Кухня века
Шрифт:
Колбаса и свино-копченые изделия — потребление снизилось в 6 раз по сравнению с советскими временами.
Консервы (мясные и рыбные) — потребление снизилось в 2 раза (абсолютные цифры не публикуются).
Фрукты — 80 кг в год (в СССР потребление ягод, фруктов и изделий из них составляло 195 кг в год).
Таким образом, эти данные совершенно определенно отражают тенденцию к сокращению потребления в России по всем группам продуктов питания. Но поскольку в группе «богатые» и «абсолютно богатые» подобного снижения происходить не может, то очевидно, что «богатых» в сумме так мало, а бедняков так много, что они своим фактически нулевым потреблением тянут среднестатистические показатели вниз и в то же время не дают возможности увидеть, как обстоят дела с конкретным потреблением или, вернее, с его отсутствием, во сколько раз фактически сократилось
Учитывая все это, мы можем ныне, на рубеже веков, определенно говорить о полном пищевом размежевании и о создании гастрономическо-кулинарной пропасти между двумя условными социальными категориями постсоветского общества в России — «богатыми» и «бедными». Мы можем вполне определенно констатировать, что к началу XXI в. сложились две «российские современные кухни», кулинарно различимые по классовому признаку.
Одна кухня — кулинарно усеченная, использующая в основном такие продукты питания, как крупы, картофель, грубые корнеплоды — морковь, свеклу, а также капусту и лук. И очень ограниченно — молоко и растительное масло. Из сладостей — сахар. Эта кухня ведет не только в кулинарный, но и в физиологический тупик.
Другая кухня — полная, кулинарно разнообразная, с широким использованием всевозможных белковых продуктов — мяса, рыбы, птицы, придающая большое значение применению зеленых овощей, фруктов и осуществляемая не в домашнем варианте, а в профессионально-кулинарном — в ресторанах или за счет приобретения готовых гастрономических изделий.
Вполне понятно, что продуктовая корзина, в которой присутствует разнообразное мясо (говядина, свинина, баранина, крольчатина), а также домашняя птица (куры, индейки, утки, гуси), а иногда и дичь, и вместе с тем широкий набор рыбы, моллюсков, грибов и овощей (кроме капусты, картофеля, свеклы, моркови и лука — брюква, кабачки, тыква, редька, баклажаны, болгарские перцы, гогошары, цветная капуста, брокколи, кольраби, лук-шалот, порей, сельдерей, скорценер и др.), дает возможность не только создавать разнообразное меню, но и применять разную технологию приготовления, создавать богатые комбинации продуктов и получать в результате совершенно иную кухню, чем та, что складывается у тех, кто располагает лишь овсянкой, перловкой, пшеном, мукой, растительным маслом, яйцами, молоком, картофелем, луком, свеклой и морковью и к тому же лишен необходимых кулинарных навыков и вынужден ограничиваться единственным технологическим приемом — отвариванием, как наиболее простым, экономным и доступным.
Продуктовое и пищевое, а теперь уже и кулинарное размежевание российского населения на рубеже XX и XXI в. напоминает раздвоение русского национального стола, происшедшее в конце смутного времени, в XVII в., в результате чего сложилась, с одной стороны, боярская, господская, парадная кухня, а с другой стороны — крестьянская, плебейская, народная, повседневная национальная русская кухня.
Однако существенное отличие современного раздвоения, а точнее — возникновения совершенно разных типов российского стола, состоит в том, что «народный» стол и «господский» стол разнятся не только и не просто по составу продуктов и их качеству, имеют не только различный ассортимент, один — широкий, другой — суженный, они не похожи друг на друга принципиально иным составом пищевого сырья и даже другой кухонной посудой, кухонным оборудованием, а следовательно, и различной технологией приготовления. Отсюда просто-напросто вытекают и все иные отличия — разные блюда, разные меню, разный вкус. А все это в сумме означает, что в стране к XXI в. сформировались две совершенно разные кухни. Не одна, русская, как было в XVII в., раздваивается на боярскую и крестьянскую (при этом обе покоятся на русских национальных кулинарных традициях и приемах), а разделение идет на две абсолютно разные кухни — со своим пищевым набором и со своими приемами приготовления. Словом, гусь свинье не товарищ!
Эта тенденция закрепляется еще и процессами, которые происходят в 90-е годы в общественном питании России. Создаются по сути дела два абсолютно, коренным образом отличающихся друг от друга типа общепита. Один — низовой, американо-расейский, колеблющийся между «фаст фудом» и еще более плебейскими видами «быстрой еды» («Русское бистро», рыночная торговля пирожками, беляшами), другой — шикарные, дорогие, многочисленные рестораны.
