Кто убьет любимую?
Шрифт:
Примерно до следующего лета Сергей сражался с обрушившимися на него финансовыми проблемами, но в конце концов рухнул. Кредиторы не только отобрали все деньги и автомагазин, но ему пришлось отдать им еще и квартиру, машину. После этого от него ушла жена, забрав с собой сына. Она поселилась у своих родителей, а для себя он снял какую-то конуру на окраине города.
Все то время, пока Григорьев пытался всплыть на поверхность, единственной отдушиной для него была Варя. Они часто встречались, постоянно перезванивались, подбадривали друг друга. Но в июле прошлого года она уехала с семьей отдыхать в Турцию, а когда возвратилась в
— К-к-когда я дозванивался до нее, — опять стал заметно заикаться Григорьев, — Варя говорила, что скучает по мне, но, к сожалению, очень занята. И если мы с ней все же встречались, то очень ненадолго. А потом, уже осенью, я узнал, что у нее появился ты. К-к-кстати, она сама мне об этом рассказала. Но вовсе не для того, чтобы окончательно избавиться от меня…
— Тогда для чего? — оторвал глаза от стола Есехин.
Григорьев подумал и сказал:
— Не хочу сейчас об этом… Может быть, позднее…
Дмитрий представил, что все те самые счастливые месяцы в начале их знакомства Варя встречалась, пусть и редко, с другим мужчиной, и ему захотелось опрокинуть стол, запустить стулом в пыльное окно. Это, конечно, не избавило бы его от занозы, засевшей в сердце, но, возможно, в этом проклятом ресторане стало бы больше воздуха.
— Как ты думаешь, — спросил он, — зачем она все это проделывала над нами?
Григорьев пожал плечами:
— Из спортивного интереса.
— Я серьезно. Она что, нимфоманка или, наоборот, ненавидит мужчин, за что-то им мстит? А может, ей нужны деньги?
— Ее муж — достаточно состоятельный человек, чтобы потакать всем ее прихотям. Да и Варя сама хорошо зарабатывает. Но ей всегда бывает мало. Нет, не так… — Сергей раздраженно поморщился оттого, что не мог точно выразить мысль. — П-п-понимаешь, есть люди, которые хотят получить все, прожить тысячи жизней. И у Вари есть для этого свой способ. Она ищет мужчин, способных дать ей что-то новое — речь, конечно, не только о деньгах, — и вцепляется в них мертвой хваткой! Разве не так с тобой было? И все то, что другой женщине ты мог бы дать в течение всей жизни, она высасывает из тебя за несколько месяцев. Она пользуется твоими связями, знаниями, опытом, положением в обществе, в общем, всеми плодами твоего многолетнего труда. За каких-то полгода от человека остается пустая шкурка. И тогда она бросает тебя. Ты просто ей становишься неинтересен. У тебя уже нечего взять… Я допускаю, что кого-то из нас ей бывает жалко, но она ничего не может с собой поделать. Ей уже надо вцепиться в кого-то другого. В этом ее суть… — Он хотел еще что-то сказать, но вместо этого сделал большой глоток из кружки.
К вечеру ресторан стал заполняться. Почти все столики были уже заняты. Однако Григорьев и Есехин так были поглощены своей беседой, что ничего не замечали вокруг.
— Ты говоришь не о женщине, а о каком-то монстре, — попытался спорить Дмитрий.
— В том-то и дело, что она женщина. Просто дьявольски соблазнительная. Но в ее поступках нет чего-то сверхъестественного, — хмыкнул Сергей. — Более того, женская хитрость, в принципе, примитивна. Варе удавалось водить нас за нос только потому, что мы сами хотели обманываться. Нам было жалко ее терять, хотя иногда понимали, что она врет. Врет бессовестно! Но, как только мы впервые закрывали глаза на Варину ложь, именно в тот момент лишались ее навсегда. Она понимала,
— Если ты давно уже раскусил Варю, то зачем ее преследуешь, следишь за ней?
— Затем же, что и ты, — криво усмехнулся Григорьев, и вокруг его глаз проступило множество мелких морщин. — Я хочу ее убить!
Было видно, что говорит он вполне серьезно, и это вовсе не пустое бахвальство мужчины с уязвленным самолюбием.
— Что касается меня, — запротестовал Есехин, — то я хотел всего лишь выяснить: дурачит она меня своими заверениями в любви или нет? Я и раньше подозревал, что здесь не все чисто. Теперь же, когда у меня есть стопроцентные доказательства ее обмана, между нами все кончено.
— Хо-хо-хо, — с мрачной иронией покивал головой Григорьев. — Так ты ее и бросишь. Р-р-размечтался. Ты теперь — раб! Вечный. Даже если тебе удастся Варю разлюбить, в чем я лично очень сомневаюсь, то ты станешь с такой же силой ее ненавидеть! И она по-прежнему будет сидеть в твоей голове каждую секунду, забирая все силы, все время! Она не позволит тебе ничем заниматься, и ты постепенно потеряешь все то, что у тебя еще осталось! Избавиться от этого можно только одним способом: убив ее! Уж я-то знаю это точно! Не повторяй мои ошибки.
Есехин потряс головой, словно не желая даже думать об этом.
— Нет! Я уже с ней покончил! Навсегда!
Он решительно отодвинул от себя рюмку и подал знак официанту, чтобы им принесли счет.
— П-п-посмотрим, — Григорьев взял бумажную салфетку и написал на ней несколько цифр. — Если передумаешь, то звони. Это мой телефон.
Глава XXII
Размышляя над вопросом, почему судьба любит наносить сразу несколько ударов подряд, Есехин в конце концов нашел на него простой и понятный ответ: чтобы гарантировано свалить человека с ног. Так опытный боксер вначале бьет прямой левой в голову, а когда соперник чуть-чуть теряет координацию и опускает перчатки, посылает его в нокаут крюком в челюсть справа.
Очень похоже развивались события и в этот раз. Не успел Дмитрий прийти в себя после встречи с Григорьевым, как получил мощнейший удар с другой стороны: в середине августа в стране разразился новый финансовый кризис, и в обиход даже простых граждан, не имевших никакого отношения к фондовому рынку, прочно вошло иностранное слово «дефолт».
Оно означало, что правительство не способно своевременно погашать государственные облигации, то есть отдавать свои долги. И чтобы этого не делать, власти заморозили все операции на рынке, заявив, что через две-три недели объявят, как и в каком порядке будут расплачиваться с владельцами ценных бумаг.
Сообщение о дефолте еще утром передали все средства массовой информации, и когда Есехин ехал в свой офис, то из окна машины видел, что у дверей банков уже выстраиваются громадные очереди. Люди были полны решимости любыми путями забрать свои вклады, перевести их в твердую валюту и спрятать в самое надежное в этой стране место — под матрац.
Призывы правительства сохранять спокойствие вносили еще большую тревогу. Опыт последних лет, включавший несколько денежных реформ, сумасшедшую инфляцию и периодические обвалы курса рубля, научил всех, что представителям власти верить нельзя, тем более, если они клянутся защитить интересы рядовых граждан. Как раз после таких обещаний все самое плохое и случалось.