Кто там во тьме?

Сандему Маргит

Об этом хорошо знал Финн Арнесен. Но если убрать все сверхъестественное, историю можно испортить совершенно. А необычного будет много, ведь это история о Людях Льда!

Мы договорились о том, что я напишу два-три главы на пробу. Финн ничего не знал о теме моего романа. Он никогда не слышал о Людях Льда, так как я никогда не говорила про них.

Потом я позвонила Габриэлю. Сначала я поинтересовалась тем, как у него идут дела. Все хорошо, спасибо. У них с Гру все прекрасно.

«Ой-ой», – подумала я, но решила подождать что будет

дальше.

– Мы вместе, – радостно сообщил Габриэл. – Спасибо за подсказку, а то, как говорится, иногда в лесу деревьев не замечаешь.

Далее он рассказал, что Гру теперь счастлива. Девушка почувствовала себя по-настоящему любимой, ощутила заботу о себе. Она поведала Габриэлю о том, что он всегда ей нравился. Даже тогда, когда она дразнила его в детстве. Говорила, что была слепа. Удивлялась, как это она раньше не понял а, что любит его. Впрочем, двоюродные братья и сестры редко обращают внимание друг на друга.

И Габриэлю стало проще. У него пропало чувство отчуждения. Ранее, знакомясь с девушками, он сравнивал их с необыкновенными женщинами из Рода Людей Льда. Конечно, сравнение было не в пользу девушек. А Гру была из их рода.

Девушка не принимала участия в походе в долину, не испытала всего того, что испытали другие, но она все время была в курсе происходящего. И она была частицей необычного.

Они понимали друг друга с полуслова, часто удивляясь этому.

– Мы хотим пожениться, – продолжал Габриэл. – Она призналась мне в своих чувствах. Я несколько медлителен в таких делах. Завтра я обязательно спрошу у нее, выйдет ли она за меня. Мне кажется, ей хочется, чтобы инициативу проявил я. Она и так кивнула мне; вряд ли можно требовать от девушки большего. А как ваши дела?

– Все отлично, – ответила я. – Ваше предложение все еще остается в силе, или вы уже нашли другого писателя?

Я удивилась тому, как сильно бьется сердце. Но я же наконец решила, и вот…

Нет, он не искал никого другого. Вот здорово!

– Что ж, я берусь за работу.

– Великолепно! Вы напишете книгу о Людях Льда!

Да, я написала. Только не одну, а целых сорок семь.

Во время работы над книгой со мной случались странные, необъяснимые вещи, о которых стоит рассказать.

О них и пойдет речь дальше. Должна признаться, что я не умею писать сама про себя.

12

Действительность и сага

Все рассказанное о Людях Льда представляет собой тонкое полотно, сотканное из правды и выдумки, с постепенным переходом к сверхъестественному.

А сейчас я буду говорить только правду, и ничего кроме правды.

Издательство действительно обратилось ко мне с просьбой написать книгу о жизни рода, что показалось мне ужасно скучным.

А вот посещение смоландской церкви – не совсем правда. Церковь существует на самом деле, но я увидела репродукцию фрески в одной из воскресных шведских газет.

Я имею в виду фреску с изображением женщины и дьявола.

Случилось это в 1980 году. Раскрыв газету, я даже вздрогнула, настолько иллюстрация меня поразила. И я оказалась во власти мыслей. Через пятнадцать минут я уже точно знала, о чем будут первые три книги. Детали я продумывала уже потом, но общий замысел сформировался достаточно быстро. Я знала даже имена главных героев: Силье, Тенгель, Суль, Даг, Лив, Шарлотта Мейден, Художник Бенедикт…

Меня охватило какое-то странное, непривычное возбуждение. Я даже испугалась, настолько быстро и неожиданно все это произошло. На меня находят подобные озарения, когда я продумываю сюжеты будущих романов, но в этот раз все было по-другому. Ощущения были сильнее и ярче, меня словно кто-то заставлял.

Место и время действия пришли на ум сами собой. Я точно знала где и как будет происходить действие. Я никогда не была в Трондхейме и близлежащих горах; потому описание Долины Людей Льда вызвало бы определенные сложности. Потому я решила описывать долину Валдрес. Писатели имеют такую привилегию: переносить горы, решать людские судьбы…

Но большинство писателей знают, что постепенно герои романа, да и само действие уходят из-под власти писателя и начинают развиваться самостоятельно. Писатель только успевает за развитием интриги; все его продуманное построение романа рассыпается в пух и прах, а вместо этого появляется нечто иное.

У меня происходило то же самое, разве что с тем отличием, что я не придумывала заранее никакой интриги. События развивались сами по себе, причем настолько быстро, что я постоянно боялась не успеть записать на бумаге все мысли по развитию сюжета.

Я позвонила издателю. Состоялся уже изложенный мной в предыдущей главе разговор. После трех глав, написанных в… трансе (я бы назвала это состояние именно так), я временно остановилась. Отослала написанное на суд издательства.

Издательство одобрило главы, но имело возражения против названия книги «Сага о Людях Льда». Слишком много разных «саг о…» появилось в последнее время. «Люди Льда» тоже не подходили. Читателей отпугнет такое название. Снег, зима и холод вряд ли привлекут внимание читателя, утверждали в редакции.

Я отказалась изменить название. Во-первых, это была именно сага как в шведском, так и в норвежском понимании этого слова. Шведское понятие «саги» более объемно, чем норвежское. По-норвежски сага означает родовую сагу или нечто подобное. Шведская сага включает в себя широкий спектр – от родовой саги с жизнеописаниями и научно-художественного вымысла до народных преданий и сказок о гномах, принцах и драконах… По-норвежски такая «сага» называется сказкой. В то время как шведская «сказка» включает в себя впечатления и переживания от действительно имевших место событий, например, во время путешествий; либо драматические события, эротические повествования.