Кто-то внутри 2
Шрифт:
— Потом пусть не разбредаются. После обеда пойдем получать оружие, — сбылась мечта Филиппа, наконец-то ему в руки выдадут настоящий автомат. — Запасных магазинов мало, так что надо убедиться, что у каждого будет хотя бы по две штуки.
— Так точно, сержант, — сказал я.
Он снова ушел куда-то по своим сержантским делам, а я вернулся к новобранцам и поделился с ними новостями. Известие о горячей еде немного подняло всем дух, а вот информацию об оружии они восприняли без особого энтузиазма, словно сам факт обладания автоматом ставил окончательную жирную точку на их гражданской
Даже Филипп уже особенно не рвался в бой.
— Учитывая, какую грозную боевую единицу мы представляем, скорее всего, нас поставят охранять какой-нибудь опорник далеко на фланге, — заметил Гийом. — Так что не факт, что нам доведется увидеть цинтов в ближайшее время.
Это было бы неплохо, подумал я. По крайней мере, люди успели бы научиться обращению с автоматами, привыкнуть, насколько это возможно, к местности, и вычерпать из окопов дождевую воду. Так у них появятся хоть какие-то шансы пережить первое боевое столкновение с имперцами.
Впрочем, мне лично от этого ни горячо, ни холодно, поскольку драться с империей на уровне пехотного капрала я не собирался ввиду полной бесперспективности этого занятия.
«Концентрация ци упала до предельно малых величин», — сообщил Сэм. — «Фактически, то, что здесь осталось, это малые крохи, и любые затраты энергии восполнить я уже не смогу. По крайней мере, до тех пор, пока мы не уберемся отсюда куда подальше».
«Но основная мысль не в этом», — заметил я. — «Совсем даже наоборот, ведь мы собираемся подобраться к червоточине еще ближе».
«Я просто хочу напомнить, чтобы ты не слишком рассчитывал на мою помощь», — сказал он. — «Придется тебе какое-то время обходиться своими собственными силами».
«Я справлюсь», — пообещал я. — «А падение концентрации до предельно малых величин, случайно, не свидетельствует о том, что мы подобрались к червоточине поближе?»
«Или о том, что она расширяется».
«Ты все еще не можешь определить расстояние? Только направление?»
«Я, скорее всего, вообще не смогу, поскольку не знаю параметров портала, с которым мы имеем дело», — сказал Сэм. — «Слушай, я хочу, чтобы ты отнесся к тому, что я сейчас скажу, со всей возможной серьезностью. Эта червоточина высасывает ци не только из местности, она готова брать его из любых источников. В том числе, и из человеческих тел. Для обычных людей это не критично, они все равно не умеют ей пользоваться, и, в крайнем случае, могут почувствовать легкое недомогание, но для таких, как мы, это может стать фатальным. Я чувствую, как эта штука ищет подходы к нам, и последние часы я занят тем, что борюсь за собственную жизнь. А значит, и за твою.»
«О!» — только и сказал я.
«Мне удалось выстроить линию обороны по контуру нашего тела», — сказал Сэм. — «Но это очень хрупкая штука, требующая от меня предельной концентрации. Любая попытка применить мои способности, как-то создание оружия или регенерация твоих тканей, безопасностью которых ты привык пренебрегать, выбьют меня из этого состояния, в защитной конструкции появится брешь, и червоточина высосет из нас всю энергию в течение следующих нескольких минут. После чего мы оба умрем, tu comprends?»
«Понимаю», — сказал я.
«Думаю,
«Это только твоя теория или ты знаешь наверняка?»
«Наверняка это можно узнать только одним способом, и он тебе не понравится», — сказал Сэм. — «Так что да, это только теория, но она логична и исчерпывающе объясняет неудачи армии симбов на канадском фронте».
«Кстати, если тебе интересно, последние несколько часов Ван Хенг пытается наблюдать за нами».
«И ты говоришь мне об этом только сейчас?» — я ничего не почувствовал, и факт, что в этом отношении я полностью зависел от Сэма, неимоверно меня бесил.
«Не хотел тебя отвлекать», — заявил он. — «Тем более, что он не следит, а просто приглядывает за нами вполглаза».
«Прекрасно», — сказал я.
«Рад, что тебе нравится. Я вернусь с новой порцией плохих новостей чуть позже», — пообещал он, и его голос покинул мое сознание.
— О чем ты все время думаешь? — поинтересовался Филипп. — Такое впечатление, будто время от времени ты зависаешь мыслями где-то очень далеко отсюда.
— Не так уж и далеко, — вздохнул я.
— Я думаю, что капрал Дюран в глубине души поэт, — заявил Гийом. — И в эти моменты он пытается подобрать приличную рифму к слову «всадница».
Это было знакомое мне беззлобное подтрунивание, и я подумал, что если бы на самом деле собирался честно играть в эту игру, то уже очень скоро эти парни могли бы стать моими друзьями.
Жаль, что так не будет. Мне этого не хватало.
Снова пошел дождь, и мы принялись кутаться в наши плащи, когда из водной завесы выросла фигура сержанта Дювалла.
— Можете пройти в палатку, — сказал он. — Ваша еда уже ждет вас…
В следующий миг послышался характерный свист, и голова сержанта Дювалла взорвалась, как перезрелый арбуз, который сбросили на бетонную мостовую с высоты третьего этажа. Только что он стоял перед нами воплощением воинской доблести и унтер-офицерской мудрости, и вдруг над его плечами возникло розовое облако разлетающихся в сторону крови, мозгов и осколков костей.
— Ложись! — заорал я, подавая пример и первым падая в мокрую грязь.
Следующая пуля угодила одному из пожилых новобранцев в грудь, проделав там отверстие, в которое можно было просунуть руку. Третья попала его соседу в бедро, практически оторвав ногу.
Стреляли откуда-то с юга. Я бы не взялся определить дистанцию, но из-за повисшей вокруг пелены дождя можно было предположить, что она невелика. Дождь снижает прицельную дальность, даже если противник использует тепловизоры.
Я подполз ближе к трупу сержанта, снял с его плеча автомат, выгреб из разгрузки запасные магазины. Вытащив из кобуры пистолет Дювалла, я отдал его Гийому, как человеку, имевшему хоть какой-то боевой опыт.