофон:
— Джильямс, переключи ваши триангуляторы на семнадцать тысяч. Один семь ноль ноль, нашли его?
— Один семь ноль ноль. Подожди минутку.
Шед Хилл удивленно посматривал на Лайма.
Голос Джильямса:
— Порядок, мы уловили импульс. Хотя он кажется очень слабым.
— Датчик маленький и находится внутри самолета — вокруг него полно металла. Он достаточно силен, чтобы следить за ним?
— Я полагаю, да, если мы будем находиться достаточно близко.
— Тогда поднимите ваш самолет в воздух.
— Он уже в воздухе.
— Отлично. Мы возвращаемся в Алжир. Ждите нас через полчаса. Держите наготове «Лир». У вас есть машины и вертолеты в Бу Саада?
— Да, сэр. И «Ранние пташки». Они ждут там со своими «жалами».
— Я увижу вас через полчаса. — Лайм повесил микрофон и повернулся к Шеду Хиллу. — Заберите остаток команды и распорядитесь, чтобы они следовали за нами.
Шед Хилл наконец решился задать вопрос:
— Мне очень жаль, что так получилось с датчиком. Но как вам удалось поместить в самолет еще один?
— Он не в самолете. Он на Бен Криме, — ответил Лайм. — У него в кармане.
Он обошел машину и занял место пассажира. Хилл медленно забрался внутрь, как будто опасаясь, что сиденье под ним провалится.
Нещадно палило солнце, его отраженные песком лучи больно били в глаза. Над берегом поднимались зеленые холмы. Лайм откинулся назад, сложив руки и закрыв глаза.
Они оставили двух человек с Бино; остальные забрались в фургон. Шед Хилл завел машину и, объехав бар, выбрался на дорогу.
Внезапно Хилл притормозил, вглядываясь во что-то, Лайм посмотрел вперед, но не увидел ничего, кроме петляющей дороги. Что бы там ни было, Шед Хилл наконец разобрался и перестал обращать внимание; теперь он расслабился. «Он в лучшей форме, чем я», — подумал Лайм. Сам он вообще ничего не увидел. В его уставших глазах появилось выражение безмерного отвращения.
Они поднялись на борт «Лира», чтобы перелететь в Бу Саада, Город Счастья. Наблюдатели
Густонаселенный район Теля лежал к северу от Атласских гор, образуя возвышенность рядом с засушливым плоскогорьем, тянущимся на сотни миль в сторону Сахары. Сопоставляя то, что ему было известно о Юлиусе Стурке, и данные о радиусе предыдущего полета «Каталины», Лайм изучил карту и пришел к определенным выводам.
Он мог исключить саму Сахару. Самолет не должен был залетать так далеко, если они использовали его для перевозки Фэрли. Сахара являлась скорее ловушкой, чем укромным местом, — там было слишком мало мест, где можно укрыться. Стурка мог находиться в малонаселенном районе, но не слишком далеко от путей воздушных сообщений. Где-то здесь, внизу, в засушливом районе, в пределах разумного расстояния от приличной дороги и площадки, на которую можно посадить самолет и, в случае необходимости, поднять его в воздух. Возможно, в стране бедуинов, но не в пустыне туарегов. Может быть, даже на ферме в Теле.
Вади, которое указал Бино, — оазис у русла реки, где он забрал «Каталину» на прошлой неделе, — располагался к востоку от Гардаи и к северу от Уарглы: вокруг находились безводные равнины, подобные участкам в Аризоне и Нью-Мексико — с твердой глинистой почвой, из которой торчали валуны, жесткие колючки и случайные чахлые деревья. Земля была изрыта траншеями, где могла укрыться целая армия. Раньше Стурка успешно-действовал там, не уступая в военном искусстве индейцам апачи, и должен был чувствовать себя привольно.
В голове Лайма крутились воспоминания, как он много раз отправлялся в эту область на поиски Стурки, искал, но ни разу не нашел его.
Теперь он обладал одним или двумя преимуществами, которых у него не было раньше. Электронное наблюдение стало более изощренным. Он мог действовать без соблюдения такой секретности. И он мог пустить в дело практически неограниченное число людей. Джильямс подключил к этой операции всех агентов ЦРУ в Северной Африке от Дакара до Каира. Кроме того, была группа, которую Лайм привез с собой, а также «Ранние пташки» — головорезы из команды А,которых Саттертвайт прислал из Лэнгли. Лайм настоял, чтобы «Ранние пташки» были вооружены, вдобавок к их обычному комплекту, «жалами» — патронами, в которых вместо пуль были ампулы со снотворным. Их взяли в заповеднике в Кении. Ампулы выстреливались стандартными винтовочными патронами и содержали вещество М-99, производное морфина. Наркотик действовал практически мгновенно и оставлял жертву без сознания на пятнадцать-двадцать минут. Это был стандартный способ защиты от диких зверей; использовался ли он когда-либо в военных операциях, Лайм не знал и не хотел знать.