Кто-то еще
Шрифт:
А я? Я так радовалась, что они нашли друг друга. Даже не сомневаюсь – мне еще доведется погулять на их свадьбе.
Глава 5
Порой я ненавидела себя из прошлого. Вот какой черт меня дернул прийти сегодня к Люсьену? Аури куда-то уехал, квартира была полностью в моем распоряжении.
Как бы мне ни нравилось жить с ним, временами удавалось урвать часок-другой, чтобы понаслаждаться одиночеством и возможностью делать все, что вздумается. Долго принимать ванну без навязчивых стуков в дверь, гонять по гостиной в нижнем белье, не
Жил Люсьен на другом конце города, в двухэтажном домике со светло-голубым фасадом и черной крышей, из которой тут и там торчали эркеры. Тут же приютился маленький сад с высоким вязом и симпатичными цветочными клумбами, выстроившимися вокруг террасы. С первого взгляда казалось – дом как дом. Проходя мимо, вы предположите, что в нем живет семья, как все прочие. И ошибетесь. С недавних пор тут все изменилось: в доме жили только Люсьен и его пятнадцатилетняя сестра, над которой он оформил опекунство, поскольку их родители погибли в автокатастрофе. О той аварии трубили все газеты: «Грузовик сталкивает супругов с моста».
Меня бросило в озноб, как случалось всякий раз, стоило только мысленно вернуться к этой трагедии. Но я поспешно отогнала воспоминания, тем более что Люсьен сам ненавидел говорить об этом. Спустя месяцы после нашего знакомства он поделился со мной всей правдой и попросил не трубить о ней на каждом углу.
Я надавила на кнопку звонка, а потом еще раз, потому что дверь не открывалась. Наконец послышались шаги, и Амиция, сестра Люсьена, впустила меня.
– Привет-привет, – поздоровалась я. Угловатыми чертами лица и черными волосами девушка отдаленно напоминала Мику. Но на этом их сходство заканчивалось: с губ Мики не слетала веселая улыбка, а вот лицо Амиции казалось непрошибаемой каменной стеной. – Как у тебя дела?
– Не жалуюсь.
Я прошла в квартиру мимо Амиции и повесила сумку в шкаф.
– Как проходят каникулы?
Она скучающе пожала плечами, затем развернулась и громко крикнула:
– Лулу! Кэсси пришла!
– Спасибо, – буркнула я, размышляя, была ли я такой же нелюдимкой-мизантропкой в подростковом возрасте. С другой стороны, Амиция вела себя так и полтора года назад, когда мы только познакомились. Думаю, в подобной ситуации грех ее винить.
Послышались гулкие шаги, затем дверь, ведущая в подвал, распахнулась с резким толчком.
Люсьен, как обычно, вырядился во все черное – свой любимый цвет. Уверена, я ни разу не видела его в чем-то светлее темно-серого.
– Сколько раз я просил тебя не орать? – зарычал Люсьен на сестру, но было уже поздно: она скрылась в гостиной, откуда доносились душераздирающие звуки.
Тяжело вздохнув, Люсьен повернулся ко мне.
– Прости, я тебя не слышал.
– Не беда, мы с Амицией славно поболтали.
Он хмыкнул, что означало, видимо, «Ну да, конечно»,
– Перейдем сразу к делу?
– Конечно, я ведь для этого приехала.
Тем утром мне ужасно не хотелось тащиться на автобусе через весь город, зато теперь я сгорала от нетерпения: что же для меня приготовил Люсьен?
Парень повел меня в подвал – его собственное Царство. Люсьен сооружал его вместе с отцом и даже спал там до кончины последнего. Теперь же спальня у него располагалась на втором этаже, а тут, внизу, была мастерская.
Лампы, яркие, как дневной свет, освещали каждый уголок в комнате без окон. Вдоль стен выстроились шкафы, полные банок, склянок и коробок, все с этикетками. Тут же на полках разместились бюсты – их Люсьен использовал для демонстрации масок, созданных им за годы работы. Большинство оказались на редкость жуткими, да еще и вымазанными искусственной кровью.
Люсьен обожал фильмы ужасов и еще в детстве решил, что будет гримировать монстров для кино. Его мечта выучиться на визажиста рухнула со смертью родителей, что, однако, не мешало ему кропотливо трудиться над портфолио.
– Присаживайся, – он указал на стул, стоявший перед столом с огромным зеркалом. На нем Люсьен успел разложить всевозможные принадлежности: от обычной косметики для макияжа до искусственной крови и жидкого латекса. Мне уже не терпелось увидеть, как будет выглядеть мое лицо после работы мастера.
Я уселась на стул, а Люсьен пододвинул себе специальный табурет.
– Спасибо, что разрешаешь практиковаться на тебе.
– Не за что. Может, расскажешь, что ты придумал? – полюбопытствовала я, как всегда.
Ответ был неизменен:
– Нет, это сюрприз.
Усмехнувшись, я устроилась поудобнее: вполне вероятно, придется провести на этом стуле несколько часов.
Люсьен подвинул свой табурет еще ближе, так что теперь расстояние между нами сократилось до считаных сантиметров. Он внимательно изучил холст (то есть мое лицо), прежде чем приступить к работе.
Поначалу мне с трудом удавалось выдерживать его взгляд. Люсьен – самый красивый мужчина, которого я когда-либо встречала. Смотреть на него было почти больно. Характерное лицо выглядело неестественно симметричным, будто его изваял талантливый скульптор. Каждая черточка была на своем месте: четко обозначенные губы, узкий нос, карие глаза, черные волосы, густые и пышные. Видеть Люсьена без рубашки мне не доводилось, но уверена – фигура у него атлетическая.
И вот Люсьен взял какой-то тюбик и начал мазать мое лицо увлажняющим кремом. Нежно он втирал средство в кожу – она у меня часто пересыхает.
– Новая татуировка?
Люсьен проследил за моим взглядом. На костяшке указательного пальца проглядывали два маленьких черных круга, которых я прежде не замечала.
– Да, сделал на прошлой неделе.
– Незатейливо. Но мне нравится.
Я даже не потрудилась поинтересоваться, означает ли рисунок что-нибудь. Это не первая, не вторая и даже не третья татуировка Люсьена, а скорее, пятидесятая, и очень немногие из изображений на его теле имели глубокий смысл. Люсьену просто нравилось, как чернила выглядят на его коже. У него забиты оба рукава, да и на ногах кое-где красовались рисунки.