Кто стоял за спиной Сталина?

Островский Александр Владимирович

Об этом же слышала С. И. Аллилуева в ближайшем окружении вождя. «Тетки, — вспоминала она, — говорили мне, что во время одной из сибирских ссылок он жил с местной крестьянкой и что где-то теперь живет их сын, получивший небольшое образование и не претендующий на громкое имя» ^{34} . В 1990 г. в печати было названо и имя этой «местной жительницы».

«Народная молва гласит о том, — читаем мы в книге А. Колесника „Хроника жизни семьи Сталина“, — что до революции у Сталина было еще двое детей. Первый ребенок умер младенцем, а второй, Александр, появился на свет в 1917 г. от Лидии Платоновны Перепрыгиной, у которой Сталин жил на квартире в ссылке. Позднее Сталин якобы дважды просил отдать ему малыша, но мать его на это не пошла. Уже

нет в живых ни Лидии Платоновны, ни Александра, которые могли бы подтвердить это или опровергнуть. Судьба этих двух людей такова. Лидия Платоновна в 20-е гг. вышла замуж за Якова Давыдова, который усыновил мальчика. У них родилось еще 8 детей. Сам Александр Яковлевич окончил в Дудинке школу, работал в РК комсомола, закончил техникум связи в Красноярске, участвовал в Великой Отечественной Войне, в звании майора был уволен из рядов Вооруженных Сил, после чего работал производителем работ на одном из объектов в Красноярске, где и умер в 1967 г.» ^{35} .

По свидетельствуя. Сухотина, в 1917 г. Л. П. Перепрыгина родила сына, «которого нарекли Александром и записали в метрическом свидетельстве как Джугашвили» ^{36} .

В свое время А. В. Антонов-Овсеенко со слов О. Г. Шатуновской заявил, будто бы данный эпизод из биографии И. В. Сталина при Н. С. Хрущеве рассматривался в Политбюро ЦК КПСС. «Во время туруханской ссылки, — писал он, — Коба изнасиловал 13-летнюю дочь хозяина избы, у которого квартировал. По жалобе отца жандарм возбудил уголовное дело. Пришлось И. Джугашвили дать обязательство повенчаться с потерпевшей. Первый ребенок родился мертвым, потом появился на свет мальчик». «Документы по этому делу, — писал А. В. Антонов-Овсеенко, — зачитал на заседании Политбюро в 1964 г. Серов» ^{37} .

До недавнего времени можно было лишь строить предположения о том, насколько соответствует действительности приведенное свидетельство. Однако в самое последнее время была рассекречена и стала доступна исследователям записка председателя КГБ при СМ СССР И. А. Серова, в которой нашел отражение данный факт. Сейчас она хранится в РГАСПИ в фонде И. В. Сталина и в конце 2000 г. частично была введена в научный оборот ведущим научным сотрудником Института росийской истории РАН Б. Илизаровым:

«…По рассказам гр-ки Перелыгиной, — информировал Н. С. Хрущева в 1956 г. И. А. Серов, — было установлено, что И. В. Сталин, находясь в Курейке, совратил ее в возрасте 14 лет и стал сожительствовать. В связи с этим И. В. Сталин вызывался к жандарму Лалетину для привлечения к уголовной ответственности за сожительство с несовершеннолетней. И. В. Сталин дал слово жандарму жениться на Перелыгиной, когда она станет совершеннолетней. Как рассказывала в мае с. г. Перелыгина, у нее примерно в 1913 г. родился ребенок, который умер. В 1914 г. родился второй ребенок, который был назван по имени Александр. По окончании ссылки Сталин уехал, и она была вынуждена выйти замуж за местного крестьянина Давыдова, который и усыновил родившегося мальчика Александра. За все время жизни Сталин ей никогда не оказывал никакой помощи. В настоящее время сын Александр служит в армии и является майором» (фото 34) ^{38} .

В Курейке не было ни одной семьи с фамилией Перелыгины. Поэтому в данном случае мы имеем дело с неверной передачей фамилии Перепрыгина. Но несмотря на эту ошибку, а также некоторые другие неточности, записку И. А. Серова можно рассматривать как документальное подтверждение истории, описанной Л. Нусбаумом. Именно эта история могла стать причиной конфликта между Я. М. Свердловым и И. В. Джугашвили. А поскольку И. В. Джугашвили и Я. М. Свердлов стали жить раздельно в конце марта — начале апреля, а в мае стражник И. Лалетин был заменен М. А. Мерзляковым, есть основания думать, что описанная выше история произошла не ранее конца марта — не позднее середины мая. Причем, судя по всему, это произошло еще до начала навигации, так как, покидая Курейку, И. Лалетин едва не утонул в Енисее, провалившись сквозь начавший

таять весенний лед ^{39} .

