Кубок Брэдбери-2021
Шрифт:
Бернер хмурится, протягивая почивший телефон вместе с гладкой купюрой.
– За что?.. – бормочешь ты. Голос хриплый, дрожит на ветру, разбивается о холодную мостовую.
– Забыл, что не заплатил. Да-да, Мария, я заказал услугу, потратил ваше время. Вы не виноваты в том, что сегодня не выгорело. Берите уже! – не особенно церемонясь, он тычет тебе деньгами прямо в бок.
Вы снова идёте к метро, снова вместе. Бернер всё видит, но молчит. Лишь когда ты уже думаешь, что сейчас вы расстанетесь, – он шагнёт на эскалатор, а ты вернёшься на залитые рождественским золотом улицы, – мужчина хлопает
– Вы тоже кого-то потеряли, Мария? – бросает Бернер.
Едва устояв на месте, поднимаешь глаза. У Бернера глубокий взгляд – хищный, умный, одинокий. Никаких приведений вокруг него на этот раз. Ни души.
Киваешь и шепчешь:
– Котёнка…
Спотыкаешься, жалея, что под рукой больше нет горячей чашки с пуншем. Слова просятся наружу и царапают горло:
– Котёнка не хотите взять, господин Бернер? У моих соседей родились на прошлой неделе.
– Что за чушь, Мария?
Он ворчит, ещё не готовый признать, что твоя идея – первая капля утешения в бочке забродившей печали. Но ты-то знаешь: всё проходит, даже самая тёмная снежная ночь. Главное – сделать маленький шаг, а за ним ещё один и ещё. Главное – не молчать, не давить в себе, не стоять столбом посреди пустыни одиночества.
Когда духи приходят к тебе и оставляют свои послания, они чаще всего жалеют о несделанном и невысказанном.
– Только если вы тоже возьмёте себе кота, Мария.
Кота… Почему бы и нет? Пришло время сделать следующий шаг – и вот уже Бернер полушутя выдумывает дурацкие клички для ваших питомцев. Не такой уж он и противный всё-таки.
Ты едешь домой, накинув капюшон и прислонившись к холодному стеклу. Пытаешься читать книгу, но то и дело проваливаешься в сон. Двери трамвая хрустят за спиной, и мимо тебя снуют люди. Они приносят с собой запах улицы с привкусом сырости и рождественской выпечки. Женский голос дружелюбно перечисляет остановки: Санкт Маркс, Молиторгассе… Ты не слушаешь.
Просыпаешься, когда объявляют станцию метро, и вздрагиваешь, ощущая рядом с собой чужое присутствие. Пока ты спала, к тебе подсел мужчина. На шее – ярко-красный шарф, совсем не подходящий к синему пальто. Мужчина занимает много места: на коленях у него ребёнок в небесном комбинезоне, и ты поспешно отводишь взгляд. В такие дни, как этот, тебе больно видеть маленьких детей.
– Девушка, вы русская? – мужчина указывает на книгу на твоих коленях. – Простите, что я вас отвлекаю.
Он говорит очень хорошо, хоть и с акцентом. Из вежливости ты поворачиваешься к нему и ребёнку. Мальчик уставился на тебя во все глаза.
– Ваши духи такие вкусные. У них запах… – мужчина не может подобрать слово.
– Новогодний, – подсказываешь ты. Думаешь, не слишком ли сильно надушилась сегодня утром, раз все спрашивают.
– Максимилиан нюхал и сразу хотел сидеть на этом месте, – смеётся мужчина и поправляет шапочку на малыше.
Ты смотришь на ребёнка секунду, две, три и едва сдерживаешься, чтобы не коснуться разрумянившейся на морозе щёчки. Мужчина приглашает тебя куда-то – кажется, на рождественскую карусель, – ты рассеянно слушаешь, краснеешь и соглашаешься. Улыбаешься его милым русским шуткам. Даёшь номер телефона. Мужчина записывает одной рукой, пока его
Синие глаза годовалого малыша – в центре твоего внимания. Почему они кажутся такими знакомыми? Проваливаешься всё дальше; у этих глаз вовсе нет дна. Звуки привычно глохнут, и картинка дрожит и смазывается. По привычке ты лезешь в сумку за карандашом и успеваешь подумать: «Как же так, как мне записать твои слова, если ты не можешь…». Но это лишнее.
Впервые ты всё понимаешь без слов:
Я тоже люблю тебя, мама.
Аллегра Геллер
Архитекторы пустоты
– Поверить не могу, Айвен! Ты зачем ее взял?!
Врываться к Айвену в кабинет было не слишком вежливо, но, если бы у него была важная встреча, секретарша с повадками Цербера наверняка бы сумела остановить Джейми – к тому же она, кажется, знала кунг-фу.
– И тебе добрый день! – ответил Айвен, многозначительно показывая на стул напротив своего стола. Джейми еще секунду потоптался на месте, а потом выдохнул и сел. Он умел держать себя в руках, но некоторые решения Айвена выводили его из равновесия. Они с Джейми дружили с институтско-разгильдяйских времен, а последние несколько лет Джейми работал в компании Айвена на проектах по освоению космоса. – О ком речь?
Джейми провел рукой по волосам – оказалось, он взмок, пока добирался до кабинета.
– Анна. Анна Лейтман.
Айвен кивнул.
– Я против.
Айвен снова кивнул, предлагая Джейми продолжить.
– Во-первых, я не уверен в ней как в профессионале. Мне нужны рабочие лошади, а не студенты, которых придется воспитывать. Пусть хотя бы закончит учебу, – начал Джейми.
– Слабый довод. Еще, – Айвен откинулся в кресле. Глаза у него были светло-голубые, как тонкий лед – с таким нужно быть осторожным, чтобы не провалиться.
– Во-вторых, она может расстроить динамику команды. Она не умеет общаться, идти на компромиссы. Ты видел, как она защищала курсовую работу?
Айвен кивнул. Джейми хотел продолжить, но его озарило.
– Ты… видел, как она защищала курсовую работу, – утвердительно сказал Джейми. Айвена, как спонсора университетских грантов, регулярно приглашали на защиту курсовых. Видимо, позавчера он участвовал в защите по конференц-связи, потому что в зале Джейми его не заметил. – И что?
На стол запрыгнул солнечный зайчик. Айвен проследил, как он пробежался до потолка и исчез, а потом ответил:
– И я решил, что стоит ее попробовать.
Джейми вздохнул. Айвен был хорошим программистом и отличным руководителем – может, даже отменным, но в архитектуре он точно не разбирался.
– Давай я тебе объясню, – Джейми достал из портфеля планшет и положил перед Айвеном. – Это проект Хартабили – показываю, потому что у них с Анной было одно и то же задание.
На экране появилось изображение высотного здания: нижний этаж был оформлен арками, дальше начинались балконы с пышной зеленой растительностью, а верхняя часть здания была выполнена из мелких стеклянных панелей, которые создавали эффект мозаики.