Кто убил?
Шрифт:
— Как же вас зовут? — спросил Крофт, который начинал догадываться, зачем явился к нему этот посетитель.
— Меня зовут Куксон, сэр. Я заведую этой гостиницей уже семь лет, и репутация моя безупречна.
— Присядьте, пожалуйста, Куксон, — сказал Крофт, — и расскажите, зачем вы пришли ко мне.
Куксон сел на кончик стула и, положив на пол свою шляпу, пошарил в карманах и вытащил скомканное объявление о награде за указание преступника. Он показал его Крофту.
— Вот, по какому поводу я пришел, сэр. Вначале я не обратил особенного внимания
— Какое число? — спросил Крофт.
— Здесь говорится о вечере 5-го ноября. Я очень хорошо помню этот вечер, ибо в городе была ярмарка.
— Отлично! И что же дальше?
Куксон, по-видимому, еще не решался говорить. Он тщательно сложил объявление и положил его обратно в карман. Затем он бросил испытующий взгляд на Крофта.
— Я надеюсь, что это правда — то, что сказано в объявлении относительно награды в тысячу фунтов тому, кто даст сведения...
— Совершенно верно. Можете ли вы дать эти сведения? — спросил Крофт.
Куксон уставился в потолок и некоторое время молчал.
— Да, в моем доме в эту ночь произошло событие, которое, быть может, имеет отношение к этому убийству, — промолвил он наконец.
— Расскажите же, в чем дело?
— Около семи часов вечера, — начал рассказ хозяин постоялого двора, — я стоял у дверей, когда ко мне подошел человек и спросил, могу ли я дать ему комнату на ночь. Это не был простой бродяга, и у него были деньги, — в этом я мог удостовериться, когда он заплатил мне ночлег. Он вынул что-то около четырех или пяти шиллингов и немного меди, когда платил мне за кровать.
— Сколько же он заплатил? — полюбопытствовал Крофт.
— Девять пенсов, — был ответ. — Это наивысшая цена. Я сдаю кровати по четыре, по шесть и по девять пенсов. Он купил кое-что на ужин, копченую рыбу, насколько я могу припомнить, и выпил чаю с хлебом и с маслом. Когда он кончил ужинать, было приблизительно восемь часов. После этого, он вышел. Это уже мне показалось странным, ибо большая часть моих постояльцев рано укладывается спать. Этот же человек все не возвращался. Мне это было безразлично: я сам редко ложусь спать раньше двенадцати. Часы били как раз двенадцать, когда он вернулся.
— Трезвым? — спросил Крофт.
— О, да, трезвым, — последовал ответ. Во всяком случае, я не заметил, чтобы он был навеселе. Он стал мне что-то рассказывать о том, что прошелся посмотреть на фейерверк, и затем пошел спать. Ему была отведена комната с двумя кроватями, и вторую кровать занимал очень солидный постоялец. Однако, утром, когда я проснулся, он уже ушел.
— Который же из двух ушел? — переспросил Крофт.
— Тот, про которого я рассказываю и который вернулся поздно, в двенадцать часов.
— А в котором часу вы сами встали?
— В шесть часов. Я всегда встаю ровно в шесть часов.
— А как же вы узнали, что он уже ушел?
— Когда я сошел вниз, я тотчас же увидел, что входная дверь была открыта. Как только я это обнаружил, я увидел другого моего постояльца, ночевавшего
— В пять утра! — воскликнул Крофт. — Каким же образом, человек, спавший с ним в одной комнате, заметил это?
— У нас часы, которые бьют очень громко. Вероятно, он слышал их бой. Во всяком случае, он рассказал мне, что его сосед, вставая, разбудил его и, на вопрос, почему он встает так рано, ответил, что он должен отправиться в Кингспорт, как можно раньше. И, таким образом, я этого постояльца большие не видел.
Крофт, молча раздумывал над этим рассказом. Затем, он взял лист бумаги и спросил своего собеседника:
— Не можете ли вы подробно описать мне этого своего постояльца? Будьте очень внимательны: постарайтесь припомнить, как он выглядел, как он был одет, сколько на вид ему можно было дать лет и т. д.
Однако, воспоминания Куксона на этот счет были далеко не точны: вероятно, он от природы был не очень наблюдательным. Все же он припомнил, что человеку этому на вид было тридцать или тридцать пять лет, что у него были темные усы, и что он был гладко выбрит. Одет он был вполне прилично и совершенно не имел вида обычного бродяги. И он слегка косил левым глазом.
После ухода Куксона, которому Крофт внушил держать язык за зубами и обещал, что он получит награду в том случае, если рассказ его поможет обнаружить преступника, Крофт начал оценивать только что выслушанный рассказ.
Конечно, было странным, что человек, описанный Куксоном, отсутствовал до двенадцати часов ночи, не будучи по виду бродягой и обладая достаточными деньгами, чтобы заплатить девять пенсов за ночлег.
Его рассказ о том, что он любовался на фейерверк, не выдерживал никакой критики: Крофт отлично знал, что в тот вечер последняя ракета пущена была около десяти часов. Где же в таком случае пропадал таинственный постоялец, и почему он так рано исчез на следующее утро? Быть может, действительно Куксон направил на верный след и предположения Беннивелля, разделяемые большинством жителей города, а именно, что Постлетуайт был убит и ограблен случайно проходившим бродягой, были совершенно правильны. А, если так, то не был ли убийцей этот таинственный постоялец?
Крофту вдруг показалось, что он недостаточно знал жизнь и привычки покойного Постлетуайта и что ему нужно было бы знать все до мельчайших подробностей, чтобы добиться успеха в деле раскрытия этого преступления. Согласно всему, что он до сих пор знал о покойном из рассказов Кэт и обоих Бренсонов, Постлетуайт несомненно был еще в своей мастерской в десять часов вечера.
Но оставался ли он там и позднее и, вообще, имел ли он обыкновение оставаться там позднее? Дабы выяснить в точности этот вопросу он отправился к дому, в котором жил Постлетуайт. Дом этот находился в лучшей части города, и Постлетуайт снимал квартиру у очень почтенной пожилой дамы, которая с полной готовностью ответила на все вопросы Крофта.