Кубит или бит, Любить или не любить. Книга 1

Рахманов Виктор

ПОБЕДА = ВИКТОРИЯ = Виктор и Я.

Если мы углубимся в анализ этих слов, свойственных разнесённым во времени историческим эпохам, то наверняка обнаружим, что они являются не только естественными союзниками (синонимами), но во многом и духовными антиподами. Действительно, чувство победителя, как правило, вскармливает в человеческой натуре (через гордыню) иллюзорное двойственное «Я», в то время как чистые и невинные взаимоотношения любовной близости, напротив, имеют духовный потенциал растворения всех эгоцентрических тенденций, обнажая при этом свежесть незапятнанной ничем недвойственной человеческой природы. Согласитесь, что женское имя «Виктория» удивительным образом содержит в себе свойственную слабому полу скромность и уважительное отношение к «сильному» полу. Действительно, здесь собственное «Я» изначально поставлено на последнее место, а некий желанный Виктор (победитель) уверенно поставлен вперёд. Попробуйте поменять их местами, чтобы убедиться в том, что наш язык уже не приемлет такого обратного словосочетания. Такого слова в

языке реально не существует. Мы здесь встречаемся отнюдь не с абстрактной математикой. В живом языке математическая коммутативность перестаёт работать. Он (язык) каким-то непостижимым образом оказывается связанным с изначальной Мудростью (санскрит – «джняна», тибет. – «йешей») и потому обладает повышенным духовным потенциалом доведения до нас сокровенных посланий живой Истины из самых глубин Бытия. Отметим, что в данном конкретном рассмотрении он, похоже, указывает на тенденцию определённого духовного падения.

Любопытно, что духовное Знание (различающая мудрость), приводящее духовных практиков к постижению в феноменах относительной реальности присутствие непостижимого Абсолюта, имеет в упомянутых языках аналогичные совпадающие корни (санскрит – «праджня», тибет. – «шейраб»).

А как вы думаете, способен ли наш язык высказать своё собственное авторитетное мнение по поводу мужской праздничной даты? А если это так, то насколько тогда это мнение будет совпадать с нашими предыдущими выводами об оптимальности этих дат. Тем более, что речь здесь идет действительно о «великом, могучем, правдивом и свободном…» (языке), по крайней мере, в интерпретации И.С.Тургенева.

Согласитесь, что одним из ключевых русских терминов, имеющих непосредственное отношение к военной тематике, является слово «ряд». Упорядоченный строй солдат, выстроенных на плацу, по своей сути представляет собой этот самый ряд. По этой самой причине солдаты, за редким исключением, имеют статус (звания) «рядовых». Поэтому слова отряд, снаряд, заряд, наряд, урядник, порядок (то есть аспект воинской дисциплины) оказываются глубинно обусловленными рядовым солдатским сословием. Вот она, зацепка, позволяющая увязать наш родной язык с математикой, в которой, как известно, существует классический раздел под названием «Теория рядов». Календарные дни по своей сути представляют собой простейшую упорядоченную последовательность (ряд) натуральных чисел. Поэтому было бы логично, если бы «имя» мужской праздничной даты по возможности подчеркивало этот воинский контекст. Но «имена» любых календарных дат, как известно, состоят из однозначных и двухзначных десятичных чисел. Понятно, что даты с однозначными «именами» в принципе не в состоянии выразить идею «ряда». Несложно догадаться, что нашему решению потенциально удовлетворяют только следующие двузначные варианты «имени»: «12»; «23»; «34»; «45»… Поскольку календарные дни принципиально ограниченны числовой величиной «31», то в итоге у нас остаются всего два подходящих кандидата с именами: «12» и «23». В результате мы в очередной раз констатируем попадание даты «23 февраля» в разряд оптимальных решений при единственной в данном случае альтернативе – «12 января». Обратим внимание на то, что двузначность мужской праздничной даты (в отличие от однозначности женской даты) имеет здесь свою собственную логику, дополнительно подчёркивая более выраженный аспект двойственности (оторванности от своих единых духовных корней) в мужской ментальности.