О том, что переселение И. В. Джугашвили от Тарасеевых к Перепрыгиным было связано с конфликтом, косвенно свидетельствуют и воспоминания Ивана Михайловича Тарасеева. «Общался И. В. Сталин, — вспоминал он, — больше всего с Перепрыгиными и Тарасеевой Ольгой Ивановной, которая всегда стряпала ему хлеб» ^{40} . По воспоминаниям Арсения Петровича Иванова, «пекла хлеб товарищу Сталину» и его мать Дарья Алексеевна ^{41} . И. М. Тарасеев объяснял это тем, что «Перепрыгины — девочки были маленькие и стряпать не умели» ^{42} .

Однако это объяснение не выдерживает критики. Во-первых, сразу же возникает вопрос: а кто же «стряпал хлеб» для самих Перепрыгиных? А во-вторых, не следует забывать, что самой младшей из сестер Перепрыгиных — Лидии в 1914–1916 гг. было 13–16 лет. В деревне к этому времени даже при живых родителях девочки уже умели хозяйничать по дому. Поэтому тот факт, что, поселившись у Перепрыгиных, И. В. Джугашвили обращался за помощью по хозяйству в другие семьи, свидетельствует, что между квартирантом и хозяевами дома с самого начала были недобрососедские отношения.

Не исключено, что весной — летом 1914 г. в Курейке имели место и другие события, требующие специального внимания исследователя. Дело в том, что когда в середине марта 1914 г. И. В. Джугашвили и Я. М. Свердлов были доставлены в Курейку, здесь отбывали ссылку несколько уголовников ^{43} . Как явствует из воспоминаний, через некоторое время сюда пожаловал сам И. И. Кибиров и «очистил Курейку от этих сожителей» ^{44} . В воспоминаниях не уточняется, когда именно это произошло. Однако если учесть, что к приезду М. А. Мерзлякова (конец мая — начало июня 1914 г.) в Курейке кроме И. В. Джугашвили и Я. М. Свердлова других ссыльных не было, можно предполагать, что удаление уголовников произошло не позднее второй половины мая, когда на Енисее началась навигация.

Что же могло произойти в Курейке экстраординарного, чтобы сюда пожаловал И. И. Кибиров? Вполне возможно, что одной из причин этого мог быть конфликт И. В. Джугашвили с И. Лалетиным, другой — драма, которая произошла в семье Перепрыгиных и к которой оказался причастен ссыльный И. В. Джугашвили. Но если бы все ограничивалось только названными фактами, за приездом И. И. Кибирова не последовало бы удаления уголовников из Курейки. В связи с этим обращает на себя внимание появившееся в печати сообщение, будто бы «летом 1914 г. на пароходе „Рагна“ норвежской Сибирской торговой компании бежал в Западную Европу Северным морским путем при содействии директора-распорядителя этой компании Йонаса Лида один из товарищей Сталина по курейской ссылке» ^{45} . А поскольку кроме И. В. Джугашвили и Я. М. Свердлова других политических ссыльных в Курейке не было, то побег совершить мог только кто-то из уголовников.

С учетом этого особое значение приобретает мемуарное свидетельство Федора Андреевича Тарасеева, который писал: «Я, [как] и другие, часто Сталину и Свердлову давал лодку. Жандарм хотел взять подписку, чтобы я им лодку не давал, но я подписку не дал. Меня хотели посадить в тюрьму» ^{46} .

Существовавшие правила запрещали ссыльным без разрешения полиции не только иметь собственные лодки, но и пользоваться лодками местных жителей, поэтому требование стражника о подписке, предъявленное Ф. А. Тарасееву, вполне понятно, стражника можно было бы понять и в том случае, если бы за неисполнение этого требования он угрожал тюрьмой. Но для того чтобы поставить вопрос о предании Ф. А. Тарасеева суду, требовались другие, более серьезные основания. Возникает вопрос: не пытались ли И. В. Джугашвили и Я. М. Свердлов, используя лодку Ф. А. Тарасеева, совершить в начале навигации побег? ^{47}.