Кто-то следит за мной
Шрифт:
— Сын... — Джеймс отложил газету и, казалось, ничуть не встревожился. — Что общего может быть у меня с Джуел Константинос?
— Ты ее трахал в своем люксе в «Пьере». — Может, Джеймса и поразила осведомленность Ивена, но вида он не подал. — Послушай, не надо отрицать очевидного. Джуел все рассказала Димитрию.
Джеймс вмиг побагровел от ярости, но Ивен продолжил до того, как его отец раскрыл рот.
— На все это мне глубоко наплевать. — Он обвел рукой роскошную библиотеку. — Знаешь, отец, лучше бы я был Димитрием, а он — твоим законным сыном. Потому что у него был шанс стать самостоятельным.
— Ты ничего не забыл? — Джеймс улыбнулся, как чеширский кот. — Есть еще один пустячок: несколько убийств и только один подозреваемый.
— Я не собираюсь отвечать на твой вопрос. Незачем. Ложь долго не живет. Димитрий, твой сын, куда как чище, чем ты. Он не убийца. А ты, отец?
И Ивен направился к двери.
— Ты ничем не лучше его! — прокричал вслед Джеймс. — Ничего у тебя не выйдет. Не забывай, с кем имеешь дело.
Ивен обернулся.
— Нет, отец, теперь тебе придется уяснить, с кем имеешь дело ты.
* * *
Телефон зазвонил так громко, что Джуел даже вздрогнула от неожиданности и только потом схватила трубку.
— Джуел, это Нэнси Силтон из Фонда помощи детям-диабетикам. Я подумала, не согласитесь ли вы стать почетным председателем организационного комитета нашего ежегодного благотворительного гала-концерта?
— Вряд ли, — ответила миссис Константинос. — Тем не менее спасибо, что не забыли. Я просто не успеваю на все благотворительные мероприятия, куда меня приглашают.
— Ваш восхитительный муж не дает вам продыху, так?
«Восхитительный? Да, конечно. Как вы все, однако, лицемерите, если вам что-то от меня нужно».
— Жаль, конечно, — послышалось в трубке. — Может, в следующем году?
Джуел уложила чемодан, убедилась, что не забыла портативный магнитофон. Посмотрела в большое зеркало и осталась довольна увиденным. Она их всех перехитрила. Недоумки!Джуел оправила юбку розового мохерового костюма от Шанель. Еще один звонок, и можно идти.
К телефону был подключен автоответчик. После звукового сигнала Джуел отчеканила: «Джеймс, хочу предупредить: Димитрию все известно. Не знаю, как он это выяснил, но он грозился меня убить. Будь осторожен».
Все, теперь домой, под крылышко отца, где она и отсидится, пока Димитрия не упрячут за решетку. Насколько ей известно, Константинос вернется в город в самое ближайшее время: по словам Джеймса, полиция хочет еще раз допросить его по делу об убийстве Слокам. Джуел сложила бумаги, надела пальто, подхватила сумочку и уже протянула руку к двери, как вдруг в замке что-то щелкнуло.
Джуел испуганно отступила. Дверь распахнулась, и женщина увидела нацеленное ей в лоб дуло пистолета.
Не успела она крикнуть: «Мерзавец!», как грянул выстрел.
* * *
Раздевшись, Роз встала перед зеркалом. Высокая грудь, стройная, изящная фигура. Редко кто из рожавших женщин мог бы похвастаться такой же. Роз надела
Исполненная решимости разгадать эту головоломку, она разложила на ковре три последние главы. Перечитала каждую четырежды и вдруг отчетливо поняла, что глубоко сострадает убийцам — людям с искалеченной душой, образы которых создала в своих книгах.
Теперь она внимательно изучала каждую сцену, стремясь набросать психологический портрет маньяка. Убийцы, о которых она писала раньше, были шизофреники. Они слышали голоса, которые приказывали убивать. Для новой книги Роз выбрала другого героя — человека, страдающего раздвоением личности. Такое случалось и в реальной жизни, в результате травмы головы или сильнейшего стресса. Ее герой как бы жил в двух мирах, в одном из которых добился немалых успехов. И вот тут, сжившись со своим героем, Роз вдруг осознала, что в его голове ни на секунду не прекращается жестокая борьба, и вторая ипостась, жаждущая убивать и наслаждающаяся насилием, нет-нет да и брала верх. В эти минуты нормальный, казалось бы, человек превращался в маньяка.
Перечитывая эти главы, Роз то и дело возвращалась к исходной точке, вспоминая, каким она представляла своего героя. Хладнокровный и расчетливый, жаждущий власти манипулятор. Эти черты она подмечала и в тех, кто ее окружал. Зажигалка и книжечка для визиток с одинаковой монограммой... Дарио, стремящийся контролировать каждый ее шаг... Димитрий, теплый взгляд которого в мгновение ока становился ледяным... К сожалению, особенности характера этих мужчин мешали предугадать следующий шаг ее вымышленного героя.
В отчаянии от того, что ответ не находился, Роз отложила рукопись. Психологические портреты — по ее части, они, как правило, неплохо ей удавались, но тут она потерпела неудачу — не могла предугадать, каким будет следующий шаг маньяка.
Роз схватила рукопись и бросила вместе с дискетой в горящий камин. Вернувшись к компьютеру, включила его, сбросила в «корзину» файл «Убийственных намерений». Уничтожила все. И испытала безмерное облегчение, наблюдая, как превращается в пепел ее работа, в которую она вкладывала душу. Несколько минут — и от страниц, заполненных болью, раздражением, радостью, не осталось и следа.
Ее мучитель, кем бы он ни был, победил. «Ты уже убил меня. Потому что работа мне теперь не в радость... Так зачем мне писать? Роз Миллер умерла».
* * *
В ту ночь ей снилось, что они с Димитрием сидят перед горящим камином в уютной гостиной ее домика в Стоу. И все у нее хорошо, с Димитрием просто не могло быть иначе.
Он гладил ее волосы, заглядывал в глаза. Они пили коньяк из маленьких хрустальных стопок. Из невидимых динамиков лилась музыка Баха. Время словно замедлило свой ход. Все ее тело отяжелело.