Продолжим обоснование оптимальности праздничных дней в рамках новых критериев. Мы уже отмечали ранее наличие асимметрии у мужского и женского начал в детородном процессе, где главным действующим лицом безальтернативно являлась женская половина. В этой связи было бы логично, если бы имена праздничных дат также отражали данное обстоятельство, вытекающее из романтической близости сторон. С точки зрения числовой аналогии воспроизводства себе подобных, данному пожеланию максимально соответствует требование математической делимости «женской» праздничной даты и напротив, однозначной неделимости – «мужской». Иными словами, женская дата в идеале должна представлять собою составное (делимое) число, а мужская дата, напротив, быть простым числом (делящимся без остатка только на самого себя и единицу). Легко убедиться в том, что женская «восьмёрка» великолепно отвечает данному требованию, также как и мужская дата «23». Несложно заметить, что максимальной близости мужского февраля к женскому «марту» лучше всего соответствовало бы простое (мужское) число с именем «29», то есть дата «29 февраля». Но это, увы, относится к относительно редкому случаю не очень почитаемого в массовом сознании високосного года и по этим соображениям вряд ли может соответствовать праздничному событию. Следующей по удаленности от марта датой является «28 февраля», которую следует сразу же исключить из рассмотрения, поскольку она является чётным, то есть делимым (женским) числом. Последующее число «27» также делится на «3» и «9». Предлагаю вам в рамках этой логики самостоятельно удостовериться в единственности и оптимальности именно варианта с именем «23». Эта мужская дата не только относится к категории простых (неделимых) чисел, но и оказывается наименее удаленной от «женского» месяца марта по сравнению с остальными конкурентами (простыми числами), представляющими в нашем рассмотрении «сильный» пол.

Обратите внимание, что принадлежность мужской даты к простым числам и относительная простота реальных мужчин по сравнению с более сложной (составной) женской организацией в аспекте живо-творческой деятельности естественным образом совпадают. Мы здесь наблюдаем очередную гармоничную случайность, проявляемую даже в мелочах. Впрочем, подозреваю, что в столь жизненно значимых вопросах, касающихся непостижимой для нашего ума деятельности, мелочи вполне могут быть и недопустимы, а случайность исключена. Понятно, что составные математические числа (с выраженной делимостью) органично соответствуют «составной» женской организации в период беременности.

Общеизвестно, что одна

женщина во время родов чаще всего производит на свет ребёнка в единственном экземпляре (другие варианты представляют собой иногда приятное, но всё же исключение). Из этого факта следует несложный вывод о приоритете в конкуренции за право обладания женской праздничной датой не просто составных (делимых) чисел, а чисел чётных (то есть делимых на два). Деление женской восьмёрки на два, очевидно, порождает женскую четвёрку (дочь), которая в свою очередь обладает потенциалом рождения из своего чрева уже «сына» – мужскую двойку. (Двойка, как известно, является простым числом, поскольку делится только на себя и единицу.) Таким образом, мартовская «восьмёрка» несёт в своём чреве потенциал поэтапного рождения двух отличающихся между собой по половому признаку ключевых противоположностей, то есть охватывает своим содержанием весь основной «спектр» человеческого измерения.

Слово «мама» в нашем языке, как известно, состоит из двух идентичных «ма». Последнее звукосочетание, как правило, означает творческую способность порождения чего-либо. Например, «магия» означает по своей сути власть («гия») над порождением «ма». (Аналогичным образом менее известное у нас слово «калагия» означает уже власть над временем (санскрит – «кала»).) В русском варианте в слове «мама», на мой взгляд, делается непревзойдённый акцент на женское качество животворчества, поскольку в нём первое «ма» порождает не нечто искусственное и неопределенное, а фантастический продукт аналогичного запредельного потенциала (о чём символизирует второе «ма»), способный к самостоятельному полноценному продолжению животворческой активности. Таким образом, дважды делимая женская «восьмёрка» оказывается органично согласованной со словом «мама». Всё это является дополнительным аргументом в «копилку» обоснования корректности женской праздничной даты 8 марта.

