Кто ты, Такидзиро Решетников? Том 6
Шрифт:
— Я знаю вас из новостей, — кивнул собеседник с экрана. — Пожалуйста, продолжайте.
Бывший спортсмен подумал — да и выложил всё, как есть. И про мутное покушение в своём районе, раскрытое по свежим следам без полиции; и про найденные в гараже чудеса, которым место совсем в других местах; и про китайский след:
— На МВД я по понятным причинам именно сегодня не рассчитывал, — он продолжил резать правду. — Перед тем, как Эдогава-кай возьмётся за крайности, я бы всё-таки хотел понять, что эти господа против меня имеют. — Кивок под ноги. — В
— Против последнего я как раз не возражаю, — пробормотал дипломат машинально, затем спохватился. — От чего будет зависеть?
— От услышанного в результате вашего перевода.
— Как насчёт ваших находок? — парень на том конце провода не удержался и подпустил пару шпилек. — Этой занимательной химии, например, которую вы обнаружили? Разве для вызова омивари-сан недостаточно?
— Если это их химия — вы правы. Если химия принадлежит их арендодателю, а они не в теме — вы уже сами поняли. Гараж у них в субаренде за наличку, по документам оформлен совсем на других людей. Я потому и прошу вас выступить переводчиком, чтоб лично оценить обстановку.
— У меня складывается впечатление, что я разговариваю с опытным оперативным работником или со следователем, — развеселился ученик какого-то там мидовского консула, становясь откровенным тоже — Такидзиро аккуратно повёл камерой, показывая, что больше в помещении никого нет и говорить можно без купюр.
Плюс-минус.
— Наш род занятий порой по очевидным причинам подразумевает и такую сумму знаний, — не стал отрицать оябун. — Так что, поможете? Это моя личная просьба.
Главный аргумент сказан. Если парень хоть немного свой, условно, сегодняшней знаменитости из Эдогава-кай он отказать не должен.
— Исключительно из уважения к вашей фамилии, Миёси-сан. К Решетникову-сан у меня своё отношение, тоже достаточно тёплое, но не будь вас, я бы уже давно повесил трубку.
— А что с моей фамилией такого, о чём я не знаю? — оживился бывший спортсмен, больше рассчитывавший на личный авторитет, нежели на семейный, после известного выступления на площади. — Вы меня заинтриговали.
— Благодарные японцы до сих пор помнят и чтут Миёси Ямакадзе, вашего деда. — Поклон с той стороны в камеру, который Мая без паузы отзеркалил.
Странно, всегда считал, что традиции только в нашей семье живы, подумал глава Эдогава-кай, выпрямляясь. Но и приятно тоже, демоны дери. О Последней Сотне токко-тай помнят не только их дети и внуки.
Может, и у парня там кто-то служил? Не дед (по возрасту исключено), но прадед, как у Моэко? Фамилии Ямаути в списке тех тэйсинтай не было (Миёси-старший знал списочный состав на память), но родственник собеседника мог отметиться в его материнской линии, не в отцовской.
Явно не владеющий контекстом Решетников удивлённо раскрыл глаза, переводя
Занятно, в какой школе светловолосый учился в первом классе, если так изумляется. Не в японской, что ли.
Ладно, неважно, вот и перевод пошёл.
Там же, через некоторое время.
— Благодарю ещё раз, я ваш личный должник. — Мая церемонно поклонился в камеру и задержался в этом положении на секунду.
Никто не знает, каких усилий ему стоило не выказать эмоций: переводчик добросовестно выдал (а Решетников подтвердил достоверность), что гости с той стороны моря к японским делам — вообще никаким местом. За исключением химии, которой здесь приторговывали, но то тема для отдельного разговора.
Хвосты тянулись в Гонконг и Шеньжень, где у Эдогава-кай на паях с тамошними «коллегами» разворачивался кое-какой игровой онлайн бизнес: японцы обеспечивали приём платежей в офшорах даже из Поднебесной, а местные поставляли клиентуру. Разделение труда, никакого мошенничества, ну и законы нарушались вообще только китайские (и то, исключительно в части онлайн-массивов — юридическое лицов в Шенжене даже китайские налоги платило исправно).
— Вам не за что меня благодарить, — сухо кивнул мидовец, игнорируя дочь и её подзащитного. — Будем считать, я таким образом частично покрыл долг перед вашим дедом.
— Погодите. Пожалуйста, не отключайтесь, — предложил Мая под влиянием импульса.
Он попросил знаком Решетникова, тот протянул свой телефон. Оябун отошёл в дальний угол:
— Ямаути-сан, моя проблема решена, точнее, исчезли вопросы. На этом месте мой прагматичный интерес к вам можно было бы считать реализованным…
— … Если бы? — парень понял и принял игру с полуслова.
— Если бы я мыслил исключительно прагматично.
— Это не так?
— Я — не мой дед, но тогда на площади, если стремиться к выгоде, легче было не стоять в заслоне, а продать информацию в МВД. Верите, что выиграл бы я больше?
Дипломат встряхнулся:
— Погодите, соображу. Да, — сказал он через несколько секунд с другим лицом, — не подумал. Простите за резкость.
— Извинения приняты. В свою очередь, простите и вы меня за то, что по факту впутал вас в свои проблемы.
— Не знаю, что ответить. Вы — живая легенда, ваша фамилия — просто легенда, а то, чем мы сейчас занимались, явно лежит за границами моей персональной нравственности.
— Вас больше никто и никогда не потревожит от меня, во всяком случае, с подобными просьбами.
— Вы поэтому отошли и разговариваете со мной один на один?
— Да. Мне почему-то это показалось важным.
— Спасибо. Хорошего дня, — а последнее прозвучало где-то даже дружелюбно.
— Взаимно. — Мая тоже поклонился, несмотря на то, что изображение погасло где-то половину секунды назад.