В первом — низовом — плохая, невкусная, стандартная, вредная «мусорная еда», которая
Во втором — высшем звене — ресторанный общепит ориентирован на вкусную, оригинальную, разнообразную еду, приготавливаемую из высококачественного пищевого сырья мастерами высокого класса, в большинстве своем — иностранцами, предлагающими еврейскую, французскую, японскую, китайскую и другие иностранные кухни, а также интерпретирующими старую русскую кухню в разных современных аспектах и, естественно, вносящими в нее иностранный акцент. Оба эти направления не имеют абсолютно ничего общего, ни единой черты, и потому формально и фактически должны считаться двумя разными кухнями, причем обе лишены определенных, ярко-выраженных национальных черт.
Это — космополитические коктейли. Один — плохой, пошлый, невкусный, дешевый. Другой — изысканный, оригинальный, вкусный и дорогой. Мрак и свет. Принц и нищий. И оба чуждые, не отечественные, не родные.
Вот куда мы пришли к началу XXI в.
Российская пресса о кулинарных привычках и интересах западных знаменитостей
В погоне за сенсациями крайне плохо разбирающаяся в вопросах кулинарии российская пресса после ряда неудачных попыток заинтересовать (или отвлечь) кулинарными темами нового российского читателя сосредоточила свое внимание на выискивании сведений о гастрономических пристрастиях и кулинарных интересах и занятиях зарубежных политических и артистических знаменитостей, известных российскому читателю.
Так, в 1995 г. «Известия» сообщили о том, что бывший глава внешней разведки ГДР — Маркус Вольф — якобы является автором кулинарной книги и может считаться одним из лучших знатоков и ценителей русской кухни среди «шпионского сословия» за рубежом. Оба эти утверждения на поверку оказались сильным преувеличением, о чем заявил сам Маркус Вольф.
Во-первых, он не писал, разумеется, поваренной книги, но в своих воспоминаниях о прошлом, среди прочих фактов, упоминает довольно подробно, что и когда ему приходилось есть вкусного — как в России, так и в других странах. Из русских блюд Маркус Вольф упоминает некую «тройную уху» — совершенно неизвестном блюде в русской кухне. Речь, видимо, идет либо о «двойной ухе», то есть об обычной русской ухе XIX в., которая приготавливалась в два приема. Вначале отваривалась (и разваривалась) мелкая рыба, в основном ерши, полученный «суп» процеживался так, что от него оставался только прозрачный бульон, а вся гуща (разварившаяся рыба, кости) — выбрасывалась. Затем в этом бульоне отваривалась более ценная и крупная рыба, как правило, судак, жерех, сазан, причем без костей, одно лишь филе. Таким образом, бульон был гуще, концентрированнее, и вкус, естественно, лучше. Но именно этого газета и не сообщала, не объясняла, а придумала (или просто допустила опечатку?) какую-то неведомую и непонятную даже для поваров — «тройную уху». Таков, впрочем, был «нормальный» уровень прессы 90-х годов.
Из своих любимых русских блюд Маркус Вольф мог вспомнить, кроме «тройной ухи», только пельмени. Этим знакомство известного разведчика с горячими блюдами русского стола, собственно, и ограничивается.
Все остальное, что журналисты «Известий» именуют «русскими блюдами» и о чем Маркус Вольф гораздо грамотнее говорит как о «русской еде», то есть черная и красная икра, балык, севрюга горячего копчения, семга — вовсе не «блюда», а готовые, прошедшие промышленную обработку (засол, копчение) холодные закуски, действительно характерные для России, хорошо известные на Западе и любимые всеми иностранцами, особенно высокопоставленными военными, дипломатами, государственными и политическими деятелями, имеющими возможность отведывать их на государственных приемах в России или в российских посольствах за рубежом.
В ресторанах же Европы и США, причем только в столичных, цена на такие закуски настолько высока (мировая цена в 1995 г. на 1 кг черной икры на оптовом рынке — 720 долларов, в ресторанах — 1350 долларов), что можно проесть целые состояния. Но об этом «Известия» умалчивали. Не сообщали они, к сожалению, и о том, что в 90-е годы создалось такое положение, что все эти деликатесы, которыми славилась всегда Россия, могут буквально в течение ближайшего десятилетия исчезнуть совершенно. Об этом красноречиво говорят следующие цифры.