Куда летит "Эскорт"
Шрифт:
Понятно, так звучит в береговой охране приказ «Пленных не брать!». Мишка, застрелись сам, умоляю тебя…
Чикита кивнула и отправилась в каюту переодеваться в лёгкий водолазный костюм, но первым делом, оказавшись в одиночестве, бухнулась на колени и заревела. Она не сможет этого сделать! А почему, собственно, не сможет? Она же перековалась! А он — контрабандист! Которого она любит…
«Ыыы…»
Она выла истошно, как выпь, натягивая шкуру спец костюма и проверяя крепления маски и ножей. «Я не смогууу…» — заламывала она руки, размазывая слёзы по щекам.
А потом пошла и зарезала Майкла Блюма. И правильно
Только сон не перенёс её в космос, он оставил её там, у входа в бункер. Сейчас она снова будет убивать, ей не привыкать. Только на этот раз она убьёт саму себя. Смотри, сестра Чимэг, от слова «чи», разглядывай в деталях удивлённую радость на его лице, доставай кинжал и бей его в самое сердце. Опустившего руки, узнавшего, обезоруживающе счастливого…
Глава 6. Опасности сна со сновидениями
— Открой рот! Скажи «А»! — Раечка привычно нависала над Степаном, всматриваясь в радужку его глаз. Только взгляд её был необычным. Технику не доводилось видеть её такой расстроенной. Повинуясь импульсу, он одним движением выпрыгнул из капсулы медбота, бесцеремонно оттолкнув бортового медика и совершенно проигнорировав скудость её одежды:
— Где капитан?!
Место, в котором он оказался, было непривычным, но не пугающим. Какой-то прозрачный стеклянный купол, за которым светит яркое солнце и блестит бесконечный океан. У ног пустая капсула. Одна. И всё. Кроме самого Степана и поднимающейся на ноги Раисы, в куполе больше не было никого.
— Где капитан?! — повторил свой вопрос Коршак и сжал пластиковые кулаки до распознавания ладонями сигналов боли.
Непривычная Раиса, совсем раздетая и прикрытая только нешуточной гривой распущенных волос, осторожно протянула к нему руку ладонью вверх. Простой незамысловатый жест. Кулаки Степана самопроизвольно разжались. Раиса ему не враг, но где же капитан? Что случилось?
— Что ты помнишь, Коршак?
Техник поморщился. Рассказывать об этом не хотелось.
— Говори, не кривляйся. От этого зависит жизнь Чикиты.
Такого поворота Степан уж точно не ожидал: — Это ещё почему? Что случилось, Раиса?!
— Мы не знаем, что случилось. Могу сказать только, что медботы были настроены на погружение в сон. В таком состоянии легче преодолевать перегрузки при спуске на планету. Их, конечно, и без того гасят по возможности, но не до конца. Кроме того, вам требовались некоторые процедуры. Прививки, если так понятнее. Их тоже легче поглощать в глубоком сне. В общем, Чикита не проснулась. В какой-то момент, задолго до окончания программы, показатели её жизнедеятельности изменились. Последовал колоссальный выброс адреналина. Арест функций головного мозга. Реакция — ноль. Пульс нитевидный. Ты не помнишь ничего странного?
— Что я могу помнить? Сны свои помню. Причём, снилось всё как наяву. И не ерунда всякая, а концентрированные воспоминания.
Раиса посмотрела на техника долгим и пристальным взглядом, и он смутился: — Вы её вытащите? Мне на Земле все уши прожужжали про чудеса вашей медицины, — в такой ситуации Степан ещё не оказывался. Он просил. Он надеялся. Он верил. А Раиса отвела глаза и смотрела куда-то вдаль. Она была совершенно другой здесь, на своей родной планете. Неужели она стала равнодушной?
Под медботом ухнуло. Потом ухнуло снова, и Раиса очнулась от своих мыслей и встряхнула головой: — Степан, помоги развернуть капсулу. Это Кошелап, наверное, просится.
Снизу совершено явно слышались всплески воды. Ах вот оно в чём дело! Капсула медбота, очевидно, поднырнула под купол рыбкой, а теперь раскрылась и перегородила собой входное отверстие. Что ж, помочь — это можно! Степан легко передвинул пустышку в сторону, к самому стеклу, и из открывшейся в полу лунки тут же вынырнул серый дельфиний нос. Степан так настроился увидеть Кошелапа, что даже немного отшатнулся. А Раиса не удивилась, только изобразила широким жестом в воздухе некую фигуру. Дельфин повторил её движение носом и скрылся, уступив, наконец, место отфыркивающейся довольной физиономии Владимира Михайловича Кошелапа.
— Ух, упарился… Руку! — скомандовал тот, и Степан послушно протянул пловцу металлопластиковую клешню. Через минуту мужчины обнимались, похлопывая друг друга по спине.
— Я тут приволок тебе, что нужно. Знаю-знаю, у вас посадка прошла неудачно, давай отпустим Раису, пускай плывёт к своей подружке. Без неё могут и не разобраться, здесь спецов по земной физиологии нет. Так что я сам займусь твоим ликбезом.
Раиса кивнула и растворилась в воде, только пятки сверкнули, а механик вытащил из полыньи за привязанную к ноге веревку внушительный мешок.
— Итак, вопрос первый: хочешь плавать нагишом? — Михалыч воззрился на младшего по званию вопросительно. С одной стороны, он соскучился по благоговению юного помощника, а с другой, понимал его сейчас как нельзя лучше: сам чувствовал себя на Арке салагой. — Не красней, я так и думал. Вот тебе шорты. И ласты. И ты не смотри, что я без маски, я долго привыкал. Кроме того, один я не плаваю, дельфин тут ко мне привязался, подстраховывает. Бочка, вылезай знакомиться!
Техник с готовностью уставился в полынью, но та осталась непотревоженной. Механик хмыкнул. Что тут скажешь? Дикая природа. Поплыл, видать, по своим делам.
— Наигрался. Ничего, ещё познакомитесь. А нам с тобой найдётся и без него, о чём поговорить. Худо-бедно, но округу я изучил, фарватеры проложил, короче, сам покажу тебе рифы, ты ж у меня почётный первый гость! Должен чувствовать себя как дома!
— Спасибо, Михалыч, только у меня сердце не на месте. Мы сюда не развлекаться прилетели. Тут такое дело, понимаешь… не знаю, что и сказать, тем более что капитан болтать языком запретила…
— Так и молчи. Аркилы сами разберутся, раз уж напортачили. Решили, вишь, прививать в медботе. Меня лично на орбите «газировали» прививками. У них тут вирусов и бактерий не меньше, чем на Земле, то есть по местным потребностям. Может, ошиблись в чём? Не рассчитали? Но тут уж, Коршак, дело такое, всякий первооткрыватель знает, что идёт на риск.