Куда исчез Филимор? Тридцать восемь ответов на загадку сэра Артура Конан Дойля
Шрифт:
– Ну а чего еще от него ждать?
– пожал плечами Ларри.
– Лично я с самого начала был уверен, что мы пойдем куда угодно, только не к оврагу.
В небе тем временем происходили поразительные вещи. Жалкая бледная звездочка стремительно разрасталась в огромную огненную спираль; вскоре она погасла, уступив место ультрамариновому дракону, а тот, в свою очередь, превратился в сияющее ярко-алое сердце, которое, миг спустя, разлетелось на несметное число кровавых брызг. Лисички Ливингстон онемели от восторга, чего с ними никогда прежде не случалось.
– Какое сердце! Это, наверное,
Клара пожала плечами. Сердце в небе - что за немыслимая пошлятина. Даже для Джи Кея чересчур. А братец - сентиментальный болван, каких еще поискать.
– А дядя Джи Кей сейчас в Волшебной Стране, - шепотом сообщила матери старшая из лисичек. Остальные девочки улыбались до ушей. Перспектива долгой разлуки с любимым дядюшкой их явно не огорчала.
– Почему вы так думаете?
– спросила Майра.
– А он говорил, что, когда уйдет в Волшебную Страну, мы увидим в небе синего дракона. Это значит, что у него все получилось, - объяснила дочь. Сестры подкрепили ее слова дружными кивками.
– Очень хорошо, - сказала Майра.
– Но сперва надо проверить, может быть, он все-таки дома? Некоторые люди проводят в Волшебной Стране один час, а возвращаются через сто лет. А некоторые - наоборот. И никогда заранее не знаешь...
"Господи, - подумала она, - вот смеху будет, если Джи Кей действительно исчез!" Однако смешно ей вовсе не было. Скорее жутковато, как в самом начале страшного сна, когда еще ничего особенного не происходит, но уже ясно, что дело плохо и лучше бы проснуться прямо сейчас.
– Я все-таки схожу за Джи Кеем.
– Джонатан не мог слышать, о чем шептались его девочки, но тревога Майры передалась ему, так с ними часто случалось.
– Я с тобой, - сказал Ларри. "Мало ли что", - хотел добавить он, но благоразумно прикусил язык. Чего зря пугать Клару.
– И я, - встрепенулся Артур.
Честно говоря, он просто решил воспользоваться предлогом и добраться наконец до своей комнаты, где лежали вожделенные цветные карандаши. Не видать ему покоя, пока он не нарисует эти чертовы маки, зато потом сразу отпустит и можно будет заняться другими делами, например, зайти в интернет и еще пару часов побродить по сайтам интересующих его учебных заведений, понять, что требуется для поступления и сколько у него осталось времени на подготовку. По идее, только об этом и надо сейчас думать, а не о дурацком эскизе, который вряд ли когда-нибудь пригодится, но тут уж ничего не поделаешь, сперва эскиз, потом все остальное. Артур хорошо знал это свое дурацкое свойство и в глубине души ужасно им гордился, полагая такую одержимость отличительным свойством всякого настоящего художника.
* * *
– И эти пропали, - раздраженно заметила Клара несколько минут спустя.
– Что они там делают? Пьянствуют, запершись в кладовой, пока мы тут мерзнем?
– Пошли в дом, - предложила Майра.
– Фейерверк вроде закончился.
И в этот момент небо словно бы раскололось пополам - такой оглушительный грохот сопровождал появление в небе гигантской бабочки, составленной
– Я не знаю и знать не хочу, для кого было то дурацкое сердце, - сухо сказала Клара.
– Потому что для меня была вот эта бабочка. Теперь все более-менее понятно.
– Бабочка - для меня!
– вмешалась одна из лисичек.
– Потому что у меня есть карнавальный костюм бабочки, красные крылышки и шапочка с усиками. Для меня!
– Как скажешь, дорогая, - равнодушно согласилась Клара.
– Пусть будет для тебя.
– Ты сердишься?
– мягко спросила Майра.
– И что тебе понятно? Бабочка - это плохо? Почему?
– У меня, видишь ли, фобия, - Клара перешла на шепот.
– Ненавижу этих крылатых тварей, даже на картинке видеть не могу. И Бринкин прекрасно это знает.
Майра открыла было рот, чтобы сказать: "Наверное, он просто хотел показать тебе, что все наши страхи столь же недолговечны, как эта бабочка - сверкнула, громыхнула и погасла, нет ее, и больше не будет", - но решила, что лучше промолчать. И пошла в дом.
Как и предполагала Клара, мужчины - Ларри и Джонатан - действительно были в кладовой. Но вместо того чтобы пьянствовать, внимательно разглядывали дверь черного хода, ведущую в сад.
– Что-то случилось?
– с порога спросила Майра.
– Мы не можем найти Джи Кея, - Джонатан развел руками.
– Очень уж хорошо он спрятался.
– Или просто вышел из дома, - пожала плечами Клара.
– Например, через эту дверь. Или из гостиной на веранду, а оттуда - в сад. Или из любого окна, он же лазает как обезьяна, вы не знали? Вариантов много.
– Конечно, ты права, - как-то чересчур поспешно согласился Ларри.
– Только одна проблема, - почти виновато вставил Джонатан.
– Все окна заперты изнутри, мы уже смотрели. И дверь на веранду - тоже, на задвижку. И даже эта - на крючок. Не очень понятно, как он мог выйти.
– Ну хоть какая-то интрига, - вздохнула Клара.
– Пойду, пожалуй, сварю кофе на всех. А девочкам - какао... Не нужно мне помогать, Майра. Прости, дорогая, я просто хочу собраться с мыслями, а для этого лучше побыть одной.
По гостиной с воплями носились маленькие лисички. Посреди этого хаоса восседал Артур с ноутбуком на коленях и такой довольной физиономией, что Майра на него почти рассердилась.
– Ты вообще в курсе, что твой отец пропал?
– спросила она.
Артур улыбнулся еще шире.
– Пропал? Кто угодно, только не отец. Не такой он человек. Это все равно что сказать, будто луна пропала, заметив, что ее нет на небе. А она никуда не пропала, просто нам ее не видно, потому что новолуние, или затмение, или еще что-нибудь. Но луна-то при этом по-прежнему где-то есть и чувствует себя превосходно. А нам следует брать с нее пример. И не дергаться по пустякам.
– Так ты знаешь, где Джи Кей?
– Майра перешла на заговорщический шепот.
– Понятия не имею. Но в чем я совершено уверен, так это в том, что он в полном порядке.