Куча возможностей

Хьюз Мэтью

–  Бесчисленное количество раз, - заверил Хаффли.
– Институтских ученых часто призывают улаживать подобные несложные задачи. Итак, если вам больше не о чем нас просить, мы, пожалуй, приступим к делу.

Подозрение еще таилось в сведенных бровях и поджатых губах Ма-лабара, но он все же нехотя изрек:

–  Время полуденной медитации. А вы приступайте к работе. Но поторопитесь! Эти беспорядки мешают нам достичь истинной святости, а такого мы не потерпим!

В последний раз злобно оглядев палаточный городок, он стал спускаться.

–  Мастер, - робко поинтересовался Бандар, - что вы сказали людям?

–  Тебя это не должно занимать, - коротко ответил

наставник.

Бандара так и подмывало возразить, хотя редкий студент Института исторических исследований посмел бы задать вопрос старшему наставнику, вроде профессора Хаффли, не говоря уже о том, чтобы бросить ему вызов. Но с самого момента прибытия в Секвестранс молодого человека одолевали недобрые предчувствия.

–  Его преосвященство переполняет великий гнев, опасно натянувший тонкую струнку терпения, - осторожно заметил он.
– Сомневаюсь, что он спокойно воспримет нарушение его планов.

Лицо Хаффли окаменело.

–  Не дело студента… - начал он, но остаток фразы заглушило звяканье металла о металл. Повернувшись, Бандар увидел человека, стоявшего посреди центральной площади. Тот мерно колотил черным железным прутом по кружку из того же металла, свисавшего с деревянной рамы. Все рясоносцы немедленно бросили свои дела и устремились к главному зданию. По пути многие останавливались у колодца, чтобы зачерпнуть ковшом воды из бочонка и жадно выпить.

–  Пойдем, - велел Хаффли, - пока они заняты.

И повел ученика к тому месту, где ограда обрывалась. Бандар заметил, что в ней нет ни ворот, ни даже материала для их постройки. И не преминул сообщить наставнику, что это обстоятельство кажется несколько странным.

–  Да все эти люди странные по определению, - пожал плечами Хаффли.
– Иначе не прозябали бы в пустыне безнадежно старомодного и почти необитаемого мира.

Они прошли через брешь и несколько минут следовали вдоль западной стороны ограды, пока не добрались до тропы, ведущей в другое поселение. Хаффли продолжал разглагольствовать о спонсорах, заплативших за переезд до Гамзы. Бандар подозревал, что таким образом его стараются отвлечь от нескромного вопроса, но приходилось с вежливым видом выслушивать длинную тираду, как и подобало студенту знаменитого Института.

–  Малабар возглавляет секту, отделившуюся от Почитаемого Общества Гидромантов на Баллианхоуве, - пояснил далее наставник.

Бандар хорошо знал и тот культ, и тот мир. Баллианхоув был одной из Основных Территорий, основанных очень давно, во время великого исхода из Старой Земли, покончившего с детством человечества. Теперь этот мир тоже считался старым: богатым, приветливым, доброжелательным, словно специально созданным для эзотерических увлечений тех личностей, чьи потребности удовлетворялись без особого труда с их стороны. Гидромантия была древним искусством, ныне возрожденным среди праздных слоев населения Баллианхоува. Последователи этого культа в поисках контакта со вселенной, лежавшей вне или внутри них, часами таращились в водоемы и резервуары со стоячей жидкостью, в качестве которой обычно использовалась очищенная вода, а иногда даже масла или природные вещества.

–  Его высокопреосвященство разочаровали обряды Почитаемого Общества, - продолжал Хаффли.
– Его посетило откровение, заключающееся в том, что способность проникновения в суть вещей бывает гораздо глубже, если созерцаемая жидкость, как он выразился, зарождается в самом ищущем.

–  Хотите сказать, что они часами пялятся в вонючие миски, полные собственной…

–  Кто мы такие, чтобы критиковать чужие откровения?
– пожал плечами Хаффли. Они как раз достигли основания

склона. Ученый свернул в переулок, ведущий к отелю, первый этаж которого виднелся над россыпью палаток и фургонов. Они продолжали идти, уклоняясь от столкновений с другими пешеходами и игнорируя недвусмысленные предложения личных услуг от женщин и мужчин, стоявших в дверных проемах.

–  Нововведения Малабара, как правило, не слишком доброжелательно воспринимались окружающими. Некоторые из гидромантов помоложе приняли его сторону, но их попытки практиковать новый культ в Великом Храме встретили дружное сопротивление. И поскольку на компромисс он не шел, неприязнь окружающих переросла в открытую вражду, на которую последователи Малабара отвечали вдвойне ретиво. В тихих стенах храма звучали резкие слова, а потом - дело почти неслыханное на подобных диспутах - в воздухе просвистели кирпичи и камни. Малабар и его сторонники посчитали за лучшее покинуть Баллианхоув. Скинулись всей сектой, опустошили карманы и купили билеты до этой бесплодной пустыни. Вырыли колодец, построили Секвестранс в надежде, что здесь ничто не помешает отправлению их церемоний, - пояснил Хаффли и, оглядевшись, дабы убедиться, что их никто не подслушивает, продолжал: - Но тут, откуда ни возьмись, появились бололо.

–  Бололо? Та шваль, что наводнила палаточный городок?

–  Нет. Они всего лишь причина появления этой швали. Бололо - автохтоны Гамзы, порода больших, но безвредных квазигуманоидных пожирателей лишайников. И все же они «фундаментальны до абсурда», как выразился Малабар в своем послании, где принимал мое предложение решить проблему.

–  Мастер, я не знал, что вы так поднаторели в разрешении конфликтов!
– удивился Бандар.

Хаффли слегка растерялся.

–  Честно говоря, среди моих достижений подобных талантов не значится.

–  В таком случае, может, стоит немного вернуться назад и объяснить, что побудило вас сделать такое предложение…

–  Бололо - телепаты, - сообщил ученый.
– Но если не считать этого, особого интереса не представляют. Ни сколько-нибудь достойной культуры, ни искусства, ни оригинальных обычаев, ни войн, ни религиозного энтузиазма. В специальной литературе их описывают как абсолютно счастливую, очень скучную и ничем не примечательную популяцию, которая ведет свое небогатое событиями существование в спокойном, безмолвном общении друг с другом. Круглый год они кочуют от одного оазиса пустынной растительности к другому, проводя дни в поедании лишайников, если не считать коротких перерывов на усилия по продолжению рода бололо. И даже этот процесс, как утверждают, отличается спокойствием и неторопливостью.

–  И все же огромные толпы людей проделали такой путь специально, чтобы увидеть, как пасутся бололо?
– озадаченно пробормотал Бандар.

Хаффли покачал головой:

–  С тех пор как гидроманты Малабара обосновались поблизости от одного из их пастбищ, телепаты повели себя необычно: бегают, принимают странные позы, ни с того ни с сего обнимаются, получая в ответ либо такое же приветствие, либо удар в живот. Все это вполне безопасно, поскольку они совершенно неприспособлены для того, чтобы по-настоящему покалечить друг друга. Хотя по-своему они сильны, но ни клыков, ни когтей вы у них не найдете. И представляешь, все эти непонятные явления происходили, когда бололо оказывались вблизи гидромантов. Но как только они поедали весь годичный урожай вики, или что там еще их привлекало, сразу пускались в путь. И по мере того, как увеличивалось расстояние между ними и Секвестрансом, их поведение постепенно становилось прежним. Никаких странных выходок.