Кто-то дает сдачи
Шрифт:
– Господи боже!
– простонал Хольмберг.- Стефан Стрём в больнице. Похоже, все крутится вокруг этой чертовой больницы… все…
Он поспешил к себе.
Биргитта Стрём стояла у окна, курила одну из его сигарет и глядела на улицу.
Услышав шаги, она обернулась.
– Знаешь, Мартин, если б не это… деньги, неурядицы, безработица… как бы мы с ним хорошо жили…- Она отвела взгляд в сторону.- Только будут ли у него хоть когда-нибудь шансы…- И в первый раз за все время она расплакалась.
Глава
1
Они поехали в больницу.
Услышав, что Стефан попал в автомобильную катастрофу, она испугалась. И еще горше заплакала.
Потом пошла, умыться, а Хольмберг тем временем вызвал Улофссона и Вестерберга и рассказал им, как обстоит дело.
– Только поспокойнее с ней, ладно?
– попросил он.- И с ним тоже…
Улофссон бросил на него удивленный взгляд.
2
Вел машину Хольмберг. Биргитта Стрём сидела впереди, рядом с ним.
– Ты вот недавно сказала,- тихо проговорил он,- как бы вам было хорошо вместе…
– Да?
– Она взглянула на него, лицо ее покраснело от слез.
– Это ведь вроде из книги? Я, кажется, читал…
– Да,- улыбнулась она.
– Это Хемингуэй… «Фиеста»…
– Точно. Я знал, что…- Слова замерли у него на губах.
3
В вестибюле Улофссон справился у дежурной, в каком отделении лежит Стефан Стрём.
– Из-за чего он попал к нам?
– Пострадал на прошлой неделе в автомобильной катастрофе.
– Так. Одну минуту.- Она набрала какой-то номер.- Алло? Это из приемного. Стефан Стрём у вас лежит? В вашем отделении жертвы дорожной катастрофы?.. Да… Да… Подождшс секундочку.- Она прикрыла трубку рукой.- А кто им интересуется?
– Полиция.
– А-а… Алло. Тут трое из полиции и с ними дама… Да.
Она опять надолго умолкла, слушая собеседника. Взглянула на Биргитту Стрём, потом сказала:
– Подождите…- и опять прикрыла ладонью трубку.- Вы родственница?
– Я его жена.
– О-о… Вы слушаете? Здесь его жена… Да, понимаю…- Она повесила трубку.- Дежурная сестра проситвас поднягься в отделение.
– Куда именно?
Она объяснила. И в голосе, и в интонации ее было что-то странное.
Хольмберг заметил это и нахмурился.
Лифт доставил их наверх; у дверей ждала медсестра.
– Вы из полиции?
– Совершенно верно.
– А это фру Стрём?
– Да, это я.
– Меня зовут сестра Улла.
– Здравствуйте…
– Прошу вас, идемте.
Они двинулись за ней. Сначала по коридору, потом она подвела их к какой-то двери и открыла ее.
– Проходите, пожалуйста.
– Он здесь?
– спросила Биргитта Стрём.
– Нет…
Они вошли. Это был кафетерий.
– Как же так? Где он?
– повторила Биргитта Стрём. Глаза ее расширились, и в голосе зазвучали решительные нотки: - Что это значит? Что-нибудь не так?
– Садитесь, фру Стрём. Она опустилась на стул.
– Мне очень жаль, фру Стрём. Но он умер… Биргитта медленно встала, не отрывая глаз от медсестры.
–
– Да.
Сестра взяла ее за плечи, усадила на стул и вызвала свою коллегу.
– Ждите здесь… Я схожу за доктором Гольдбергом. Она ушла.
Хольмберг быстро обменялся взглядом с Улофссоном и кивнул на Биргитту.
Улофссон молча поднял указательный палец. Хольмберг вышел в коридор и окликнул сестру:
– Что случилось? От чего он умер? И когда?
– Поговорите с доктором Гольдбергом. Сейчас я его приведу. Потерпите немного.
4
Появился доктор Гольдберг: маленький полный пыхтящий мужчина в белом халате. Дыхание не то, как у курильщика, не то, как у астматика.
– Я - ассистент уголовной полиции Хольмберг. Скажите, от чего он умер?
Доктор Гольдберг пожал Хольмбергу руку.
– Ни от чего. Он покончил самоубийством. Врач говорил с датским акцентом.
– Самоубийством?.. И когда это случилось?
– Сегодня ночью. Утром его нашли мертвым. Вены на руках были перерезаны ножом, который он получил, чтобы чистить апельсины.
У Хольмберга задрожали колени. Это уже чересчур.
Сначала ненависть - ненависть к человеку, стрелявшему в Бенгта.
Потом все переменилось: яснее и яснее вырисовывался образ стрелявшего - и ненависть угасала, обращаясь в ничто.
А теперь новый удар - самоубийство.
Погоня за человеком, медленно выступающим из тьмы. Погоня из ненависти, из одной только ненависти, не дающей сомкнуть глаз.
И вот они, наконец, разыскали его…
– Может быть, поговорим попозже,- предложил Гольдберг.- Мне надо к фру Стрём.
Улофссон и Вестерберг тоже вышли в коридор, и все трое стали ждать.
5
Биргитте Стрём сделали инъекцию успокоительного и уложили на кушетку.
– Стрёма привезли к нам в тяжелом состоянии,- сказал Гольдберг.- Он был без сознания; скверный перелом бедра, повреждение черепной кости, смещение позвоночника и тяжелые ожоги, потому что его машина загорелась. Мало-помалу он пришел в себя, но был слишком слаб, чтобы сознавать что-либо. Только в воскресенье он начал говорить, и выяснилось, что он не помнит ни того, что с ним стряслось, ни того, где он находится. Вчера он чувствовал себя сравнительно неплохо и поболтал с сестрами. А вечером ему принесли два апельсина и нож, чтоб их очистить. Его мучила сильная жажда, он много пил, а фруктовый сок в таких случаях очень полезен. И вот утром его нашли мертвым. Постель была залита кровью.
– Ночная сестра ничего не заметила?
– спросил Хольмберг.
– Очевидно, нет. Он натянул простыню и одеяло до подбородка, а руки спрятал под ними. Только когда пришли его будить, то… н-да…
Он развел руками.
Некоторое время все молчали.
– Еще нашли письмо.
– Письмо?
– Да вот,- кивнул врач,- лежало в ящике ночного столика. На конверте надписано: «Биргитте». Думаю, там письмо. Во время обхода вчера вечером он попросил ручку и бумагу. Конверт я не вскрывал.