Куб со стертыми гранями
Шрифт:
Квартирка Фелины, где торговый менеджер проживает в одиночестве, ничего особенного, на мой взгляд, не представляет, и ее вполне можно было бы принять за мой холостяцкий уголок, если закрыть глаза на никчемные салфетки и безделушки, которыми женский пол так любит заполнять окружающий мир.
Обрушив меня на мощный диван в гостиной, Фелина исчезает и вскоре возвращается с тазиком, полным теплой воды, губкой и нехитрыми медицинскими принадлежностями в виде пластыря и малого регенератора, заживляющего ссадины и легкие
Ухаживая за мной, она постепенно выведывает всю историю моего вдовства и, конечно же, преисполняется самого горячего сочувствия по отношению к такому несчастному бедолаге, как я. Еще в Академии преподаватель по НЛП описывал нам массу способов, как совратить любую, даже весьма враждебно настроенную красотку. И не на самом последнем месте в этом перечне стоит тактика, направленная на то, чтобы разжалобить свою потенциальную партнершу и заставить ее пожалеть тебя, несчастного и никем не любимого…
Впрочем, в нашем случае если кто кого и хочет совратить, так это вовсе не я, а спасенная мною продавщица. Приводя меня в порядок, Фелина бросает на меня исподтишка такие кокетливые взгляды, которые можно встретить лишь на сайте какой-нибудь эротической рекламы, а позы, которые она то и дело принимает, открывая мне для обозрения либо верхнюю часть своего великолепного бедра, либо содержимое глубокого декольте у нее на груди, способны воспламенить даже старца, оскопленного еще в юном возрасте.
Являясь объектом такого целенаправленного штурма, я не могу не вспомнить кое-какие эпизоды из классиков. Например, из любимых мною Стругацких:
“Она тащила его молча, напористо, как муравей дохлую гусеницу. Чувствуя себя последним идиотом, Румата понес какую-то куртуазную чепуху о быстрых ножках и алых губках — дона Окана только похохатывала. Она втолкнула его в жарко натопленный будуар, бросилась на огромную кровать и, разметавшись на подушках, стала глядеть на него влажными гиперстеничными глазами. В будуаре отчетливо пахло клопами… Румата завел глаза, его подташнивало”…
И, хотя Фелина не собиралась пока тащить меня в свой “будуар” (впрочем, с учетом того, что мы были одни, а также ввиду отсутствия спальных помещений в однокомнатной квартирке, это и не требовалось) или стелиться передо мной в позе, располагающей к немедленному соитию, тем не менее, я все больше ощущал, что попал в скверную ситуацию. Пожалуй, не в такую отвратительную, как книжный дон Румата, но в достаточно двусмысленную, чтобы не понимать: это — очередная проверка, организованная моими противниками.
Расклад карт в этой тайной игре выглядит таковым: с одной стороны, имеется девица, которая не прочь отблагодарить меня натурой за то, что я рискнул из-за нее получить пару переломов ребер и лишиться нескольких зубов (к счастью, коренных, а не передних, иначе это нанесло бы урон моему обаянию). И хотя переспать с ней было бы противно
Потому что для меня все еще остается загадкой, чего именно ждали от меня проверяющие, затевая этот практический “тест на секс”. И какие поступки с моей стороны успокоят их подозрительные натуры?
Да, в принципе, я просто обязан заняться с красавицей Фелиной постельно-прикладным видом спорта, иначе те, что сейчас следят за нами (а в этом я ничуть не сомневаюсь), могут заподозрить меня в принадлежности к хардерам, поскольку всему миру давно известен сексуальный аскетизм подданных Щита. Аскетизм этот вытекает вовсе не из-за каких-то физиологических отклонений, как пытаются доказать некоторые любители “жареных” материалов из числа журналистской братии. Он обусловлен чисто моральными принципами, закрепленными в Кодексе чести хардеров, но, похоже, всему миру на это наплевать…
Но в то же время, если я клюну на пышные формы “спасенного” мной торгового менеджера, то организаторы этого спектакля могут усомниться в достоверности моей “легенды”. Разве способен несчастный Алекс, плакавшийся всем встречным и поперечным в жилетку по поводу трагической смерти жены и детей, взять и переспать с первой встречной смазливой бабенкой?
М-да. Проблема, как говаривал тот тип у края пропасти в моем анестезийном сне…
А что-то выбирать придется. Одно из двух: либо так, либо эдак. Третьего не дано, как на приеме у психиатра: ты либо псих, либо нормален.
Между тем, Фелина переходит к ведению огня прямой наводкой, если можно так выразиться. Мои раны, ушибы и ссадины уже залечены, кровь и грязь с тела и лица стерты — при этом, кстати, мне пришлось лишиться кое-каких предметов одежды — а для быстрейшего восстановления сил мне вручен большой фужер с коктейлем под явно позаимствованным в глубинах истории названием “энерджайзер”.
Сама хозяйка квартиры успела принять ванну и облачиться в роскошный халат, впрочем, ничуть не мешающий разглядеть, что он является единственным предметом одежды на моей собеседнице. Она сидит, злодейка, скрестив ноги по-турецки, напротив меня на ковре с длинным мягким ворсом и делает вид, что я — именно тот тип, которого она ждала всю свою жизнь.
Разговор наш вяло вертится вокруг каких-то пустяков. Судя по всему, он уже не имеет никакого значения. Что-то насчет любви с первого взгляда…
“Сейчас ей останется лишь спросить, нравится ли она мне”, думаю я, и, словно подчиняясь моему мысленному приказу, Фелина, потупив глазки и трогательно краснея, лепечет:
— Скажите, Алекс, а я… я вам нравлюсь?
— Очень, — вполне искренне отвечаю я. — Думаете, почему я за вас заступился? Потому что даже в темноте разглядел ваше прекрасное личико!..