Кто вы, профессор Амбридж?
Шрифт:
— Угу, пришла беда, откуда не ждали… Снаружи никто чужой не просочится, а вот условно свой со съехавшей крышей — запросто! Вот что, — сказал Беркли, которого пришлось посвятить в план, — вы уж поторопитесь с этой вашей затеей. Надо будет, мои парни мальчишку скрутят и в думосброс окунут, а потом придушат. Уверяю вас, мадам, так будет быстрее и надежнее!
— Да, только при этом у него не возникнет ни малейшего желания пожертвовать собой, — невольно усмехнулась Марина Николаевна, — как, по идее, должно быть.
— Это по идее Дамблдора должно
— А о Волдеморте слышно что-нибудь? — спросил О’Лири.
— Он где-то поблизости, — вздохнула она. — Но где именно, не ясно. Вряд ли прячется в Запретном лесу, кентавры дали бы знать, Хогсмид вы уже перетряхнули от чердаков до подвалов…
— Может, в горах где прячется, — пробормотал Беркли. — Либо набрал достаточно сил, чтобы… гм… вовлеченные чувствовали его на большом расстоянии. Если он выбрал резиденцией поместье Малфоев… — он прикинул что-то в уме, — далековато выходит.
— А, что совой об пень, что пнем по сове! Продолжаем держать оборону, бдительности не утрачиваем. Глядишь, к Рождеству он как раз решит начать наступление, — жизнерадостно произнес О’Лири. — Вот и отпразднуем!
— Тебе всё шуточки… Ладно, мадам, вы занимайтесь своим делом, а у нас своих выше крыши.
— Разумеется, — кивнула Марина Николаевна и отправилась к Ингибьёрг, узнать, как прошел сеанс.
Сеанс, как выяснилось, прошел отвратительно, потому что Поттер наотрез отказался верить в увиденное в думосбросе и заявил, что это всё гнусная ложь, подтасовка фактов и наведенные галлюцинации, и вообще, такого не могло быть, потому что не могло быть никогда! Во всяком случае, смысл его высказывания был именно таков, вне зависимости от формы изложения.
— А я предупреждал, что это зряшная затея, — сказал Снейп, услышав об этом. — Если бы Поттеру показал это Дамблдор, тогда он поверил бы… возможно. А из чужих рук, увы… Хорошо еще, — добавил он, — я Поттера хоть на занятиях теперь не вижу, иначе не знаю, как спасал бы класс от последствий его… хм… нервного расстройства.
— Вы зато в Большом зале его встречаете, — мрачно ответила Марина Николаевна, — и он норовит спрятаться за кем-нибудь покрупнее, лишь бы не попадаться вам на глаза.
— Да, а исподтишка так и сверлит взглядом, — добавила Ингибьёрг, — еще немного, и он решится подойти и спросить, правда ли то, что он видел.
— Избавьте! — воскликнул Снейп с искренним ужасом. — Ему ведь хватит ума сделать это прилюдно! Ну или взять с собой Уизли или Грейнджер в качестве моральной поддержки…
— Не выйдет, мы же с него клятву взяли, — напомнила прорицательница, — рассказать им об увиденном он не сможет.
— Но клятва никак не помешает ему задать мне вопрос в присутствии посторонних, — стоял он на своём. — Я сильно сомневаюсь, что он рискнет прийти ко мне в кабинет!
— О, Северус, вы очень плохо разбираетесь в
— Что вам казалось?
— Подобное тянется к подобному, и уж вам ли не понять мятущуюся юную душу, с вашим-то характером и незрелостью?
Марина Николаевна не выдержала и фыркнула, сделав вид, будто поперхнулась чаем от такой непосредственности.
— Издеваетесь, — вздохнул Снейп. — Что ж, посмотрим, кто окажется прав.
— Северус, я, как-никак, втрое старше вас, — серьезно сказала Ингибьёрг, — и мне даже не нужно использовать свой дар, чтобы сказать: Поттер уже измучился от неопределенности, а наш… хм… как вы это назвали, Долорес?
— Киносеанс.
— Да-да… Так вот, этот сеанс заметно пошатнул его веру во всемогущего и всеведущего Дамблдора. Да и его к вам ненависть тоже дала трещину, это заметно.
— Неужели? — Снейп сощурился.
— Представьте себе. Со стороны это всегда виднее. И вы правы: хорошо, что вы не сталкиваетесь более на занятиях, иначе вы не удержались бы от очередной резкой оценки умственных способностей Поттера, он бы снова вспылил… — Ингибьёрг развела руками. — Как у нас говорят: эта песня хороша, начинай сначала…
— Два сапога пара, — добавила Марина Николаевна.
— Скорее уж, два сведенца, — поправила та. — Старый и малый.
— Вы же только что сказали, что я еще… хм… незрел, — напомнил Снейп.
— Это вы душевно незрелы, — совершенно серьезно пояснила Ингибьёрг, — а физически…
Тут она покосилась на Марину Николаевну, а та сделала вид, что ее очень интересует заоконный пейзаж.
— Ну а старость — понятие растяжимое, — закончила мысль прорицательница. — Например, вы для меня точно такой же подросток, как Поттер — для вас. Ну разве что вы поумнее, но это врожденное, а не приобретенное. Интеллект интеллектом, а вот накопленным житейским опытом вы пользоваться не слишком-то умеете.
— В точности, как Поттер, — добавила Марина Николаевна. — Вот уж кого жизнь ничему не учит!
«Две ведьмы, — отчетливо читалось во взгляде Снейпа. — На кой черт я с вами связался?»
— Знаете, — сказал он вслух, — я лучше пойду. Иначе неизвестно, до каких глубин вы можете докопаться с этим вашим диванным психоанализом! И не смотрите на меня так, Долорес, я и не такие слова знаю…
— Как есть подросток, — вздохнула Ингибьёрг, когда за ним закрылась дверь, — еще чаю, Долорес?
— Да, спасибо, — ответила та. — Вы правы… Верно говорится: вырос, а ума не вынес.
— Уж не судите строго. Вы будто не знаете, до чего веселая жизнь ему досталась. И пускай кое-что он сотворил собственными руками…
— Вы все-таки заглянули в думосброс?
— Да, — честно сказала Ингибьёрг, — иначе как я могла показать это мальчику, не зная, какой именно яд излил наш общий знакомый? Дальше меня увиденное никогда не пойдет, Долорес, и вам я эти воспоминания не покажу. Если Северус захочет, он сам об этом расскажет, а на нет и суда нет.