Кто-то там наверху меня любит
Шрифт:
– Значит, мы запустим немую пташку, - протестовал он.
– Мы не будем знать, где его искать.
– На первом витке можно воспользоваться данными Йоханнесбургской станции слежения, - отвечала Флоринда.
– У нас прекрасный кабель с ними.
– А вдруг они не захватят его? Что тогда?
– Ну, если они его не обнаружат, тогда это сделают русские.
– Сердечное мерси!
– А чего ты от меня хочешь? Чтобы я отменила запуск вообще?
– вспылила Флоринда.
– Одно из двух: или это, или вывод на орбиту с выключенным передатчиком.
– Она яростно глядела на Мэдигана.
–
– Женщина!
– фыркнул Мэдиган, и они пустились в неистовый спор о загадках женской натуры.
Наконец Н-333 прошел заключительные испытания, и 14 января его установили на стартовом столе. Никаких электроодеял. Спутник предстояло выбросить на орбиту на высоте тысяча миль точно в полдень, так что старт назначили на 11:50 утра 15-го числа.
Они следили за взлетом по телевизору, сидя в блокгаузе полигона. Это было ужасно. Края телевизионных трубок, как известно, закруглены, поэтому, когда ракета поднялась и очутилась на краю экрана, за счет оптического искажения казалось, что она наполовину вывернулась наизнанку. Мэдиган задыхался и потел. Флоринда бормотала:
– Нет, нет, все в порядке... Все в порядке. Посмотри на карту...
Светящаяся карта на дисплее действительно показывала, что все в норме.
И в этот момент из динамика раздался голос. Безличным тоном крупье голос сообщил:
– Нарушилась кабельная связь с Йоханнесбургом.
Мэдигана начало трясти. Он решил размозжить Флоринде башку (мысленно он произнес ее фамилию как "Пот") [игра слов: "Флоринда Пот" переводится примерно как "Розалия Горшкова", потому героиня переделывает ее на благозвучную "По"; разгневанный Джейк Мэдиган (от англ. mad - сумасброд, свихнувшийся) хочет расколоть ненавистный ему в эти мгновения "горшок"], лишь только представится подходящая возможность. Остальные экспериментаторы и люди из НАСА побелели. Если в ближайшее время не обнаружить "птичку", не поймать ее лучом слежения, вряд ли удастся найти спутник потом.
Никто не произносил ни слова. Они сидели молча, ждали и тихо ненавидели друг друга. В час тридцать спутник должен был первый раз пройти над станцией слежения в Форт-Майерз - если, конечно, он невредим и находится где-то рядом с расчетной орбитой. Форт-Майерз был на проводе. Все столпились вокруг Флоринды, пытаясь просунуть уши поближе к трубке.
– Да, вот он, кружится, зажатый между двумя противометеоритными экранами, - доносился слабый голос.
– Он говорит мне... Есть засветка на радаре. Генри?
– Долгая пауза. Затем тот же прерывающийся временами голос: - Эй, Кеннеди! Мы засекли пташку. Сейчас она точно на луче.
– Команда ноль три десять!
– заорала флоринда в телефон.
– Ноль три десять!!
– Есть команда ноль три десять, - откликнулся Форт-Майерз.
По этой команде антенна спутника выставлялась в рабочее положение и включался передатчик. Через секунду приборы и осциллограф на панели радиоприема ожили, а громкоговоритель начал издавать ритмические синкопированные трели - ОБО слал данные телеметрии.
– Наша птичка цела и невредима, - кричал Мэдиган, - наша куколка ожила!
Я
– Бог мой, я люблю тебя, Флоринда!
И, может быть, поэтому же она ответила:
– А я люблю тебя, Джейк.
Может быть, они просто любили свое первое дитя.
На восьмом витке обнаружилось, что ребенок, оказывается, озорной. Мэдиган и Флоринда прилетели обратно в Вашингтон на самолете ВВС и слегка отметили событие у нее на квартире. Было полвторого ночи; они счастливо беседовали - обычная болтовня, принятая в начале знакомства: где родился и вырос, школа, работа, что тебе нравится больше всего - впервые за все время с тех пор, как начали работать вместе.
Вдруг раздался звонок. Мэдиган поднял трубку: "Алло". Мужской голос произнес: "О, простите, я ошибся номером".
Мэдиган повесил трубку, повернулся к свету и с тревогой взглянул на Флоринду:
– Черт побери, я сделал, кажется, самую глупую вещь в своей жизни. Зачем я подошел к твоему телефону?
– Что? Что случилось?
– Это был Джо Лири из Отдела слежения и телеметрии. Я узнал его голос.
Она хихикнула.
– А он узнал тебя?
– Не знаю.
– Телефон зазвонил снова.
– Может, это опять он. Постарайся говорить так, будто ты одна.
Флоринда подмигнула ему и сняла трубку.
– Алло? Да, Джо. Нет, все в порядке, я не сплю. Что ты хочешь?
– Она секунду прислушивалась, затем плюхнулась на кровать и воскликнула; Что?!.
Голос Лири что-то квакал в трубке. Она прервала его:
– Понятно, не волнуйся. Я его подниму. Мы прямо сейчас.
– Она повесила трубку.
– Ну?
– спросил Мэдиган.
– Одевайся. У ОБО неприятности.
– Иисусе! Что теперь?
– Он раскрутился как волчок. Сейчас же возвращаемся в Центр Годдарда.
Лири раскатал на полу своего офиса общую распечатку телеметрии за первые восемь витков - десятиметровый рулон бумаги, испещренный колонками цифр. Джо ползал по распечатке на четвереньках, изучая ее. Указал на колонку данных об угловом положении спутника:
– Вращается. Видите? Оборот за двадцать секунд.
– Как это, почему?..
– в раздражении повторяла Флоринда.
– Могу показать, - ответил Лири.
– Вот здесь.
– Не надо показывать!
– взмолился Мэдиган.
– Просто скажи.
– Выкидная стрела не вышла по команде. Застряла в стартовом положении. Наверно, заело переключатель.
Флоринда и Мэдиган бешено глядели друг на друга. Они представили себе картину. ОБО был запрограммирован на ориентацию относительно Земли. Оптический сенсор фиксировал изображение Земли и удерживал спутник в таком положении, чтобы тот глядел на планету одной своей стороной. Выкидная стрела торчала сейчас как раз в поле зрения сенсора, и этот идиотский глаз захватил ее изображение. Вот спутник и гонялся за собственным хвостом, подталкиваемый струями газа двигателей боковой коррекции. Час от часу не легче!