Кто вы, Лаврентий Берия? Неизвестные страницы уголовного дела

Сухомлинов Андрей Викторович

Берия спросил: «Кто может быть первым секретарем ЦК Компартии Литвы, кроме Снечкуса?» Он, Кондаков, заявил, что ему трудно отвечать на этот вопрос, так как эта должность является выборной, к тому же Снечкус работает хорошо.

Берия обрушился на него со всевозможными оскорблениями и заявил, что снимает его с поста министра внутренних дел Литовской ССР.

Однако через три дня Берия опять вызвал Кондакова к себе. Читаем протокол допроса Кондакова.

«Не удовлетворившись моим докладом, Берия приказал вызвать в Москву моих заместителей — Мартавичуса и Гайлявичуса. 23 апреля я вместе с ними прибыл к Берия. На этом приеме Берия дал указания нам выехать в Литву, собрать материалы о состоянии партийного и советского аппарата и этот материал доложить ему через три дня. Мы выехали в Вильнюс, а вместе с нами, в качестве наблюдающего,

Берия был направлен Сазыкин. Была подготовлена объективная докладная записка, однако ею Берия не удовлетворился. Он снова ругал нас и обвинял в том, что мы якобы пытаемся скрыть действительное положение дел в Литве. Снова мы выехали в Литву. 5 мая с.г. я и мой заместитель Мартавичус были опять вызваны к Кобулову. Нам объяснили, что мы приглашены для участия в подготовке проекта записки Президиуму ЦК КПСС. В действительности же оказалось, что проект указанной записки был уже подготовлен Кобуловым. В этой записке данные о репрессированных были увеличены, сюда включили даже задерживаемых, а цифру погибших от рук антисоветского националистического подполья Кобулов слишком завуалировал. По указаниям Берия в органах МВД Литвы было проведено большое сокращение штатов, ликвидированы областные управления МВД и заново расставлен руководящий состав как в министерстве, так и в периферийных органах. Это привело к полнейшей дезорганизации работы органов МВД Литвы и к тому что националистическое подполье подняло голову и активизировало свою антисоветскую подрывную деятельность».

На этом допрос Кондакова был закончен.

* * *

Последним из бывших сослуживцев подсудимых, вызванных в суд в качестве свидетелей, был разведчик Александр Михаилович Короткое. [150]

Это был легендарный разведчик. Его имя в истории этой спецслужбы стоит рядом с именами Зорге, Абеля. Одних только орденов у этого 45-летнего генерала было 10 штук.

Однако, как часто бывает, Короткое не достиг больших высот в службе, дойдя «лишь» до генерал-майора. Ветераны рассказывают, что характер у него был прямой, твердый, да и за словом в карман он не лез, перед начальством не лебезил. Все это привело к тому, что с должности зам. начальника ПГУ он был «сослан» в ГДР на не очень престижную должность уполномоченного КГБ СССР по Восточной Германии. В 1961 году Коротков скоропостижно умер от сердечного приступа во время игры в теннис. Кстати, партнером по корту в тот момент у него был сам И. Серов.

150

Короткое А.М. (1909–1961) — в 1946–1947 гг. зам. начальника Первого главного управления МГБ СССР, в 1947–1950 гг. начальник Четвертого управления Комитета информации при МИД СССР, в 1950–1953 гг. зам. начальника бюро № 1 МГБ СССР, затем зам. начальника Первого главного управления МГБ СССР, в 1953 зам. начальника Второго главного управления МВД СССР, в 1953–1954 гг. начальник Первого главного управления МВД СССР, в 1954–1957 гг. зам. начальника Первого главного управления КГБ при Совмине СССР, в 1957–1961 гг. уполномоченный КГБ при МГБ ГДР.

Я думаю, что в суд Короткова вызвали для того, чтобы еще раз закрепить показания Савченко, обвинив Берия в развале разведки.

Допрос Короткова в судебном заседании шел недолго. Как истинный разведчик, он говорил мало и по существу. Кроме того, как мне кажется, раздраженно и без всякого желания. (Не в пример, скажем, Обручникову.)

Читаем протокол.

«Коротков: Как в первый раз, так и во второй приход на работу в МГБ — МВД, Берия разрушал наши разведывательные органы, дезорганизовал нашу разведывательную работу.

В 1938 г., став народным комиссаром внутренних дел СССР, Берия вызвал из-за границы наших резидентов как легальных, так и не легальных. Он охаивал нашу заграничную разведку, убирал наших разведчиков. Так было с резидентом Костенко, которого в 1938 году Берия вызвал из Парижа, арестовал его и расстрелял. Все наши товарищи считали его честным работником. Отец его и сестра — члены партии, были расстреляны белыми в 1917 году. Костенко был одним из лучших резидентов. Я считаю, что Берия боялся нашей заграничной агентуры, которая могла разоблачить его в связях с иностранными разведками. Только поэтому он,

приходя в органы МВД, сразу же уничтожал наших резидентов.

Так он сделал и в 1953 году. Под предлогом, что агентурная сеть за границей себя не оправдывает и резиденты якобы негодные, Берия дал распоряжение отозвать всех резидентов из капиталистических стран в Советский Союз. Резидентов вызвали, но в течение двух месяцев с ними никто не разговаривал. Массовый выезд резидентов в Москву привел к тому, что была нарушена агентурная работа, это привело к расшифровке работников, вызванных в Москву. Таким образом, у Берия существовала система, при помощи которой он разрушал нашу агентурную сеть за границей. Это — первое.

Второе — Берия и его пособники скрывали от Советского Правительства и ЦК КПСС донесения агентов. Так, в 1936 году было получено донесение агента о том, что Германия готовится оккупировать Румынию. В 1940 году из Германии от наших резидентов поступили данные о подготовке Германии к войне. НКГБ [151] не реагировал на эти сообщения. Больше того, тогда же было принято решение похитить из сейфа Геринга документы о подготовке Германии к войне, но Меркулов запретил это делать.

151

Так в протоколе. Правильно — НКВД.

Должен сказать, что Берия и Кобулов на проводимых совещаниях неоднократно огульно охаивали всю работу разведки.

Вот и все, что я хотел сказать по делу Берия».

Суд дал возможность подсудимым задать свидетелю вопросы.

«Берия: Свидетель Короткое, какое я имел отношение к Костенко?

Короткое: Была составлена положительная справка о работе резидента Костенко. На этой справке имеется Ваша резолюция: «Деканозов, доложите». После этого Костенко был арестован. Я с Костенко работал в Париже. Мы были отозваны в Москву. Здесь Деканозов стал требовать от меня дать в отношении Костенко компрометирующие показания. Я отзывался о Костенко только положительно. Тогда Деканозов назвал меня дураком и сказал: «Пойди подумай».

Берия: Свидетель Короткое, вы подтверждаете, что в 1939 году все руководство иностранного отдела НКВД СССР во главе со Слуцким было разгромлено, так как руководители этого отдела оказались врагами народа?

Короткое: Я Слуцкого не знаю. В разведке работало много рядовых работников. Не Слуцкий же, сидя в Москве, добывал сведения, а рядовые разведчики.

Берия: Пусть скажет свидетель Короткое, кто его самого послал в Германию?

Короткое: В Берлине находился Амаяк Кобулов, который никакого отношения к агентуре не имел. (Ответ не соответствует вопросу. — Авт.)

Деканозов: Свидетель Короткое, скажите, когда были отозваны резиденты в Москву, до моего прихода на работу в НКВД или позже?

Короткое: Резидентов тогда вызывали в Москву в два приема. Часть до прихода Деканозова, вторая часть — подавляющее большинство — была вызвана в период работы Деканозова. Костенко был вызван при Деканозове.

Деканозов: Может ли свидетель Короткое подтвердить, что я его тогда встретил хорошо и обещал сохранить на работе?

Короткое: Как только я приехал из Парижа, мне сразу объявили об увольнении меня из органов НКВД. В течение двух часов я добивался у Деканозова объяснить мне причины увольнения. Он мне не ответил. Уходя от Деканозова, я сказал ему, что буду писать заявление в ЦК. Через два месяца я был восстановлен на рядовую работу».

На этом допрос Короткова был завершен. Суд подходил к концу.

Еще будут допрошены два генерала Советской армии В. Сергацков и С. Штеменко. У них будут выясняться вопросы организации битвы за Кавказ в 1942 году, где Берия был представителем Ставки. В конечном итоге он был признан виновным в плохой, даже в преступной организации битвы. Речь об этом пойдет в другой главе.

Закончилось же судебное заседание последними словами подсудимых, [152] которые вы тоже еще прочитаете.

152

Последнее слово — процедура, предусмотренная уголовно-процессуальным законодательством. Предоставляется подсудимому перед удалением суда в совещательную комнату для постановления приговора.