Шрифт:
«Одинокий гудок в трубке, медленная пауза, затем еще один, и еще один…
И так продолжалось, пока я не сбросила вызов, убеждаясь в своих не таких уже и страшных догадках. Привыкла настолько к таким мыслям, что даже ком в горле больше не мешает дышать, а вот ты… очень даже мешаешь.
Смотрю на наше совместное фото в рамке, которое ты мне дарил на четырнадцатое февраля: я тогда так удивилась, ведь ты всегда был очень скуп на проявления любви, а тут еще и милые подписи на каждой фотографии… Жаль, что скорее всего ты просто хотел казаться влюбленным в этот момент, идеальным. Тебе так нравилось, что все мои
Эту рамку я убираю далеко от своих глаз, в какую-то коробку с хламом на одном из шкафов. Улыбнулась при мысли о том, что было бы идеально так же поступить с чувствами и воспоминаниями, особенно с последним. Ведь ты на каждом шагу, в каждом вдохе, в каждой частице меня прочно поселился, расставил всю свою мебель, но за аренду платить дальше искренностью, увы, не собираешься. Грустно, но я улыбаюсь.
На каждые твои три плохих поступка у тебя припасен для моей памяти поражающий патрон - один хороший момент. Помню, как плакала ночами в подушку, пыталась понять, какой ты настоящий. Уходила, пыталась забыть, но ты одним своим «прости» ловко склеивал разбитую вазу. Но я слишком поздно поняла, что держать разбитые предметы в доме - плохая примета.
И ты опять не отвечаешь на мой звонок в очередной раз, не считаешь его важным, но так даже лучше. Кричать, устраивать истерики, какие-то разборки я и не хочу, ты поймёшь всё скоро сам, когда я потихоньку начну выжигать тебя из своей жизни.
Дошло вплоть до того, что я стою напротив зеркала и перестаю узнавать себя. Пустота в карих глазах, горькая улыбка, и я обнимаю себя за плечи и сжимаю до невозможности. Жаль, что ты не видишь, я бы непременно пошутила насчет того, что так крепко обнимаю только я сама себя, чтобы так яро не чувствовать это одиночество.
Мой взгляд падает на украшения, которые ты мне дарил - серьги, подвеска, браслет… Даже помню, как ты запрещал надевать мне какие-то другие, а как только мы с тобой ссорились, я снимала все к чертям и хотела каждый раз бросить тебе это все в лицо. Но это вовсе не очередная ссора, и в этот раз даже что-то хочется оставить себе на память…
Но я безжалостно снимаю изящные золотые серьги и надеваю свои любимые серебряные в виде крыльев. Может, совсем непримечательные, но ассоциируются у меня со свободой. Далее я меняю подвеску с первой буквой твоего имени, которую ты подарил мне и написал к ней записку «зато я всегда буду рядом». Рядом ты был, но какой же ценой - ты с самого начала, жаль, не предупредил. Снимаю с цепочки эту букву и вставляю свой талисман, который ношу с самого детства - подвеску со своим знаком зодиака. Это именно тот талисман, который мне раньше всегда напоминал, кто я есть на самом деле - неукротимый скорпион, который только жалит, но не подпускает к себе слишком близко. Я нарушила все эти правила, но все горазды ошибаться. Как истинный скорпион, я просто нахожу в себе силы идти дальше.
Мне показалось, что как только я к нему прикоснулась пальцами, он обжег мне кожу. Но, наверное, только показалось…
Следующее… кольцо на безымянном пальце левой руки. Нет, ты не дарил мне его и не делал предложение, его я купила себе сама и раньше носила на правой руке. Обычно, я не верю в приметы, но все знакомые спрашивали: « - А ты замужем?
– Нет.
– А почему носишь кольцо на безымянном пальце правой руки до
Послушалась, сняла, и через два дня судьба столкнула меня с тобой. И что я скажу через год после нашей встречи? Лучше бы я его тогда не снимала… теперь можно смело надевать его обратно на правую руку, чтобы тебя в моей жизни словно бы и не было.
Золотой браслет с плетением в виде сердца и бесконечности. Пожалуй, только его я и оставлю на память. И пусть при каждом его прикосновении к коже буду вспоминать твои губы, надеюсь, потом, со временем, отпустит. А если будут спрашивать, кто подарил, не буду отвечать, сохраню в тайне твоё имя, как и хранила в секрете твои предательства.
Это странно, но, избавляясь от мелких напоминаний о тебе, мне становилось легче дышать. Что там дальше по списку? Тебе безумно нравились мои черные волосы? Я прямо помню эту фразу: «Ты похожа на всех моих бывших девушек, у них тоже были глаза карие и волосы черные. Кайфую от черных волос, не вздумай никогда краситься в другой цвет…»
Ах, да, и конечно же ты наложил табу на любую стрижку. Смеялся и говорил, что если я посмею хоть чуть-чуть остричь свои волосы длиной до пояса, то однажды ночью закончит начатое дело и побреет меня налысо. При этих воспоминаниях я по-доброму и искренне улыбнулась, сожалея о том, что таких моментов больше никогда не будет.
Не мне ты будешь так угрожать, не мне ты будешь звонить пьяным в четыре утра и признаваться в чувствах, не со мной будешь слушать любимые песни в плей-листе, не со мной просыпаться по утрам, а еще не меня обманывать, не со мной ссориться, не меня обвинять во всех своих неудачах…
Надеюсь, что больше никто не удостоится этих оков. Но девушки с радостью попадаются в твои кареглазые сети, тебе достаточно лишь обаятельно улыбнуться - не обязательно даже запоминать её имя, она все простит за эту улыбку.
Я с тоской посмотрела на свои волосы, покрутила в ладони сухие кончики и решилась. Решилась вернуть прежнюю себя, и вряд ли тебе такая понравится, совсем не похожа на твоих бывших, не по канонам, не порядок, ты будешь взбешен. А со временем всё поймёшь и сам уйдешь, раз не отпускаешь добровольно меня в свободный полет и держишь крылья своими «люблю навсегда».
Я буквально за 5 минут собралась и вышла на улицу, зашла в первую попавшуюся парикмахерскую, записываться времени уже не было, да и не хотелось бы ждать. Этот шаг должен произойти сейчас, иначе я снова сорвусь и попаду в твои теплые руки в ежовых рукавицах.
– Что будем делать?
– спросила меня молодая девушка-парикмахер, как только я села в её кресло. Я на секунду вспомнила цвет твоих глаз и уверенно ответила:
– Смываем черный, красим в шоколадный и делаем каре.
Больше я не подхожу по твоим стандартам.
*
– Ань, это что?
– его удивленный и хриплый голос за спиной.
– Надеюсь, парик.
Ты пришёл, подошёл и обнял сзади за талию, по привычке вдыхая запах моих волос. Руки в ту же секунду опустились, затем развернули меня к тебе.
– Пахнет краской. Это ты так пошутить решила? Или серьёзно?
Глаза, полные недоумения, сейчас бы гармонично слились бы с цветом моих волос. Я, пытаясь внешне и внутренне быть равнодушной, пожала плечами и привычно улыбнулась: