Куда Уехал Цирк. Дорога-3
Шрифт:
Волосы Желчи, тщательно расчесанные и сплетенные в толстые косы, спускались на грудь. Короче, выглядел мужик празднично и торжественно, а так как на свадьбу он попал совершенно случайно, то все это «жу-жу-жу» было явно неспроста. Народ молчал, давая гостю высказаться первым, что, по обычаям индейцев, было простой вежливостью. Ло замкнул внутреннюю связь на них четверых, все же уважив желание гостя хоть о какой-то конфиденциальности.
– Когда молодой воин хочет привести в свою типи девушку и сделать ее своей скво, он говорит об этом отцу, - Желчь смотрел только на Кианга.
– Отец
– Хромой Медведь, сын моего брата, ушедшего в страну вечной охоты, и я пришел говорить вместо его отца, - индеец замолчал, выжидательно глядя на Кианга. Тот медленно с явным уважением склонил голову:
– Наш отец тоже ушел в лучший мир, но ты можешь говорить со мной.
Желчь не заставил себя уговаривать, а разразился речью, в которой расхваливал предлагаемого жениха на все заставки. И воин он наилучший, и лошадей у него табун, и дом зимний в поселке рядом с фермой-сыроварней, и типи летняя из самолучших шкур и самых прямых жердей! И жена его не будет нуждаться ни в чем!
Кианг слушал, сидя неподвижным сфинксом, а потом, когда фонтан восхвалений иссяк, спросил:
– Сколько зим видели глаза Хромого Медведя?
– Двадцать пять.
– У него уже есть жены?!
– Нет...
– мужчины молча смотрели на Желчь, всем своим видом выражая недоумение сим фактом. Марья позволила себе хмыкнуть и выгнуть бровь.
– Он что-у боу-льной?!- Невс, естественно, и не подумал смолчать.
– Невеста Хромого медведя погибла вместе с его матерью...
– Желчь закаменел лицом.
– Пять зим назад.
– ШО и у этого тоу-же?!
– кот выдрался из-под руки Ло и уселся, таращась на вождя.
– Вот уж точно...
– Тишина в канале, - приказал Ло, прихватив Невса за ухо и силком уложив на место.
– Среди народа лакота нет красивых девушек?
– удивился Кианг.
– Чья бы ко-урова мычала! Сам на ки-утаянке не женился...
– это был театральный шепот Невса, за что он тут же поплатился выкрученным ухом и прямым приказом заткнуться.
– Многие девушки лакота, шайен и черноногих, мечтали услышать песню его флейты. Но ни одна не сломала камень его сердца... Кроме твоей сестры Шон Ю, - губ Желчи коснулась улыбка, и его лицо словно осветилось внутренним светом.
Кианг посмотрел на сестренку, которая не сводила глаз с кружка беседующих, и кивнул ей, подзывая. Ю грациозно поднялась и буквально поплыла к брату. Пока она шла, Киангу по связи быстро объяснили, что Желчь совершенно искренен в своих словах и посему говорит правду. Марья отодвинулась и похлопала рукой по скамье, приглашая девушку сесть между
– Солнышко, - обратилась Марья к девушке, - ты нашего гостя Хромого Медведя помнишь?
– Помню, - Ю потупила глазки и залилась румянцем, вынула из рукава платья веер и спрятала за ним лицо.
– Он попросил Желчь тебя сосватать.
– Ой, а он что, сваха?!
– девушка во все глаза уставилась на индейца забыв про веер.
– Нет, конечно!
– Марья улыбнулась, это мужикам нужно держать покерфейс, а ей можно не заморачиваться.
– У лакота о свадьбе договариваются старшие мужчины.
Сестренка Ю кивнула и задала следующий вопрос, буквально наповал сразивший и ходоков, и индейца.
– А какой женой я буду, второй или третьей?
– сказано это было так спокойно и по-деловому, что Желчь просто-таки охренел.
– Первой...
– Я буду тай-тай - старшей женой?!
– неподдельно изумилась и обрадовалась Ю. Но через пару секунд нахмурилась и спросила, выдав вопросом полную солидарность с Невсом и свой юный возраст:
– Он что, больной?
На мужиков напал приступ кашля. Кианг строго выговорил сестренке на родном языке, после чего она резко покраснела и потупилась.
Марья же, отобрав у девушки веер, сама спрятала за ним лицо.
Смущенная Ю подняла глаза, а потом взяла, да и обиделась:
– Он же старый! И двух жен он точно прокормит, да у него уже штук пять детишек должно быть!
– и Ю провела рукой в воздухе, от пояса и вниз к земле, показывая рост детишек. Кашель стал еще громче и интенсивней.
– Молодые воины лакота редко приводят в свою типи скво, пока их глаза не увидят двадцать две зимы, - доброжелательно пояснил Желчь.
– А белые женщины хотят быть единственными жёнами.
– Так я не белая!
– Ю вздернула носик.
– Вторая жена в доме обязательно нужна, Да хоть и третья, я все равно останусь тай-тай!
– было бы здорово, если бы она на этом заявлении остановилась. Однако китаянка решила донести до странной свахи концепцию китайской семьи: - Когда я буду носить ребенка, мой муж не должен страдать! А для этого нужна вторая женщина в доме! Вот!
Желчь сидел, пытаясь осмыслить, совершенно не мыслимые, с точки зрения белых, да и черных тоже, заявления, которые на него вывалили. А Ю, между тем, не дожидаясь реакции собеседника, поинтересовалась:
– Кто мне расскажет, что у вас делать можно, а чего нельзя? У нас вот с братьями мужа и его отцом не то, что говорить, даже смотреть на них нельзя.
Желчь перевел обалдевшие глаза на остальных собеседников. Обвинить девушку во вранье он не мог, но и поверить в такое совпадение обычаев было трудно.
– Да, у нас такие правила, - кивнул Кианг, думая, что до знакомства с Эни, его сестренка не позволила бы себе таких вольностей в поведении.
– У нас тоже, - Желчь не скрывал удивления.
– Но у Хромого Медведя нет отца и братьев, а мать и невеста погибли.
– Что, и у него тоже?!
– глаза Ю стали просто круглыми.
– От гриппа?!
– Нет, они попали в снежный буран...
– ответ прозвучал на полном автомате, потом индеец моргнул, возвращаясь в реальность.
– Что тоже?