Куда идут русские?
Шрифт:
Нынешние олигархи обогатились в 1990-е. Они не производственники. Не умеют организовать дело. Главный их «талант»: украсть или купить за бесценок, а потом подороже продать.
Чему эти люди научились сегодня? Помнится, Михаил Прохоров, оформив развод с Потаниным, говорил о своем намерении заняться инновациями. В частности, открыть производство водородных двигателей. А недавно читаю его интервью в деловой газете, и оказывается, что деньги он вкладывает в банальную скупку земель. Видимо, чтобы потом их выгодно перепродать.
То есть в психологии людей, распоряжающихся львиной долей наших ресурсов,
Что же с ней делать? Необходимо национализировать сырьевые отрасли. Не призываю отправить их за решетку вслед за Ходорковским (хотя кому-то, наверное, там и место). Что-то можно и выкупить.
Некоторые скажут: «Так нельзя!» А почему? Когда в Америке начался кризис, государство без долгих разговоров приступило к национализации банков и страховых компаний. И, заметьте, эти компании выросли как частные. Они в отличие от наших никогда не принадлежали народу.
Какие еще варианты остаются?
Вторая экономика, которая существует в нашей стране, — государственная. Раздав промыслы, государство увидело, что новые хозяева ничего не хотят. Инфраструктуру не развивают. Инновациями не занимаются. В долгосрочные проекты не вкладываются.
Свежий пример — строительство олимпийских объектов. Власть дважды объявляла тендеры по раздаче подрядов на возведение в Сочи ледовых дворцов, гостиниц, прокладку трасс. Однако инвесторы не спешили выстраиваться в очередь. Никого не интересовали длинные деньги. Получить отдачу через десять лет? Нет уж! Надо хапнуть сейчас и убежать. Поэтому государство вынуждено брать на себя функции экономического регулятора.
Госкорпорации создаются не от хорошей жизни, а от нужды. В эти новообразования собирают остатки предприятий, чтобы они строили корабли, нефтепроводы, дороги… Но думаю, чуда не произойдет. Спасенье не в государственной экономике, а в свободной предпринимательской деятельности. Третья экономика — это мелкий и средний бизнес — преимущественно русский, — который сегодня реально меняет промышленный ландшафт. Во главе таких фирм и предприятий в основном стоят патриотически настроенные люди. Они не собираются бежать за границу и действительно заинтересованы в развитии. Несмотря на все трудности, эта сфера постепенно растет даже под прессом колоссального давления со стороны бюрократического аппарата. Но она пока не имеет ресурсов, чтобы вести длинные проекты. Пока травка подрастет, лошадка с голоду помрет. Понимая это, надо что-то делать.
С чего нужно начать?
К сожалению, у нас куда ни ткни — попадешь в государство. И разбираться в первую очередь нужно с ним. Коррумпированное, наполовину разложившееся государство делает экономику неэффективной. Многие чиновники работают за взятки и откаты. Но если обложить их полицией и прокурорскими проверками, они вообще ничего делать не будут. Тогда-то и произойдет коллапс.
Поэтому выход в другом: нужно не этих чиновников прессовать, а искать других. Учить их. Обновлять аппарат. Пусть даже придут менее опытные, но молодые и современные.
Поэтому смена элиты, борьба с коррупцией и есть та главная задача, которая стоит сегодня перед экономикой в нашем государстве.
Произойдет
Глава 8. Хорошо распались
Отказавшись от империй в пользу создания национальных государств, Европа демонстрирует нам пример того, как могла бы сложиться жизнь и в России
Не так давно СМИ обнародовали очередной рейтинг лучших городов мира по качеству жизни. Москва оказалась в списке где-то во второй сотне, а возглавила его Вена, тоже некогда имперская столица.
Впервые в Вене (как и вообще за границей) я побывал в 1986 году. Тогда неизгладимое впечатление произвел на меня район Пратер, где мне посчастливилось снова оказаться осенью 2011-го — в качестве участника Всемирного конгресса газетных издателей. И спустя много лет я испытал то же самое чувство: вот город, в котором хотелось бы жить.
Что удивляет русских в Европе?
Дело не в том, что тебя окружает какая-то невиданная роскошь и запредельные чудеса. Просто там в воздухе разлито какое-то спокойствие. У нас жизнь пролетает мимо. Особенно в Москве. А в европейских городах ты действительно живешь. Жизнь же русского человека — борьба.
Кто-то скажет: на долю России выпали неимоверные испытания. Но Вена тоже видела многое. Глядя в музее на выточенный из напильника ножичек, которым анархист Луиджи Лукени убил австрийскую императрицу Сиси, понимаешь, какие страсти здесь бушевали.
Этот город был столицей огромной империи. Как наш Санкт-Петербург. Но теперь Австрия — маленькая страна, не претендующая на господство над своими соседями. И место кипения былых страстей превратилось в благодатную среду для существования простых граждан.
После Первой мировой войны, когда Австро-Венгрия и Германская империя уже распались, а Французская начала трещать по швам, рухнула и Российская империя. Только процесс этот проходил по-другому. И, видя результаты, к которым он привел у нас, мы понимаем, что европейцы распались очень даже неплохо.
Почему в России получилось по-другому?
Проблема в том, что мы ходим по кругу и никак не решим, империя мы или нет. В главе «В круге третьем» я уже размышлял о том, сколько раз Россия могла стать на путь демократического развития и создания национального государства. Впервые — после Февральской революции 1917 года: демократическая власть тогда продержалась восемь месяцев. Вторая попытка — август 1991-го, когда снова возникла парламентская республика. К сожалению, в 1993 году Ельцин свернул этот путь, расстреляв из танков Белый дом, и в руках Бориса Николаевича власти оказалось даже больше, чем у последнего русского царя.