Куда Уехал Цирк. Дорога-4
Шрифт:
– А чего он так офигел-то?
– вспомнив чужой всплеск чувств, уточнила Эни.
– Планку он сде-улал, попробовал на ку-улаках как вы-у, не получилось…
– Так мы же на песке, а он на камне, - удивился Сашка, до сих пор только крутивший головой.
– По-утом десять ра-уз отжался и сдох…Сла-убак!
– Не слаба… - Гари на полуслове перебил испуганный возглас Стаси.
– Деда!
Обернувшись к проходу между фургонами, испугались уже все. Нет, Федор Артемьич не шатался, не держался за сердце, он был несколько бледен, но спокоен. Каменно спокоен. На эмоциональном уровне, даже приглушенном генератором, он практически не ощущался. Черная дыра выглядела более эмоциональной, и от этого
ГЛАВА 18
Ло снял с шеи свой талисман, подаренный когда-то давно маленькой дочерью. «Куринный бог» на простом кожаном шнурке, в забросы он без него не ходил. Джонатан встал сзади Федора, и положил ему на плечи руки. Тот дернулся, но сильные ладони и не думали отпускать. Ло раскачивал «куриного бога» перед носом старика, а Федор и выглядел сейчас стариком. От своего фургона, подхватив юбки, чтобы не мешали, бежала Зара. Кианг поймал рванувшую к деду Стаси и мягко прижал к себе. Федор бездумно следил за маятником, а на него с двух сторон лилось спокойствие. Теплое и умиротворяющее, потому как та ледяная черная дыра могла взорваться чем угодно. От истерики с битьем посуды, до сердечного приступа пополам с инсультом. Первое очень не одобрила бы повариха, а второе и нафиг было не нужно. Зара замедлила бег, потом остановилась недоуменно, пытаясь понять, чего она так испугалась. Подошла и села за стол. Следом подтянулись Бигль с Аей и Изя. Далеко Летящая Птица, уже подходивший к цирковому двору, остановился, закрыл глаза, будто вслушиваясь, постоял и пошел назад. Посыл накрыл всех, не поставивших щит, но это было даже к лучшему.
– Вдох, выдох, - тихим шепотом размеренно командовал аналитик и чувствовал, как под его руками опадают, будто проколотый надувной баллон, плечи Федора.
– Федор, рассказывай, - тихо попросил Ло, возвращая талисман на место постоянной дислокации.
И он рассказал. Рано утром решил порадовать свою даму сердца, (так и сказал, не любимую, не зазнобу, а даму сердца). Собрал цветов, что попались под руку, тихонько подобрался к окну фургона и услышал мужской смех. Хотел уйти, но остановился, услышав, как Таис жалуется своему любовнику. Надоел ей этот старый хрыч, и как ее воротит от его, Федора, поцелуев. Любовник разозлился и, судя по звуку и вскрику Таис, влепил женщине пощечину, назвав ее дурой и глупой сучкой. Сначала нужно выйти замуж, а уж потом избавляться и от этого старого недоумка, и от его щенков… А еще укоротить язык идиотке Сесси, ишь, вздумала рассказать, кто ее настоящий отец. Она еще неделю на свой дурной зад сесть не сможет! Нужно будет, так в том чулане и месяц просидит…
– Вот такой я осел, - подвел он итог.
– Ты таки поц, шо так в ту Таис втрескался, - покачал головой Изя.
– Сам ты поц, - вяло огрызнулся Федор.
– Мне семьи не хочется? Чтобы жена рядом… Как щенок зеленый. Думал еще, что с их цирком сможем и дальше выступать. А теперь что? Зара, вон, сказала вам дальше ходу нету, а нам что делать? Как им жить?
– он кивнул головой на внуков.
– С голоду дохнуть со старыми пердунами…
– Ну, ты-то пердун молодой, - огрызнулась цыганка, но в ее глазах стояли слезы.
– А Эни сказала, что мы можем заниматься анхацией!
– звонкий голосок Стаси нарушил невеселую тишину.
– Только я не знаю что это такое…
– Анимацией, - рассмеялась Эни, хлопнув себя по лбу.
Цирковые уставились на Эни недоуменно, а ходоки с выражением, какие мы идиоты, что до такого простого решения не додумались!
– А лучше детский развлекательный центр при каком-нибудь большом магазине, -
– Та-а-а-к, - протянул Федор, помотал головой, и потыкал пальцем в стол.
– Все это, чтобы написали на бумаге.
– В трех экземплярах?
– хихикнула Эни.
– В одном!
– не принял ее веселья старик.
– Прочту, выучу и сожгу!
– Точно! Гриф: «Перед прочтением сжечь, после сожжениея съесть!» - теперь смеялись уже все.
– Ничего смешного не вижу, - Робин был очень серьезен.
– Все номера запатентовать и получить на них авторское право. Если кто-то захочет использовать их или музыку номеров, то пусть платит…
– Слушайте, - Марья хмурила брови, - я точно не помню, где-то мельком читала, что фотографии тоже патентовались. Кажется, сдавались в архив какой-то Национальной библиотеки, то ли в Вашингтоне, то ли в Нью-Йорке. Потому что были попытки фотографии то ли украсть, то ли объявить своими, а там архив с подтверждением авторства.
– Тоже мне ценность, - фыркнул Федор, так и не изменивший своего отношения к занятию Джоди и считавший все это блажью. Нет, портреты это другое дело! Вот пейзажики разные да бизонов снимать ерунда.
– А вот тут вы сильно заблуждаетесь, - покачал головой Джонатан.
– Фотографии Джоди будут очень востребованы, особенно сделанные здесь, на индейских землях. При разовой публикации в СМИ фотографу должен быть выплачен гонорар, а в случае повтора в большинстве случаев отчисляется роялти.
– Где?!
– Робин привычно полез в задний карман брюк за блокнотом.
– СМИ - средства массовой информации. У вас в газетах и любых других изданиях…- со вздохом расшифровал Дени, необходимость постоянно фильтровать терминологию уже сильно достала.
– Напишу-ка я для Джоди образец договора с издательством, а то облапошат, козлы, мальчишку, - пообещал аналитик.
– Девушки, вы на праздник-то идете?
– поинтересовался Сонк, уже несколько минут к чему-то прислушивающийся.
– Там уже танцы начались.
– Ой, а ты мне косу сделаешь?
– всполошилась Эни.
– Чтобы под костюм подошла.
– И мне…
– И мне…- поработали эхом Стаси и Ю.
Сонк страдальчески закатил глаза, но больше для виду:
– Пошли в фургон, а то не дай Духи, кто из воинов увидит… Но сначала оденьтесь празднично, а я уж потом заплету.
Наряды были приготовлены заранее и одевание много времени не заняло. Купленные в Чорторые вышиванки решили оставить до свадьбы сестренки Ю. Сейчас надели вчера сконструированные легкие платья. На голове у Эни Сонк соорудил венок из ее волос и двух атласных лент, что идеально сочеталось с ее нарядом. Стаси индейский куафер изобразил водопад, смешав свободно падающие, слегка вьющиеся локоны и тонкие косички с вплетенными в них голубыми нитями. А вот Ю пришла в классическом праздничном наряде, и с традиционной прической, заколотой красивым гребнем.