Куда исчез Филимор? Тридцать восемь ответов на загадку сэра Артура Конан Дойля

Артур Конан Дойл в эссе "Кое-что о Шерлоке Холмсе", датированном 1924 годом, рассказывает, в частности, следующую историю:

Я слышал об одном случае в Америке, так и оставшемся нераскрытым. Некий джентльмен безупречной репутации отправлялся со своими домочадцами на вечернюю воскресную прогулку и вдруг обнаружил, что кое-что забыл. Он вернулся в дом, дверь которого оставалась еще открытой, а его спутники остались ждать на улице. Но он исчез за этой дверью навсегда, и с того дня не нашлось ни

единой зацепки, чтобы хоть как-то приблизиться к решению. Могу с уверенностью сказать, что это одна из самых таинственных историй, о которых мне когда-либо доводилось слышать.

Эта история, к слову сказать, мельком упоминается в рассказе "Загадка Торского моста"; Ватсон приводит ее в качестве примера одного из немногих дел, с которыми не удалось справиться Шерлоку Холмсу. У исчезнувшего господина появляется имя Джеймс Филимор, предмет за которым он вернулся, принимает очертания зонтика.

Меня совершенно захватила история о человеке, который на минуту вернулся в собственный дом за зонтиком и исчез навсегда. Мы прекрасно провели вечер дома, придумывая мало-мальски удовлетворительные объяснения этого происшествия, с огромным трудом изобрели четыре убедительных сюжета на двоих и с удивлением поняли, что уже очень давно так не развлекались.

По ходу стало ясно, что если втянуть в игру как можно больше участников, ее итогом может стать сборник рассказов, объединенных общим сюжетом: человек выходит из дома в сопровождении небольшой группы свидетелей, тут же возвращается в дом, объяснив это необходимостью взять некий забытый предмет, и исчезает навеки. Все остальное, начиная от декораций и заканчивая разгадкой тайны, было оставлено на усмотрение авторов.

По-моему, вышло очень здорово.

Что же касается гражданина США Джеймса Филимора, его мы так и не нашли. Но тут уж ничего не поделаешь.

– Когда в прошлом году ты наотрез отказался изучать право и, вопреки здравому смыслу и нашим с мамой советам, все-таки поступил в этот свой дурацкий дизайнерский колледж...
– брезгливо поджав губы, говорил мистер Джи Кей Бринкин.

"Бу-бу-бу, - думал Артур, - бу-бу-бу. Бу-бу! Бу-бу-бу-бу-бу". Такой, с позволения сказать, синхронный перевод всегда развлекал и поддерживал его в ходе переговоров с отцом.

Сейчас Артур страшно жалел, что принял приглашение родителей и приехал на каникулы домой. "Хорошо, что еще не разобрал рюкзак, - думал он.
– По крайней мере, собирать не придется. А на что я, собственно, рассчитывал? Что этот зануда внезапно познал Дао и вызвал меня, желая срочно передать наследнику сей мистический опыт?.. Ладно, ладно, сам дурак, больше не повторится, а теперь надо рвать отсюда когти. И пусть сладкий папочка поцелует мою сладкую задницу; сладкая мамочка может присоединиться, если пожелает".

– ...я наконец-то понял, что с тобой вполне можно иметь дело, - неожиданно закончил отец.
– По крайней мере,

ты не из тех никчемных простофиль, которые в восемнадцать лет продолжают слушаться родителей. Приятный сюрприз.

– Чего?
– изумленно переспросил Артур. Он ушам своим не верил.
– Это ты меня хвалишь?

– Можешь считать, что хвалю, - ухмыльнулся мистер Бринкин.
– А может быть, просто дразню. Я пока сам не решил.

Такой улыбки, жизнерадостной и недоброй одновременно, Артур никогда прежде не видел, даже в кино. И уж тем более не на отцовской физиономии, выражение которой на его памяти менялось всего несколько раз, причем исключительно с бесстрастного на недовольное.

– Мне, видишь ли, до одного места, где ты учишься и кем собираешься стать, - говорил отец.
– Конечно, дизайнеров сейчас развелось больше чем мусора, из которого вы мастерите свои нелепые поделки, но меня это не касается. Твои проблемы. Я рад, что ты проявил упрямство, уехал из дома и поступил в этот свой колледж. Как ты зарабатывал на жизнь и учебу, я не знаю и знать не хочу, главное, что у меня не клянчил. Я думал, такие самостоятельные дети теперь исключительно в книжках встречаются... Ладно, а теперь давай поговорим откровенно. Вот ты проучился там целый год. Тебе по-прежнему кажется, что промышленный дизайн - это интересно? Хочешь заниматься этим дальше?

– Ну да, - буркнул Артур.
– А то бы я бросил. У нас, знаешь ли, не принято преследовать отступников.

– Надо же, - пожал плечами мистер Бринкин.
– Ну хорошо. Какие-то способности к этому делу у тебя, насколько я могу судить, есть, желание тоже, даже характер, как выяснилось, имеется. Сейчас проверим, есть ли у тебя удача. Без нее все остальное псу под хвост, такую уж дурацкую профессию ты выбрал.

– Вот интересно. А как это мы проверим?
– опешил Артур.

– Как, как... Разрежем тебя и посмотрим. Ну что ты на меня так уставился? Шучу я, шучу. Есть и другие способы.

Отец немного повозился с сейфом и извлек оттуда старую деревянную шкатулку. Поставил на стол, открыл. В шкатулке лежали игральные кости, несколько дюжин кубиков разных цветов и размеров.

– Выбирай сам, - сказал он.
– Пару для себя, пару для меня.

Артур глядел на содержимое шкатулки как зачарованный. Кто бы мог подумать, что в отцовском сейфе хранятся такие занятные штуки.

– Вот я, к примеру, очень везучий, - говорил тем временем мистер Бринкин.
– Этого никто не знает, тебе первому рассказываю: свой стартовый капитал я добыл именно игрой. Не самый надежный способ, но я хотел быстро. Только это и было тогда важно.

– Так мы будем играть?
– изумленно спросил сын.

К этому моменту Артур был почти уверен, что спит и видит сон. Это казалось ему единственным разумным объяснением. Но кости он все-таки выбрал. Ярко-красные деревянные кубики для себя и синие из муранского стекла для отца.

– "Играть" - это громко сказано. Просто бросим кости, каждый свою пару. Если ты везучий, выиграешь. И тогда все у тебя будет хорошо. По крайней мере, я оплачу твою учебу, даже если ты на радостях сменишь свой задрипанный колледж на какое-нибудь модное заведение для начинающих снобов... Где такие есть, не знаешь? Небось в Лондоне.