Кто ты, Такидзиро Решетников. Том 4
Шрифт:
Холл первого этажа Корпорации Йокогама.
— Я его привела, как договаривались, — выходящую из лифта жгучую брюнетку с некоторой натяжкой можно было бы назвать чуть полноватой, если бы не её ну очень выдающиеся формы и общий стиль.
Она смотрится настолько гармонично, что привлекает внимание противоположного пола на уровне рефлекса — на ней скрещиваются взгляды всех присутствующих в холле мужчин.
— Вы даже раньше, чем планировалось. — С дивана
— Закончили быстрее, чем собирались, — кивает сопровождающий брюнетку хафу. — Поговорим здесь или?..
— Давайте пройдёмся по улице.
— Я буду в машине. — Фигуристая девица покидает здание первой и садится на место водителя в премиальную красную спортивку.
— Решетников-сан, не буду ходить вокруг да около. С вами уже контактировали мои коллеги из других ведомств. Судя по отсутствию информации у меня, вы ни с кем не стали договариваться?
— Вы правы.
— Я могу спросить, что именно вы ответили?
— Спросить можете, но что толку переливать из кувшина в кувшин. Если кратко, отказал. Категорично и недвусмысленно.
— Хатару-сан говорил, у вас с Ван Бай Инем личный эмоциональный контакт. — Мужчина шагает по неширокой аллее вокруг здания, задумчиво глядя под ноги. — Свои отношения. Он считал, что вас не придётся уговаривать общаться с Ваном после его освобождения.
— Хатару-сан умер?
— Да, он и в Гонконге был уже в преклонных годах. А по возвращении вышел наконец на пенсию и быстро зачах без дела.
Какое-то время собеседники идут молча.
— Решетников-сан, я могу задать личный вопрос?
— Пробуйте.
— Хатару-сан был прав или ошибался?
— Прав.
— Значит, разговор между нами всё-таки возможен? — чиновник останавливается и заглядывает в глаза метиса.
— Если бы вы представляли любое другое ведомство, наш разговор бы уже закончился, не успев начаться. Но мы пока общаемся, и весьма неплохо. В отличие от.
— Не знаю, что вам сказать на это.
— Вы умнее ваших предшественников, ничего говорить не нужно. Как я могу к вам обращаться?
— Кавасима, Ран.
— Кавасима-сан, я тоже не буду ходить вокруг да около. В вашем лице я сейчас вижу вашего учителя и проецирую на вас своё отношение к нему, поэтому разговариваю нормально. Можете прямо обозначить, чего вы хотите?
— Боюсь, того же, чего и все. Чтобы вы проконтактировали с вашим китайским товарищем, с которым успели настолько сдружиться в своё время за нереально короткое время. Он скоро выходит из тюрьмы и…
— Гонконгским, не китайским. — Хафу аккуратно перебивает собеседника. — Думаю, как дипломат вы отлично понимаете разницу.
— Как раз именно потому, что знаю страну, компетентно заявляю: в последние годы эта разница всё менее заметна! — вздыхает
— Да? Не знал, — равнодушно роняет светловолосый. — Не слежу за их новостями.
— Крупные бизнесы заканчиваются, все или уже национализированы, или вот-вот будут. В той или иной форме.
— Понятно.
— Настаёт очередь средних; ладно, о чём это мы… Вы пообщаетесь с Ваном? — спрашивает дипломат без перехода.
— Да, хотя и не так, как вы думаете.
— Поясните, пожалуйста? — чиновник не скрывает удивления.
— Ваша очередь отвечать на вопросы. Что вам всем от него нужно? Он же передал один из образцов ещё тогда, а в тюрьме ничем новым явно не мог обзавестись.
— Найтё, НТЦ, армия — с вами контактировали они. Их скорее всего интересуют выходы на лабораторию.
— Не поздно ли спохватились? — в интонациях метиса явственно звучит ирония. — Актуальность любой оперативной информации теряется со скоростью звука, поскольку устаревает. А за годы в тюрьме…
— Есть информация, что кое-кто из коллег Вана в тюрьме проведывал. Соответственно, на ведущих разработчиков выходы у него могли сохраниться — тема узкая, лидеры национального масштаба друг друга знают даже в Китае.
— Но?..
— Что «но»?
— Вы сейчас сказали о других службах, не а вашей. Контекст предполагает, что сейчас вы скажете «Но…» и продолжите.
— Но наш интерес в корне отличается. В рамках нового Меморандума Китай уже почти год сотрудничает именно в этом вопросе с Вьетнамом.
— Да ну?!
— Да. Не афишируется, но контакты идут полным ходом. У Вана во Вьетнаме свои возможности, если вы в курсе. Нам интересны именно они.
— Понимаю. Вы МИД. — Хафу ненадолго задумывается. — Жена его была этнической китаянкой из Вьетнама, кажется. Вы об этом?
— Да, и она вернулась на родину после того, как его посадили. Решетников-сан, вы лично собираетесь контактировать с Бай Инем? Я могу откровенно спросить, да или нет?
— Откровенно отвечу: да, но как частное лицо, а не как представитель своей страны.
Чиновник открывает рот, чтоб что-то сказать.
— Отвечая на невысказанный вопрос, — перебивает метис. — И от имени вашей конторы я тоже действовать не буду, это даже не обсуждается. Однако частным порядком обязательно расскажу о нашем с вами общем сэмпае при случае — дань уважения.
— Пожалуйста, продолжайте. Если я хоть чуть-чуть в вас разобрался, вы просто так ничего не говорите.
— Я честно скажу Бай Иню, что ученик и бывший подчинённый Хатару Хиротоши ищет с ним встречи. Если он согласится говорить с вами, дам знать.