Кто-то внутри 2
Шрифт:
— Это еще успеется, — отмахнулся он. — Нам предстоит провести вместе несколько дней, так что мы обо всем успеем поговорить.
— Хотя бы в общих чертах, — сказал я.
— И что ты хочешь знать? Спрашивай.
— Как давно появилось это оружие?
— Первые слухи пошли пару лет назад, — сказал Женя. — В тот момент, когда имперская армия встала на тех рубежах, на которых она стоит сейчас. Большого значения им тогда не придали, но вскоре появились люди, которые утверждали, что видели образцы на старом континенте. А потом было несколько довольно громких убийств, объяснить которые другим способом просто не получается.
— Ты сам видел хоть один образец?
—
— Где этот человек сейчас? — информацию лучше всего получать из первых уст.
— Это хороший вопрос, но ответа на него не существует, — сказал Женя. — Он контрабандист, знаешь ли, и все время мотается по шарику. С одинаковым успехом он может быть в соседнем городе или на другом континенте. Может быть, он сейчас в Берлине, а может быть, в Австралии, может быть…
— Я понял, — мне пришлось прервать его речь, потому что сам он вряд ли бы остановился. — Это всегда ружья?
— Нет, — сказал Женя. — Тот мой знакомый контрабандист говорил, что в партии было несколько револьверов.
— А сколько всего единиц оружия было в той партии?
— Около двух десятков, насколько я понял.
Партия вряд ли была единственной, так что даже странно, что при таком количестве стволов Ван Хенгу не удалось заполучить ни одного. Но это была далеко не единственная странность в этом задании. И даже не самая важная.
Армия империи, которая без малого покорила уже весь мир, уперлась в стену на почти дикой и малозаселенной территории, и не может пробить эту стену уже несколько лет? Это при всем боевом превосходстве цинтов?
Я видел кадры документальной хроники. Я видел напитанные энергией ци золотые защитные купола, о которые разбивались самолеты и ракеты класса «земля—воздух», я видел золотые стрелы, пущенные с такой силой и такой меткостью, что они сбивали вражеские истребители с небес. Я видел одиночку, остановившего продвижение танковой колонны.
Они завоевали СССР за несколько месяцев. Они покорили Европу еще быстрее.
Я не представлял, как можно остановить всю эту мощь при помощи нескольких старых обрезов.
— Есть хоть какая-то версия, откуда берется это оружие? — спросил я. — Кто его производит?
— Он тебе что, вообще ничего не рассказал? — удивился Женя.
— Нет.
— Версий множество, но самая жизнеспособная — это оружие с Той Стороны.
— Э…?
«А я говорил, что местные не способны такое произвести», — сказал Сэм, который слушал разговор и, похоже, понял все раньше меня.
— Лично я думаю, что его добыли Ловцы, — сказал Женя.
Ловцами в этом мире называй тех отчаянных смельчаков, которые прыгали в открывающиеся червоточины в надежде поживиться там чем-то полезным. У этих ребят вообще было много названий, и мне больше всего нравилось вот это — самоубийцы. Большая часть любителей этих забав так и не вернулась из внезапно схлопнувшихся кротовых нор между мирами. Те счастливчики, которым довелось вернуться, как правило, не приносили ничего ценнее диковинных сувениров, которые разбирали содержатели частных коллекций. Эти сувениры могли быть дешевыми или дорогими, тут все зависело от того, как часто открывался портал в тот мир, где их сумели добыть, но все они были совершенно бесполезными. В лучшем случае, по своим функциям не особо отличающиеся от того, что можно было встретить в этом мире. Кинжал, даже если он сделан из неизвестного здесь сплава, все равно остаётся кинжалом, и больше одного человека за раз вы им не зарежете.
Нельзя сказать, что я обладал обширными знаниями в этой области, но кое-какой информацией все-таки обладал.
А на том экземпляре, фотографию которого мне показал Ван Хенг, и вовсе была надпись на латыни.
— Не бьется, — сказал я. — Столько оружия никак не вытащить за один рейд.
— Согласен, — сказал Женя. — Но кто тебе сказал, что речь идет об одном рейде?
— То есть?
— Смотри, — он снова спрыгнул с груды коробок, достал из кармана и развернул передо мной бумажную карту. Видимо, не все в этом мире доверяют электронным устройствам. Он ткнул пальцем в какой-то район Канады. — Здесь белое пятно. Цинты ни хрена не знают, что там происходит, и никак не могут выяснить.
Я посмотрел на карту повнимательнее.
— Это же совсем рядом с линией фронта.
— Около пятидесяти километров.
— То есть, вполне в досягаемости даже стандартными средствами поражения, — сказал я.
— Район перекрыт ПВО наглухо, — сказал Женя. — Все стандартные средства поражения они сбивают еще на подлете.
— А нестандартные?
— Почему-то именно на этом участке цинты ими не пользуются, — он снова ткнул в карту. — Они пытались прорваться здесь и здесь, вдоль реки. Бои шли такой интенсивности, что вместо векового канадского леса там теперь пустыня. Но продвинуться они смогли только на полтора километра, а потом снова встали. Сколько людей при этом полегло, имперская пропаганда, естественно, умалчивает, но я подозреваю, что много.
— В новостях об этом вообще ничего нет, — сказал я.
— Ну так в новостях они короли мира, — сказал Женя. — Зачем населению знать, что нашла коса на камень, и идеальная военная машина дала сбой? К тому же, будем откровенны, эти территории никакой стратегической ценности не представляют. Там нет особо интересных ресурсов, нет производств, которые требовалось бы захватить, да и людей, если сравнивать со всем остальным миром, там живет не так уж и много. До последнего времени никаких угроз оттуда тоже не исходило, да и те утечки, что имеют место сейчас, по большому счету, носят локальный характер, если не точечный, и никакой угрозы целостности империи не несут. Полагаю, цинты должны захватить их просто для галочки, для того чтобы отчитаться, мол, задача выполнена на все сто процентов, поэтому до поры они там особо не напрягались. Ну, типа, продвижение идет медленно, но идет же. А куда им, в целом, теперь спешить?
Звучало логично. Все выглядело так, что цинтам некуда торопиться. Чем они вообще планировали заниматься после того, как достроят свою безграничную империю? И куда они собираются применить свою армию, когда воевать станет уже не с кем?
— Теперь смотри, — палец Жени с грязным ногтем переместился по карте. — Последний раз они пытались атаковать отсюда, со стороны побережья, с поддержкой корабельной артиллерии и всеми делами, продвинулись вот сюда, — грязный ноготь указал на новую точку. — И уперлись в хорошо укрепленную эшелонированную линию обороны. Посреди, мать его, леса, так, где ее вообще не должно быть. Получается вот такой выступ, правильно?
— Правильно, — сказал я.
— И получается, что они держатся за этот выступ изо всех сил, — сказал Женя.
— Но это глупо, потому что никакой стратегической ценности этот выступ не представляет, — сказал я. — Там нет городов, а если бы и были, их проще эвакуировать и держать оборону вот здесь, по берегу реки.
— Использование в обороне естественных преград — это азы военной науки, — подтвердил Женя, и мне пришло в голову, что он не просто так носит военную форму. — Но они поступают иначе.