Кто-то внутри
Шрифт:
Неужели демон… энергетическая тварь из другого измерения сумела понять, что я не был первоначальным владельцем этого тела? Или он просто хотел взять меня на испуг?
— Меня зовут Георгий Одоевский, — сказал я. — И я ничего не боюсь.
— Ну и дурак, — сказал демон. — Вселенная огромна и в ней существует много ужасных монстров, которых опасается даже мой народ. Должен отметить, хотя этот цинт не принадлежал к их числу, он вполне мог причинить нам вред. И если здесь появятся его друзья, то знай, разбираться с ними тебе придется самому, потому что я уже потратил практически
Интересно, а у демонов бывают карманы? Или это какой-нибудь метафизический карман?
Я отметил, что он разговаривал… Ладно, вряд ли мы разговаривали на самом деле. Воздух ведь сотрясал только я, а он формулировал свои ответы телепатически… В общем, он общался совсем не так, как в моем понимании должен был бы общаться демон. Факт знания русского языка как раз можно было бы списать на телепатический способ разговора, но он ведь не просто говорил по-русски. Назвав Вана Цзиньлуна цинтом он продемонстрировал владение местным жаргоном. Да и в целом, как мне показалось, он владел ситуацией и понимал, что именно тут происходит.
Хотелось бы мне сказать то же самое и про себя.
— Почему ты убил цинта? — спросил я.
— Потому что он совершенно определенно собирался убить тебя, — сказал он. — А поскольку с того момента, как ты открыл транспортировочный контейнер, наши жизни неразрывно связаны, это означало, что он собирался убить и меня, что, с моей точки зрения, абсолютно недопустимо.
— Но ведь он же был симбом, — заметил я.
— И что с того? Ты называешь себя человеком, при этом совершенно спокойно убиваешь других людей, но при этом отказываешь одному симбу в праве убить другого?
— Я ничего не понимаю, — признался я.
— Это совершенно нормально, — сказал он. — А потом еще у тебя культурный шок будет, и лучше бы к этому времени нам убраться отсюда куда подальше.
Что ж, это было разумно. Я подобрал нож Вана и несколько запасных магазинов, подходящих к моему пистолету, рассовал их по карманам, а нож уже собрался засунуть за пояс, как демон снова со мной заговорил.
— Это нож представляет для тебя ценность, как трофей? Потому что никакой другой ценности у него быть не может, это обычный новодел, не имеющий никакого отношения к историческому оружию цинтов.
— Просто это оружие, — сказал я.
— У тебя больше нет необходимости носить с собой обычное оружие ближнего боя, — сказал демон. — Теперь у тебя есть я.
— Мне казалось, ты говорил, что больше не способен мне помогать…
— Временно не способен, — поправил он. — Да, второго симба в ближайшее время я уложить не смогу, но этим ножом ты симба тоже не убьешь. А для обычных людей я могу предложить тебе вот это.
Теплый ветерок пощекотал мою правую ладонь, и в следующий миг в ней оказалась золотистого цвета дубинка, похожая на ту, которые использовала полиция в моем родном мире. Не слишком длинная, но довольно ухватистая.
— Это энергетическое оружие, — сказал демон.
— Это не оружие, — сказал я. — Предмет, которым нельзя убить человека с одного удара, оружием не является.
Дубинка была прохладной
Полицейской дубинкой, вне всякого сомнения, тоже можно убить, но для этого нужен определенный навык. И еще, возможно, некая доля везения.
— Предпочитаешь ножи? — еще одно дуновение ветерка и дубинка в моей руке превратилась в точную копию кривого кинжала Вана.
— Как насчет шпаги? — спросил я.
— Не думал, что ты настолько старомоден, — кинжал вытянулся, его лезвие стало ровным, а рукоятка превратилась в эфес. — Еще длиннее, или тебе уже хватит компенсировать?
— Что компенсировать? —не понял я.
— Не важно, — сказал демон. — Это примитивная штука, и я могу удерживать ее даже с теми крохами ци, что у меня остались.
— Что еще ты можешь?
— Я исцелил твою рану, — сказал он. — Точнее, нашу общую рану. И я настаиваю, чтобы ты обращался с нашим общим телом как можно бережнее. В конце концов, ты же теперь в нем не один, и должен быть в этом кровно заинтересован… Кстати, что бы ты сказал, если бы узнал, что у тебя рак?
— Рак?
— Рак легкий, третья стадия, метастазы уже вот-вот полезут.
— Я не знал, — сказал я.
До сегодняшнего дня я чувствовал себя абсолютно здоровым.
— Рак — это такая штука, — сказал он.
— Ты можешь его вылечить?
— Мог бы, — сказал он.
— Если бы?
— Если бы он у тебя был, — сказал демон.
— Э…
— Не обращай внимания, — сказал он. — Это просто такое специфическое чувство юмора.
— Мне не нравится, — сказал я.
— Буду иметь в виду, — сказал он. — В общем, теперь у твоего организма есть определенный запас прочности, но я бы не хотел, чтобы ты постоянно испытывал его предел. И кстати, долго ты еще будешь тут стоять, Георгий?
— Нет, — сказал я и зашагал к дороге.
— Ты идешь не в ту сторону.
— В ту, — сказал я. — Тебя как-нибудь зовут?
— Да, — в моей голове раздался целый набор звуков, в основном состоящий из скрипа, свиста и щелчков, словно престарелый Буратино пытался танцевать под давно разбитую шарманку. — Но ты можешь называть меня Сэмом.
— Почему Сэмом?
— Почему нет? — спросил Сэм. — У дороги могут быть еще цинты.
— Вряд ли, — сказал я. — Зато там стоит их транспорт. Или ты предпочитаешь бродить по этому лесу пешком еще несколько дней?
— Ничего не имею против, — сказал он. — Мне тоже нужно какое-то время, чтобы со всем этим освоиться.
— А на первый взгляд и не скажешь, что нужно. Ведешь себя так, словно точно знаешь, что делаешь.
— Назовем это удачной импровизацией, — сказал Сэм.
Демоны, как известно, лгут. И даже если бы Сэм не был демоном, я бы все равно не стал доверять его словам.
Допустим, он действительно убил Ван Цзиньлуна, опасаясь за собственную жизнь, ситуация, в общем-то, была крайне недвусмысленная и вряд ли можно было бы трактовать ее двояко. Но все остальное нельзя было объяснить просто удачной импровизацией.