В нашей стране издавна сформировалось предубеждение о том, что, несмотря на известные преимущества английского языка в приложениях, связанных с рациональной научно-технической деятельностью (из-за повышенного уровня его однозначности), русский язык, как правило, оказывается более эффективным в гуманитарной (например, литературной) сфере, особенно при описаниях аспектов Живой Реальности. Не вдаваясь в полемику о правомерности подобной точки зрения, имеющей собственную логику, отметим, что слово «мама» является, возможно, наиболее убедительным аргументом, подтверждающим данный тезис. Правомерность этого следует из признания того факта, что ментальный образ матери в сознании основной массы психически здоровых людей на нашей планете имеет высочайший (жизненный) потенциал. Ну, а как, например, материнский аспект представлен в английском варианте? А здесь это слово звучит уже, как «ма-зэ» («mother»), что означает порождение чего-то неопределенно конкретного. Вместо второго (русского) «ма», имеющего отношение к творческому началу, здесь уже присутствует неопределенное «ther». Тем, кто хотя бы немного знаком с азами английского языка наверняка известен конкретизирующий аспект данного сочетания, который особенно выпукло проявляет себя в распространённых оборотах английской речи типа: «Therе is (are)…». Во всяком случае, так это видится мне. В любом случае остаётся справедливым вывод о том, что в английской версии рассматриваемого слова в гораздо меньшей степени проявлен запредельный потенциал «слабого» пола.

Глава 3. Арифметика Любви

Мы уже отмечали тот факт, что в февральской дате «23» присутствует мужская «двойка» и женская «тройка». На мой взгляд, определенный интерес для нас может также представлять небольшое исследование, позволяющее выяснить, насколько гармоничными окажутся результаты взаимодействия двух этих «сокровенных» чисел, соответствующих нашим ключевым противоположностям, при проведении элементарных математических операций (раз уж мы начали всерьёз говорить о «живой» арифметике любви). Отметим, что для этого существуют и сугубо «гуманитарные» предпосылки, взятые из нашей обычной жизни. Разве в состоянии единства (суммы) любящих сторон не ощущается преумножение духовных богатств? Разве в период первых всепоглощающих юношеских отношений с противоположным полом на наивный вопрос «как сильно ты меня любишь?» не хотелось отвечать в максималистских «превосходных» степенях, искренне выражающих запредельно бесконечное число, имеющее величину n в степени n, где n стремится к бесконечности (n->)? А разве не подтверждают живой характер этой «арифметики» часто встречающимися на асфальте невинные детские надписи, типа:

«Коля + Вера = Любовь».

Попробуем вместе проверить, насколько результаты простейших математических операций с «мужскими» и «женскими» символами, образующими праздничное имя «23», согласуются со здравым смыслом и нашими предыдущими результатами.

Рассмотрим первое элементарное действие – сложение (единение сторон):

2 + 3 = 5.

Здесь полученный результат (случайно?!) отражает предельно высокую (отличную) оценку отношениям единства мужской «двойки» и женской «тройки» в рамках общепринятой у нас (в том числе в школах) пятибалльной системы оценки знаний и достижений. Обратим внимание на то, что «пятёрку» в сумме также даёт альтернативная пара «1 + 4» с «календарным» именем «14», которая по этой причине вроде бы формально имеет шансы составить конкуренцию числу «23». Но, как несложно убедиться, дата «14» не является мужской, поскольку она чётная и делимая. Более того, она не проявляет «календарного магнетизма» мужских и женских дней, оказываясь равноудаленной от ближайших месячных соседей. К тому же эта дата отражает взаимоотношения между первым месяцем январём и четвёртым месяцем апрелем, то есть ни о какой близости здесь говорить явно не приходится. Вариант «0 + 5 = 5» мы здесь даже не рассматриваем в виду отсутствия понятия «нулевой» календарный месяц. Других «пятёрочных» вариантов, как несложно убедиться, в природе просто не существует.