Куб со стертыми гранями
Шрифт:
Совсем как в случае с пассажирским лайнером “Этернель”, только там повреждение тонкой трубочки привело в итоге к взрыву и гибели людей, а выход из строя “регра”, к счастью, не вызовет столь трагических последствий…
“Разве?”, ударяет вдруг меня неожиданная мысль. Ты так уверен, Даниэль, что твоя самодеятельность не вредит людям?
Но ведь ты лишаешь их чего-то, что, может быть, ценнее всего на свете — надежды. Надежды на чудо. На то, что всё можно начать заново. На то, что можно исправить ошибки, не допустить преступлений, спастись
В моей голове, как на мысленном экране, стремительно проносятся эпизоды из жизни других людей, о которых я слышал или читал когда-то и которые врезались в мою память. Они могут служить наглядным примером тех заветных надежд, которых я собираюсь лишить человечество…
… Попавший в автокатастрофу человек раскаивался перед смертью, зафиксированной камерой вовремя подоспевшего репортера, в том, что он шесть лет назад бросил свою жену с годовалым ребенком и все эти годы не вспоминал о них. И теперь у таких, как он, не будет шанса отменить свой давний подлый поступок…
… Женщина, принимая участие в телевизионном ток-шоу, кляла себя за то, что согласилась когда-то связать свою судьбу с киноактером-алкоголиком. Она долго боролась за то, чтобы избавить мужа от порока, а тот, излечившись от пристрастия к спиртному, бросил ее и связался со смазливой топ-моделью. И теперь бывшая верная жена уже не сможет вернуть себе пятнадцать лет жизни, выброшенных ею на ветер за время несчастливой супружеской жизни…
И отныне матерям, родившим страшных мутантов или детей с неизлечимыми аномалиями, не суждено будет своевременно прибегнуть к аборту, дабы не допустить появления на свет уродцев…
И отныне врачу, у которого на операционном столе умрет пациент из-за нелепой ошибки или небрежности, суждено отбывать срок заключения, к которому приговорил его суд, и у него не будет возможности спасти того больного от смерти, а себя — от тюрьмы…
А молодая мамаша, у которой неизвестные похитили коляску с грудным младенцем, так и не сумев оправиться от горя, покончит жизнь самоубийством, потому что ей нельзя будет вернуться в тот роковой день, когда она решила заглянуть в магазин на несколько минут, оставив у входа коляску с малышом без присмотра…
А что касается трагических последствий, то подумай, Даниэль, о тех несчастных, которые отчаялись найти смысл в своем существовании или потерпели крах в борьбе с жизненными неурядицами. Ты нажмешь кнопку на своем “убийце приборов”, а по миру прокатится волна добровольных смертей, и кто-то выстрелит себе в висок, накинет петлю на шею, проглотит горсть таблеток или шагнет в окно с большой высоты. Если же у бедняги совсем откажет разум, то он может выкинуть и что-нибудь покруче — например, взорвать себя вакуумной миной, но не в уединенном уголке, а в центре города, чтобы забрать с собой на тот свет десятки других людей. Или направить на всей скорости взятый напрокат аэр в жилой высотный дом…
И в гибели всех этих разуверившихся, не сумевших приспособиться к жизни
Почему же тебе так хочется отобрать у людей последний шанс на счастье и благополучие? Не потому ли, что ты подсознательно завидуешь им, так как сам раз и навсегда лишен возможности жить так, как они?..
Задумайся, а стоит ли такой цены естественное и самостоятельное развитие человечества?
Да, применение “регров” приведет к тому, что всё кардинальным образом переменится в мире, и цивилизация станет совсем иной, и сами люди будут другими, но почему ты этого так боишься, Даниэль? Ведь “другие” не обязательно значит “хуже” или “лучше”. Просто другие, вот и всё…
Я встряхиваю головой, чтобы сбросить с себя липкие, коварные мысли, которые опутывают меня незримой паутиной и лишают меня решимости. Наваждение какое-то!.. Может быть, здесь, в кузове, вмонтирован гипноиндуктор, который срабатывает автоматически при чьей-либо попытке покуситься на драгоценный груз? Ведь раньше, нейтрализуя “регры”, ты ничего подобного не ощущал. Так в чем же сейчас дело?
И тогда со дна моей души всплывает, как освободившийся от груза на ногах труп утопленника, ответ. Оказывается, подсознательно я постоянно отдавал себе отчет в том, что вовсе не хочу быть безжалостным, уверенным в своей правоте уничтожителем преждевременных изобретений, меашющих естественному прогрессу. И не против создателей “регров” я боролся до сих пор, и не с Шермом сражался один на один, а против себя самого…
А это такая борьба, в которой нет и не может быть ни победителя, ни проигравшего.
И, осознавая эту горькую истину, я поднимаю излучатель, чтобы навести его на коробки с “реграми”. Однако рука моя сама собой опускается на полпути.
Скрипя зубами, я во что бы то ни стало стремлюсь превозмочь свою слабость. Но почему-то сил у меня остается всё меньше и меньше…
Часть вторая. Эдукатор
“Другого мы боимся, другого! Мы боимся, что они начнут творить здесь добро, как ОНИ его понимают!”
Глава 1
— А знаете, почему у вас ничего со мной не получается и не получится? — осведомился Кин Изгаршев.
И сам же ответил на свой вопрос:
— Потому что, если говорить объективно, а не философски, у вас нет твердой научной базы, Теодор! А между тем, как вам должно быть прекрасно известно, формирование комплекса вины у осужденного — сложный диалектический процесс, не допускающий категорических выводов и оценок, и он должен основываться прежде всего на научном подходе… Это я цитирую, — пояснил он, — вашего несравненного Бурбеля.