Кубинский зал
Шрифт:
– Едем в деловой центр, – распорядился Гейб и повернулся ко мне. – Пора выполнять обещания, мистер адвокат.
Лимузин двигался на юг по Пятой авеню. Несколько минут спустя Салли немного пришла в себя и украдкой посмотрела на меня:
– Куда мы едем?
Дэнни покачал головой:
– В свое время вы все узнаете, мисс.
Салли снова опустила голову; ее волосы упали вперед, заслонив лицо, но я видел, что девочку начинает трясти.
– Ни звука, детка! – рявкнул Гейб. – Не кричи и не плачь. Тебе ясно?
В ответ Салли только молча кивнула, но ее плечи продолжали судорожно вздрагивать.
Быть может, подумал я, у нас еще есть какой-то выход. Но как спасти девочку так, чтобы она ничего не узнала о Джее?
– Куда вы меня везете? –
Гейб широко ухмыльнулся:
– Разве ты не знаешь, Салли, детка? Мы везем тебя к твоему папе.
Когда мы подъехали к офисному зданию на Рид-стрит, Салли сразу его узнала.
– Он наверху, – сказал я. – И я точно знаю – где. Я помогу вам его найти.
– Только не убивайте моего папу! – выкрикнула Салли. – Пожалуйста!
– Выходи, – сказал мне Гейб. – И без шуток, иначе они немедленно уедут и увезут девчонку.
Он первым вылез из машины и положил руку мне на шею.
– Давай, умник, – скомандовал Гейб. – Надеюсь, ты не соврал насчет этой коробки с деньгами.
– Я ничего не выдумал. Эти деньги действительно существуют.
– Тем лучше для тебя.
Я хорошенько обдумал эти слова. В них ясно звучала угроза.
– Ты опять думаешь, – сказал Гейб. – Думаешь – я чувствую!… Собираешься слинять, так?
– Нет.
– Лучше не пробуй, Билли-бой.
– Давно бы убежал, если б захотел.
– Ничего бы у тебя не вышло.
– Я мог бы быть уже в конце улицы и…
– Мне достаточно одной пули, чтобы остановить тебя. Я могу тебя убить, могу покалечить, могу отстрелить башку, чтобы ты наконец перестал думать. И тогда твой сын останется сиротой.
У двери подъезда мы остановились, и Гейб достал комплект ключей. Как я понял, он украл их из квартиры Джея.
– Не вздумай позвонить, умник – Отперев замок, Гейб втолкнул меня в вестибюль. Как и в прошлые разы, пол перед дверью был сплошь засыпан рекламами китайских забегаловок.
– Вверх по лестнице, – сказал я. – Только тихо!…
На четвертом этаже я остановился.
– Открой вот эту дверь. – Я указал на дверь напротив офиса Коулза.
Гейб сунул ключ п замок. Ключ не подошел, и он достал другой. Дверь открылась, и мы вошли.
Просторная пустая комната давно нуждалась в покраске. На полу сохранилось старое ковровое покрытие – все в круглых вмятинах от ножек стульев или столов, по которым можно было восстановить прежний план кабинета. В углу валялась куча компьютерных распечаток. Судя по ним, фирма, некогда занимавшая это помещение, занималась чем-то вроде торговли по Интернету.
– Ну, где он? – прошипел Гейб, подталкивая меня в спину.
Мы перешли в смежную комнату. Здесь на полу валялись обертки от гамбургеров, пустые консервные банки, пластиковые бутылки из-под воды, какие-то газеты, старая одежда. Несмотря на беспорядок, было сразу видно: здесь кто-то жил или, по крайней мере, проводил достаточно много времени. Среди мусора и штукатурной крошки валялась наполовину использованная кислородная подушка.
