Кудеяров стан
Шрифт:
– В какой лес?
– удивился Игорь.
– То и дело, что в никакой. Ты вот не знаешь, а тут, внучок, такой лес был - непроходный. Ещё перёд войной этой… А раньше… когда я ещё был помоложе - и говорить нечего. Теперь что? Название одно осталось - «лес».
– А здесь у кого живете?
– поинтересовался Глеб.
Рассказал старик, что живет у лесника и самому Тихоновичу приходится прадедом.
– Так у вас ещё и праправнучка есть, -
– Ага, - закивал головой прапрадед.
– Пожито - пережито, что и говорить. Всякого повидано, и лакомого и незавидного. Теперь бы еще пожить, по земле походить, да недолго уже…
Сейчас только старик заметил, что Игорь с интересом рассматривал его обувь. Поднял дин лапоть, легонько постукал по лубу костяшкой согнутого пальца.
– Э-эх! Сколько сот таких лыковых красавчиков сношено! Только ты не думай, что я всё и сейчас в лапоточках хожу. Это я стариной тряхнул, сплел на днях от нечего делать. Не видал небось? На, посмотри.
Глеб нарезал хлеб. Третьей ложки не было. Дед отлил себе ухи в крышку от солдатского котелка - манерки и пил, как чай, вкусно причмокивая. Поели. Старик вытер губы чистым с розовой каемочкой носовым платком, аккуратно сложил его, спрятал в карман и учтиво поблагодарил ребят.
– Хороша! Хороша уха, ничего не скажешь.
– И добавил уже мечтательно, уходя в воспоминания: - А сколько я, внучики, ухи поел вот эдак на бережку! Я ведь рыбачить любил. А рыбы тут было - страсть. Да крупная, жирная. Воды в реке больше было…
– Куда ж она девалась, вода-то?
– недоверчиво спросил Игорь.
– Леса свели, вот и вода ушла. Тут леса были, знаешь, какие?
– И звери в лесах водились, верно?
– Хватало, - подтвердил старик.
– Как я ещё мальчонкой был вроде вас вот - тут и лось был, и олень, и дикий кабан, и козел, рысь была, барсуков без счета, белка на деревьях, хорек, куница… выдра у реки… Ну зайцы, конечно, лисы, волки, эти и сейчас не перевелись.
Птицы и у реки и в лесу тоже много было. Это ведь теперь у нас на каждую утку по охотнику, на зайца по два… Были леса да сплыли. Сейчас, правда, за охрану да за посадку крепко взялись… А то лет через десяток пса со двора согнать нечем было бы - прута бы не найти.
– Одного не пойму, - сознался Игорь, - почему, если не стало лесов, меньше стало воды в реке. Ведь осадков-то столько же.
Глеб улыбнулся покровительственно.
– А вот в чём дело: воды выпадает за год столько же, сколько и раньше выпадало, только раньше леса её задерживали, и она постепенно, в течение долгих месяцев, под землей стекала в реки. А теперь вода после дождей и при таянии снега сразу вниз сбегает, в овраги да в реки.
Разливы весенние стали куда прежних сильней: вся зимовая вода за неделю-две сходит.
– Профессор, - незлобно подразнил Игорь. Профессором Глеба часто звали в школе.
– Нет, именно так, - подтвердил дед.
– Однако пора честь знать. Моему бычку спать пора.
Мальчики сейчас только вспомнили о бригадах, которые должны были здесь встретиться. Ясно было: встреча эта сегодня почему-то не состоялась.
Едва двинулись в путь, как Игорь почувствовал, что идти совсем не может. Дед с Глебом повели его под руки.
Игоря очень стесняло, что из-за него столько хлопот и Глебу и, главное, чуть ли не столетнему старику, но выхода другого не было.
Вдруг Глеб забеспокоился.
– Посидите здесь немного, я сейчас вернусь, - и опрометью бросился назад, на курган.
– Куда ты?
– крикнул вслед Игорек.
– Ножик забыл у костра, - донеслось из зарослей.
Игорь удивился. У аккуратного паренька ножик всегда был прикреплен на ремешке, привязанном к поясу. Да и вообще не в манере Глеба было что-либо забывать.
Глеб вернулся через минуту запыхавшийся и со значительным, серьезным выражением лица. Прочтя вопрос в глазах товарища, он украдкой приложил палец к губам и легонько кивнул головой: после, мол, не при посторонних.
В это время подоспела неожиданная помощь: из-за поворота дороги выскочили два грузовика, битком набитые людьми. Одна из машин остановилась. Игоря усадили в кабину кому-то на колени, Глеба за руки втащили в кузов.
Старик махнул им на прощанье рукой.
Кто-то, на чьи колени усадили в темной кабине Игоря, оказался председателем колхоза. Выслушав рассказ мальчика об ушибленном колене, он шепнул что-то водителю, и через пять минут машина, уже в селе, остановилась у новенького здания больницы.
Не помогли Игоревы протесты. Председатель вынес паренька из кабины и с рук на руки передал врачу.
У мальчика оказался только ушиб, но ушиб сильный, а с коленом шутить не приходится. Словом, домой Игорька не отпустили. Попал в стационарные больные. Перевязали ему ногу и - в кровать.
ГЛАВА V. МОКРЫЙ РОБИН ГУД
Глеб бежит по горячей и пыльной дороге. Бежит уже давно. Жарко - двенадцать часов июльского дня, а бежать ещё далеко, и опоздать никак нельзя. В час начнутся соревнования. Глеб - лучший стрелок школьной команды. Не поспеть - значит, подвести товарищей, школу.
А вышло так: команда ещё в девять часов уехала в районный центр, в Колодное, на машине. Глеб с ней не поехал, обещал быть со вторым рейсом: совершенно необходимо было переговорить с Игорьком, а тот, утомленный вчерашними переживаниями, спал как убитый.