Кто-то, с кем можно бежать
Шрифт:
– Нехорошо, – пробормотала женщина и быстро огляделась вокруг, – нехорошо, что девочка одна. Тут есть разные люди, и никто не охраняет тебя здесь? А если кто-то захочет украсть у тебя деньги? Или, Боже упаси, что-то другое?
– Я умею устраиваться, бабушка, – засмеялась Тамар и хотела уже уходить, забота, которой её окружили, немного её тяготила, играя на всех её болезненных струнах.
– И нет каких-нибудь друзей или братьев, которые сторожат тебя? – прошелестела старуха. – А где ты спишь ночью? Нельзя так!
Тут впервые в Тамар
– Скажи, мейделе, может, ты хочешь кого-то, чтобы охранял тебя, когда ты здесь?
Она уже была на полшага от них, они уже начали ей досаждать. Близко-близко сомкнулись вокруг неё и окружили, но последний вопрос был другого сорта, он пришёл совсем из другого места. Тамар остановилась, посмотрела на обоих с огромным изумлением, но в голове у нее, наконец, начала вытягиваться мысль, что вот оно, это они, и как это ни маловероятно, очень может быть, что это люди, которых она ждала, его посланники.
Но этого не может быть! Она встряхнулась, улыбнулась собственной глупости, взгляни на них, два несчастных беженца. Но они задали правильный вопрос. Нет, это невозможно, посмотри на них, бабушка и дедушка, полные доброжелательности и заботы, какая может быть связь между ними и тем жестоким человеком.
– Подождите, что это значит, – спросила она с большими, чем обычно, глазами, – я не понимаю. – Она знала, что сейчас должна быть умной и очень бдительной. Не слишком возбуждённой и не слишком испуганной. И только это сердце, даже снаружи видно, как оно бьётся у неё в комбинезоне.
– Мы, Иосиф и я, знаем такое очень хорошее место, как дом такой, где ты можешь жить, там есть хорошая еда, и друзья тебе там будут, и очень весело всё время, правда, Иосиф?
– Что? – спросил Иосиф, который будто засыпал каждый раз за своими тёмными очками, и только толчок плечом в спину будил его.
– Что у нас есть хорошая еда.
– Ну да, есть самая лучшая еда. Потому что Геня варит, – объяснил он и указал головой на жену, – так что еда хорошая, и пить, и спать, всё хорошо!
Тамар не спешила. Что-то в ней всё ещё отказывалось верить. Или боялось верить. И кто-то в её взгляде всё ещё умолял их доказать ей, что она ошиблась. Потому что, если это оно, если он и правда их послал, то всё должно сейчас начаться,
– Так что скажешь, миленькая? – спросила женщина. Тамар видела, что её губы жадно дрожат.
– Я не знаю, – выдавила Тамар, – где это? Это далеко?
– Это не за границей, – прокашлялась старуха, и её руки задвигались перед Тамар, наверно, от волнения, – это тут, сразу, полминуты. Но мы возьмём такси, или кто-то подвезёт нас. Только скажи да или нет. Все остальное – это уже мы устроим.
– Но я... я вас не знаю. – Тамар почти выкрикнула свой страх.
– Что надо знать? Я бабушка, а он дедушка. Старички! И есть один сын, Песах, который там руководит, и он очень хороший, поверь мне, миленькая, он золотой ребёнок! – Тамар в отчаянии смотрела на них. Это оно. Это имя, которое Шай назвал, когда звонил ей оттуда. Песах. Человек, который его бил, который почти забил его до смерти. Старуха продолжала: – И у него есть место точно для таких детей, как ты.
– Место? – притворилась Тамар. – Есть ещё дети?
– Но конечно! Что ты думала, будешь там одна? Там есть дети, которые артисты первый класс! Есть такие, что делают гимнастику, как цирк, есть музыканты со скрипкой и гитарой, и один, который делает представление без разговора, как этот, из телевизора, Розен, и один, который кушает огонь, и девочка, которая ходит только на руках, о-го! – её голова возбуждённо качалась. – Будут тебе там друзья, так весело будет тебе целый день!
Тамар пожала плечами.
– Это звучит интересно, – соврали её губы, но голоса не было.
– Так идём? – рот старухи дрожал, её лицо вмиг покраснело от возбуждения, и Тамар не могла на неё смотреть, она казалась ей жирным пауком, который быстро плетёт вокруг неё свою паутину, как вокруг муравья.
Старуха взяла её под руку, и они вместе спустились на бульвар. Шли очень медленно из-за слепого Иосифа. Старуха говорила, не переставая, будто пыталась утопить Тамар в словах, чтобы она не поняла, что на самом деле происходит. Подошвы Тамар горели. Ещё так легко было оторвать свою руку от старухиной и просто уйти от неё. Уйти навсегда, и никогда больше она не должна будет ощущать эту дряблую прохладную кожу, и не запутается в паутине, которую плетёт вокруг неё эта женщина.
И никогда не попадёт в тот дом, куда месяцами ищет дорогу. Тамар с болью посмотрела вокруг, как будто никогда больше не пройдёт по этой улице и не увидит эти магазины, и этих людей, и эту повседневность. Канючащим голосом подумала про себя: "С днём рождения меня, и спасибо за удачный подарок".
– Собака обязательно? – недовольно прокудахтала старуха, обнаружив вдруг, что большая собака, плетущаяся за ними, принадлежит Тамар.
– Да, она идет со мной! – вскрикнула Тамар, в глубине сердца надеясь, что ей скажут, что с собаками нельзя, и у неё будет хороший повод освободиться.