Когда мы свернули за угол и вошли в третью комнату, я сразу увидел разломанный простенок и вскрытый канал теплотрассы, идущей с нижнего этажа. Теплотрасса обслуживала и офис, в котором мы находились, и соседний, принадлежащий Коулзу. Ведущая туда вентиляционная отдушина располагалась на высоте примерно восьми футов. Пол в комнате был густо усеян обломками штукатурки, дранкой, скрученными и погнутыми кусками оцинкованного железа. С нашей стороны стена практически полностью отсутствовала, а в образовавшейся нише Джей оборудовал наблюдательный пункт, похожий не то на насест, не то на высокое кресло судьи на соревнованиях по волейболу или теннису. Примитивный полог из кусков плотной темной ткани, скрепленной степлером, отгораживал кресло-насест от окон, практически не пропуская света. Сидя на нем, Джей мог заглядывать в офис Коулза через вентиляционную решетку не боясь быть обнаруженным. Еще одна отдушина, выходившая в офис Коулза, располагалась футах в шести справа от первой. Здесь
Я снова повернулся к высокому креслу, скрытому тканевым пологом, и сделал шаг вперед. Что там, под плотной черной тканью? Я осторожно приподнял полог и увидел болтающуюся ногу в ботинке.
От удивления я выпустил полог. Джей? Мертв?! Неужели он покончил с собой, но почему? Может быть, он услышал наши шаги?…
Я снова схватил полог и дернул, внутренне приготовившись к еще одному кошмару. Ткань упала, и я увидел Джея. Сидя в кресле и привалившись плечом к стене, он… спал. Под сиденьем в грубой проволочной корзинке лежала еще одна кислородная подушка; тонкий гибкий шланг шел от нее к пластиковой дыхательной маске, прикрывавшей рот и нос Джея. Даже во сне лицо у него выглядело, пожалуй, слишком усталым – особенно для такого молодого и сильного мужчины, но я-то знал, в чем дело: куда бы он ни пошел, ему постоянно не хватало воздуха. Даже сейчас, в состоянии покоя, Джей дышал часто и неглубоко – совсем как мечущийся в жару ребенок. Сколько часов он просидел здесь, на этом дурацком насесте, пристально и жадно следя сквозь вентиляционную решетку за Коулзом, живя его жизнью, его проблемами? Сколько гигабайт видеозаписей он просмотрел? Что нашел для себя в этих записях, в подслушанных разговорах? Не могло ли оказаться так, что, рассчитывая на многое, Джей лишь еще раз убедился в том, что между ним и его дочерью пролегла непреодолимая пропасть? Или ему было важно поближе узнать человека, который будет заботиться о Салли после того, как сам он отправится в небытие? Не для того ли – как бы абсурдно это ни звучало – Джей приобрел это здание, дававшее значительно больше возможностей подглядывать за отчимом дочери, или эта идея существовала только в его подсознании, подталкивая к поступкам, объяснить подлинный смысл которых он был не в силах даже самому себе?
Я этого не знал, но это не имело значения. Сейчас на первый план вышла другая проблема.
– Разбуди его! – приказал Гейб.
Я обернулся к нему и прижал палец к губам.
– Если хочешь, чтобы все было тихо, предоставь действовать мне, – прошептал я. – Джей не станет с тобой разговаривать – скорее всего, он попытается свернуть тебе шею. Возможно, ему это не удастся, но лишний шум тебе в любом случае ни к чему. Как я уже сказал, у тебя и без того достаточно проблем.
Гейб не стал спорить – просто махнул револьвером, чтобы я действовал.
Я встал на нижнюю перекладину кресла и, наклонившись вперед, прильнул глазом к вентиляционной решетке. Совсем близко я увидел Дэвида Коулза, который говорил по телефону, рассеянно перебирая свободной рукой лежащие на столе бумаги.
– Да, – сказал он в трубку. – Мы передадим это тебе. Отлично… – Он положил трубку на аппарат и протянул вошедшему в кабинет помощнику листок бумаги. – Это коды к программе Мартина.
– Хорошо, сэр.
– Как обстоят дела с евро?
– Курс немного подрос, сэр.
– Есть крупные пакеты облигаций?
– Есть разные, сэр.
– А японцы готовы играть на повышение?
– Трудно сказать.
– Ну хорошо, я сам посмотрю. – Коулз вместе с помощником вышел, и я воспользовался этим, чтобы разбудить Джея.
– Эй, – сказал я негромко. – Проснись, Джей!
Я ожидал, что он вздрогнет, вскрикнет, возможно – заедет мне в зубы спросонок, но я ошибся. У Джея, похоже, осталось совсем мало сил. Медленно, словно нехотя, он открыл глаза и оторвал голову от стены.