Куда ведет сердце
Шрифт:
Глядя в ее бархатные карие глаза, он потрясенно осознал, что тонко ощущает не только ее мысли, но и чувства, эмоции. Он уже был ближе к ней, чем к любой другой женщине. И их крепнущая связь только подтверждала, что она создана для него.
И скоро они станут еще ближе. Гораздо ближе. После их поцелуев стало ясно, что он куда опытнее, чем Пенелопа, что в силу своей невинности она просто не может правильно оценить то, что возникло и растет в отношениях между ними.
– Видите ли, – поспешно продолжала она, хотя понятия не имела, что сказать, –
Он улыбнулся и прижал палец к ее губам.
– Не нужно. Я все прекрасно понимаю.
Она удивленно уставилась на него. Барнаби опустил руку. Неужели в каждом правиле действительно есть исключения?
– Правда?
Его улыбка стала еще шире:
– Даю слово.
Пенелопа облегченно вздохнула:
– Значит, вы больше не будете меня целовать?
Теперь его улыбка стала еще шире:
– Обязательно буду. Твердо рассчитывайте на меня.
Девушка потрясение ахнула:
– Но…
Стук в дверь заставил их оглянуться.
– Какого черта? – пробормотала она и уже громче окликнула: – Войдите!
Дверь открылась. На пороге появился лакей, который с поклоном протянул серебряный подносик:
– Письмо для мисс Эшфорд.
Выйдя вперед, она взяла записку с подноса. Лакей, очевидно, чувствуя себя не в своей тарелке, поспешил объяснить:
– Леди Калвертон настояла на том, чтобы я принес его немедленно, мисс Эшфорд.
Теперь понятно, откуда он узнал, где ее искать: мало что ускользало от орлиного взора леди Калвертон.
– Спасибо, – кивнула Пенелопа, распечатывая записку и пробегая глазами содержание.
Барнаби вдруг заметил, что от ее лица отлила кровь.
– Что случилось?
– Миссис Картер… Джемми… – Глаза ее были полны ужаса. – Миссис Картер нашли мертвой. Доктор… он считает, что она умерла не своей смертью. Ее задушили.
Ледяной холодок коснулся его спины.
– А Джемми?
– Джемми исчез. – Пенелопа резко повернулась. – Я должна идти.
Барнаби сжал ее локоть.
– Мы должны идти. А вы, милейший, передайте леди Калвертон, что нас с мисс Эшфорд вызвали по срочному делу, связанному с приютом.
– Будет сделано, сэр, – поклонился лакей.
Он вышел. Пенелопа уже хотела идти следом, но Барнаби ее удержал.
– Минутку. Нам нужно немедленно известить Стоукса. Нет смысла ехать в дом Картера. Отправимся к Стоуксу и составим план, как лучше заняться поисками Джемми.
– Нужно попрощаться с леди Карлайл и извиниться за ранний уход.
Стоукс жил в доме на Агар-стрит, недалеко от Стрэнда.
Комнаты Стоукса, были на втором этаже. Барнаби постучал. Стоукс открыл дверь, он был в рубашке с засученными рукавами и без воротничка. На плечах висел уютный поношенный шерстяной пиджак из тех, какие обычно носят садовники.
Увидев их, он в изумлении отступил. Но Пенелопа порывисто подошла ближе и сжала его руки.
– Инспектор Стоукс! Это что-то ужасное! Миссис Картер, о которой вам наверняка рассказывал мистер Адэр, убили, а злодеи похитили Джемми.
– Когда это случилось? – спросил
– Я ничего не знаю: мы были на званом вечере, когда принесли письмо.
Стоукс прочитал записку.
– Похоже, доктор действительно уверен, что миссис Картер умерла не своей смертью.
– Совершенно верно, – кивнула Пенелопа. – И что же нам теперь делать?
Стоукс глянул на каминные часы: стрелки показывали без четверти двенадцать.
– Я немедленно отправлюсь в управление и потребую, чтобы наш штатный курьер известил полицейский участок на Ливерпул-стрит, – сказал Стоукс. – Доктор, конечно, доложит о преступлении: Но запрос из Скотленд-Ярда будет гарантией того, что местный сержант сразу же начнет собирать всю возможную информацию. А я появлюсь там завтра и посмотрю, что у него уже есть.
Глава 10
В восемь часов утра в большой комнате на втором этаже ветхого дома на Уиверз-стрит, в самой глубине трущоб, Гримсби в обличье наставника готовился обратиться к группе учеников своей школы юных грабителей.
Медленно прохаживаясь перед семью мальчишками, выстроившимися перед ним, Гримсби довольно улыбался. Еще один ученик – и заказ будет выполнен, а сам он освободится из лап Алерта. И улыбался он не зря: давно усвоил, что мальчики реагируют на внешние проявления эмоций. Если они видят, что он счастлив, значит, и сами будут счастливы. И поэтому станут из кожи вон лезть, чтобы чаще видеть улыбку учителя.
В комнате, занимавшей почти весь этаж, практически не было мебели: только длинный узкий раскладной стол, за которым мальчики ели, а иногда и работали. Сейчас он был придвинут к стене. Под ним стояла грубо сколоченная скамья. Потускневшие оловянные миски и ложки громоздились в темном углу; на чердаке, куда можно было подняться по деревянной лестнице, лежали соломенные тюфяки, где спали мальчики.
Наглядные пособия для будущих грабителей были примитивными, но практичными. Канаты различной толщины свисали с потолка: множество замков и засовов украшало деревянные стены. У одной стены стояла секция железной ограды с острыми зубцами наверху. Тут же лежали окна, на которых красовались решетки, и были сложены грубые деревянные рамы, в которые не мог пролезть взрослый мужчина.
Гримсби, обозревая все эти необходимые принадлежности ремесла, остановился в центре строя, оглядел учеников и благосклонно улыбнулся:
– Я уже поговорил кое с кем из вас, но сегодня мы принимаем в нашу маленькую компанию еше одного человека.
Он показал на тощего парнишку с каштановыми волосами.
– Джемми – это предпоследний из тех, кто должен присоединиться к нам. Свободным остается еще одно место. Но тот парень пока что не с нами.
Говоря это, он покрепче укутался в свое суконное пальто: в комнате гуляли сквозняки, но ни мальчишки в своих лохмотьях, ни помощник Гимсби Уолли – спокойный, ничем не примечательный парень лет двадцати пяти, – казалось, этого не замечали.