Куча возможностей

Хьюз Мэтью

Бандар ворвался в собственное тело с весьма ощутимым толчком, всегда сопровождавшим срочную эвакуацию из ноосферы. За первым потрясением последовало второе: он больше не сидел в амфитеатре над кормушками бололо. Вместе с Хаффли он очутился в комнате без крыши с недостроенными стенами. Над ним темнела многозвездная гамзанская ночь. Из-за двери доносились негромкая музыка и шум толпы. Время, проведенное в Общем, часто растягивалось; очевидно, в существующем мире прошло достаточно времени, чтобы успеть связать их обоих, заткнуть рты и отвезти назад в отель

«Сплендор», где они сейчас и пребывали.

–  Они приходят в себя, - объявил чей-то голос.
– Позови хозяина.

Бандар повернул голову и увидел парня в леггинсах, говорившего по коммуникатору. Тот ответил красноречивым взглядом человека, которому не терпится стать свидетелем занимательного зрелища. Бандар, к сожалению, его ожиданий не разделял.

Шли минуты, и до Бандара донесся звук, перекрывший шум, несущийся из салуна: тонкий, все усиливающийся, действующий на нервы вой неотрегулированных антигравитационных приборов, исходящий сзади и сверху. И когда этот жалобный вой достиг своего пика, студент поднял голову и заметил грузовое судно Секвестранса, летевшее прочь от амфитеатра бололо. Городские огни освещали исцарапанный, покрытый боевыми шрамами корпус. Когда неуклюжее средство передвижения заложило вираж, направляясь к Секвестрансу, Бандар заметил, что ящики с грузом исчезли.

Бандар попытался что-то промычать сквозь кляп, дабы привлечь внимание наставника. Но Хаффли продолжал сидеть, опустив голову на грудь и олицетворяя собой фигуру отчаяния.

За дверью раздались уверенные шаги, после чего дверь открылась. Минутой позже в поле зрения студента появился Рал Базуан. Судя по деловитому выражению лица, времени терять он не собирался. В руке Базуан держал некий инструмент, напоминавший дирижерскую палочку. Устройство оказалось незнакомо Бандару, но он почему-то был уверен: более близкое знакомство с чем-то подобным крайне нежелательно и даже опасно.

–  На этот раз, - объявил хозяин салуна, - я добьюсь правды.
– Выньте у них кляпы.

Когда человек в леггинсах освободил их от тряпок самого подозрительного вида, Базуан обратился к Хаффли.

–  Ну-ка объясните, что все это означает?

Ответом ему был тихий всхлип. Хаффли и не подумал поднять голову.

–  Я все испортил, - выдохнул он.

–  Что вы сделали?
– настаивал Базуан. Хаффли упорно рассматривал пол.

–  Я думал, что когда настанет момент, стану отважным и дерзким. А вместо этого струсил. Как же теперь будут надо мной издеваться!

Базуан потер подбородок, ощерил зубы и перевел взгляд на Бан-дара.

–  О чем это он?

Бандар поспешно сглотнул слюну.

–  По-моему, старик немного не в себе, - предупредил он.
– Такое довольно часто случается среди ученых мужей Института, особенно тех, кто постарше.

–  Тогда будешь отвечать ты!
– велел импресарио.

–  Счастлив помочь, чем сумею, - кивнул Бандар.

–  В таком случае, может, это и не понадобится?
– осведомился Базуан, коснувшись кнопки на странном приборе. Сразу же раздалось

жужжание, словно внутри сидел рой потревоженных ос. Кончик налился темно-красным светом.

–  Определенно, нет, - заверил Бандар.

–  Посмотрим, - бросил держатель салуна, и Бандар заметил, что человек в леггинсах мгновенно присмирел.

–  В таком случае начнем, - решил Базуан.
– Ты и этот старик - ученые из Института исторических исследований.

–  Так оно и есть.

–  Это дармоеды вас позвали?

–  Они.

–  Чтобы подорвать мой законный бизнес и лишить меня законных заработков, - злобно процедил содержатель салуна.

–  Не стану отрицать.

–  И что вы успели натворить?

–  Абсолютно ничего, - заверил Бандар.
– Наша роль состоит не в том, чтобы вмешиваться, даже если бы мы и смогли что-то сделать. Но, к сожалению, ничего подобного нет и быть не может.

–  В таком случае зачем вы тут околачиваетесь?
– продолжал допытываться Базуан.

Бандар с некоторым удовлетворением отметил, что тон последнего стал менее резким, хотя палочка оставалась в пределах видимости и слышимости.

–  Мы хотели собственными глазами понаблюдать феномен стада бололо. Но, к сожалению, космические путешествия нам не по карману.

Базуан снова погладил шрам и опустил бровь.

–  Хочешь сказать, что навешали лапши на уши старому болвану, только чтобы бесплатно прокатиться по Спрею?

Бандар снова заверил, что так оно и было.

–  И что, вы никак не сумеете закрыть канал связи между людьми и бололо?

–  Никоим образом. Клянусь честью студента нашего Института. Базуан задумчиво поджал губы, разглядывая пленников.

–  Ладно, - кивнул он, помедлив, и, к величайшему облегчению Бандара, убрал жужжание и свечение.

–  Но мы, пожалуй, подержим вас здесь, чтобы убедиться наверняка.

–  Мой учитель нездоров, - напомнил Бандар.
– Будет лучше, если я увезу его домой.

–  Здесь ему ничего не грозит. Сначала я пошлю своего человека посмотреть, что происходит с автохтонами. Если все осталось по-прежнему, утром вас освободят.

Бандар хотел было посопротивляться еще немного, но действия Ба-зуана ясно показывали, что возражения здесь неуместны. Когда звон в голове Бандара немного утих, оказалось, что он и Хаффли остались одни в комнате, по-прежнему связанные, но уже без кляпов.

–  Мастер, - прошептал Бандар, - нам нужно убираться отсюда. Бололо идут. Слушайте!

Он навострил уши. Сквозь доносившиеся снизу музыку и гвалт он разобрал другие звуки: хор мужских голосов, поющий суровые сутры древней эпической поэмы «Рок, поразивший несправедливых».

Хаффли пробормотал что-то неразборчивое, по-прежнему пялясь в пространство.

–  Мастер, - повторил Бандар, - я знаю, в чем заключался второй план Малабара. Знаю, что было в этих ящиках.

Он также знал, что Рал Базуан не станет долго задумываться над тем, кто виновен в ужасе, который вот-вот обрушится на его город.