Кухарка тайного советника
Шрифт:
В самом деле, синица в руках или журавль в небе? Глупые мечты о кондитерской лавке или муж и ребёнок? Лавка — это, знаешь ли, не столь и важно в глобальном плане. Она ведь и нужна для того, чтобы с голоду не умереть. А выйдя замуж за Алекса, я получу не только любимого мужчину рядом, но и финансовую стабильность. Со всех сторон выгодное предложение, почему отказываюсь?
Неужели — гордыня? Неужели переношу на него обиды на всех своих мужчин? Или это злость на себя — нельзя мне быть счастливой, такой-то дурехе? На глаза навернулись слезы, дыхание перехватило. Что же я чуть было не наделала?
Встрепенулась,
— Да, — шептала я, слепо целуя его лицо. — Саша, я буду твоей женой.
Он замер, окаменел под моими пальцами.
— Повтори.
— Я буду твоей женой.
— Ххааа! — Лисовский издал торжествующий вопль — совсем, как мальчишка, стащил меня с несчастного туалетного столика, резко повернул спиной к себе и уже не церемонясь, принялся быстро расстегивать платье. Судя по треску — не все пуговицы выжили в этом неравном бою. Плевать. У меня ещё платья есть. А вот такой мужчина во всех мирах только один.
Платье полетело прочь. За ним последовали корсаж, сорочка и панталоны, а дальше — и элементы мужского гардероба.
Мне пришлось опереться ладонями на столик, выгибая спину, а в зеркале отражались мужские тёмные руки, скользившие по белой груди и животу. Столик шатался. Склянки со звоном падали на пол, но мне уже было не до них.
— Мы поженимся по специальному разрешению, — сообщил мне Алекс, когда мы уже добрались до постели. — Я получу.
— Боишься, что я передумаю?
— Нет. Ты, если уж согласилась, то все решила для себя. Просто… зачем тянуть? Или ты хочешь пир на двести человек, музыкантов и платье?
— Упаси Боже!
— Вот именно, — он довольно ухмыльнулся. — А между тем, чем больше мы тянем, тем больше народу узнает. И потребует свои приглашения.
— Хорошо, — сдалась я, изрядно напуганная обрисованными перспективами. — Делай как знаешь.
— О-о-о, услышать от тебя эти слова лучше, чем постель.
Я притворно нахмурилась и толкнула его в плечо, а потом засмеялась и прижалась к Алексу. Внутри было спокойно и радостно, значит, я все делаю правильно. Если подумать, то что может быть естественнее — позволить себе быть слабой и покорной? Пусть мужчина все решает. Пусть он защищает меня от целого мира. Иногда можно.
Давайте честно: я никогда не ощущала себя супер-женщиной, которая и коней тормозит, и избы тушит. Нет, я могла… но удовольствия от этого не получала никакого. Я плакала, когда случались проблемы с банками, счетами и проверками. Конечно, потом брала себя в руки и все решала, но для меня это было сложно. Я, помнится, впала в истерику, когда в моей мастерской случился пожар, я ломала руки и вопрошала мироздание, доколе оно будет меня мучить? Как бы мне хотелось, чтобы в моей жизни был тот, с кем я могла бы разделить свои неудачи, кому бы я рассказала об успехах и планах! И теперь он у меня, кажется, был.
— Мне нравится ход твоих мыслей, — довольно проурчал Лисовский, гладя меня по голому плечу.
— Менталист проклятый, — буркнула я смущенно, краснея.
— Думаешь громко. К тому же, чем чаще у нас близость, тем ярче я тебя чувствую. И тем больше ты мне нравишься. Доверься мне,
— Так я уже…
— Да, я чувствую. Расскажи мне про себя.
Это было сложно. Спотыкаясь на каждом шагу, пытаясь подобрать слова, я рассказывала про родителей, про Машку, про алкоголь. Мне казалось, что раз я согласилась выйти за него замуж, он имел право знать обо мне больше других. Разумеется, о многом умолчала. Ни к чему рассказывать о любовниках, о неудачах, о том, как я глядела вниз из окна двенадцатого этажа и думала прыгнуть. А потом он глухо рассказывал о своей жене и о её нелепой смерти — кони взбесились, коляску понесло, перевернуло… Женщина была на последнем месяце беременности, начались роды… погибла и она, и ребёнок.
— Мне и было-то всего двадцать пять, — вздыхал Алекс. — Я, кажется, только начал жить. Стремительная карьера, хорошие деньги, жена — красавица-магичка. Тогда я думал, что всемогущ. Знаешь, когда держишь в руках истекающую кровью жену, понимая, что ничего, абсолютно ничего сделать не можешь, это здорово спускает с небес на землю.
— Знаю, — тихо ответила я.
— Да, ты знаешь. Спасибо.
— За что?
— За то, что ты есть. Ты дала мне второй шанс. Я многое сделал неправильно. Там, наверху, видимо, считают так же. Я думал, что то, что произошло — наказание. А теперь верю, что что-то делал правильно, раз уж небеса послали мне тебя.
— Ты считаешь меня наградой? — не поверила я. — Меня, не первой молодости женщину с неприглядным прошлым?
— Тебя. Теплую, живую, видящую во мне не льера, не чиновника, не мага, не кошелёк на ножках… а мужчину. Знаешь, как странно было это понять? Ты смотрела на меня, как на мужчину, причем на привлекательного.
— Я не сразу поняла, кто ты.
— Да. А я попытался прощупать тебя магией. А ты разозлилась и была совершенно права. Я вернулся извиниться, а ты там с зеркальцем. Высокая, грациозная, так очаровательно смущающаяся… я уже давно не встречал людей, а тем более женщин, эмоции у которых совпадают с их поведением. Все лгут, все притворяются. А ты говорила, что думаешь.
Надо же, а я всегда считала свой длинный язык и пофигистическое отношение к другим людям недостатком! На самом деле мне было абсолютно наплевать, что обо мне подумают, я не хотела никому нравится и поэтому не играла никакие роли. А для Алекса это, оказывается, одно из моих достоинств.
— Чем сильнее менталист, тем острее он чувствует ложь. Ты мне не лгала. Ни разу. Ты закрытая, не любишь себя, не веришь людям. Теперь понимаю, почему. Но ты добрая и честная…
— И красивая, — обиженно булькнула я.
— Очень красивая, — согласился Алекс. — Льера Ольга Лисовская.
Глава 36
Введение в артефакторику
Итак, несмотря на все мои усилия этого избежать, у меня всё же есть магия. Я, как выразился Алекс, индикатор. Я ничего не могу сделать, но и мне ничего не могут сделать, во всяком случае, против моей воли. Это не слишком удобно: целительская магия тоже на меня действует угнетающе. Но я искренне надеюсь, что к тому моменту, когда мне суждено будет ей воспользоваться (кстати, я в зеркале у себя кариес в правой нижней шестерке рассмотрела, того и гляди пломба выпадет), я немного попривыкну.