Кукиш с икоркой
Шрифт:
– Алиса и Ируня? – с намеком повторила я.
– Алиса и Ируня, а что? – Ирка хлопнула глазами, снова посмотрела на фото и медленно улыбнулась. – Ну конечно! Ленка, как ты догадалась? Значит, мой Неотвязный Алик – брат Алисы, наверное, близнец, раз они так похожи! Вероятно, он навещал сестру в лагере и запомнил меня с тех самых пор!
– Кто такой Неотвязный Алик и почему ты называешь его своим? – железным голосом пробряцал добродушный, но очень ревнивый Моржик.
Иркина цветущая улыбка сразу увяла.
– Моржик, погоди, не
– А? – тупо произнесла моя подруга.
На ее физиономию в этот момент стоило посмотреть! Точно такое же выражение лица было у любимой бабушки Коляна в кульминационный момент просмотра голливудского фильма «Вспомнить все». Бабуля, испытывающая возрастные проблемы с краткосрочной памятью, была абсолютно сражена прозвучавшей с экрана козырной фразой: «Ты – это не ты, ты – это я!» Она совершенно растерялась, забыла следить за сюжетом и долго еще повторяла на все лады «Ты – это не ты, ты – это я! Я – это не я, я это – ты», и я тогда с трудом удержалась, чтобы не отлупить Коляна, который подсунул склеротической старушке фильм про мужика с полной личностной дезориентацией.
С Иркой было примерно то же самое. Поняв, что прояснения в уме подруги ожидать не приходится, я мягко пояснила:
– Твоя Алиса стала мужчиной.
– Редкий случай! – не удержался от реплики Лазарчук. – Обычно девушки становятся женщинами!
– Алиса Гетманенко сменила пол в результате хирургической операции! – излишне громко сказала я. – Ее провел в столичной клинике доктор Георгий Павлович Локтев!
Тихо ахнула Людочка Петрова.
– Да-да, тот самый доктор Локтев, которого переманили на работу в нашу клинику «Камелия», – подтвердила я. – Он проработал в нашем городе всего пару лет. Правда, таких сложных операций, как в Москве, здесь делать не приходилось, Георгий Павлович занимался мелочовкой вроде хирургического восстановления девственности.
– А это еще зачем? – озадаченно крякнул Лазарчук.
– Некоторых интересуют только девушки! – язвительно напомнила я капитану его собственные слова.
Густо покраснел Вадик Рябушкин. Ирка отмерла и нервно дернула щекой:
– Ты хочешь сказать, что за мной ухлестывает ненастоящий мужик?!
– За тобой кто-то ухлестывает, а я ничего не знаю?! – взвился Моржик.
– А зачем тебе это знать, если я его уже отшила!
– Это ты-то отшила? Вот я бы отшил так отшил!
Супруги уже стояли друг против друга, как готовые к схватке боксеры. Впрочем, Ирка больше походила на борца сумо.
– Брек! – скомандовала я. – Сядьте оба и не орите друг на друга!
– А давайте сядем за стол! – предложил миротворец Колян, нежно, под напрягшийся бицепс уводя в сторонку сурового Моржика. – Покушаем, успокоимся, побеседуем, как нормальные люди.
К столу без задержки и возражений сошлись все. Моржик, правда, излишне резко вонзал свою вилку в кусочки копченого мяса,
– Ну, я готов прослушать историю с самого начала, – сообщил наконец Колян, тяжело отваливаясь от блюда с мясными пирожками.
– С самого начала история звучит примерно так. – Я допила свой чай и приготовилась повествовать. – Жил-был на свете взрослый оболтус, который по безалаберности позволил решать свою судьбу другому человеку – не в меру заботливой мамочке.
– Это я, что ли? – Вадик откровенно обрадовался тому, что оказался героем моего сказания.
– А почему вы говорите о Вадике в прошедшем времени: «был»? – громко спросила Людочка Петрова.
Девушка явно не простила мне жестокого розыгрыша с Дюшкой-Масяшкой и смотрела букой.
– Потому что впредь, я надеюсь, Вадик уже не будет безалаберным оболтусом, – любезно объяснила я. – Итак, я продолжу.
– Режь меня, бей меня! – добродушно пригласил Вадик.
– Да уж, надо было бы врезать! – Я не приняла игривый тон. – Ты, Вадька, заварил такую кашу! Ну зачем ты крутил роман с мамочкиной секретаршей?
– Ты крутил роман с секретаршей?! – надутая Людочка переключила свое внимание с меня на Вадика.
– Еще как крутил! – подтвердила я. – Едва не женился!
– Это какая секретарша? – заинтересовалась Ирка. – Такая унылая, с длинным лицом?
– Алла, – кивнула я. – Фамилию ее я не знаю.
– Баранова, – подсказал Вадик.
– Значит, Баранова, – повторила я. – Так вот, эта самая Алла Баранова очень хотела выйти замуж за нашего Вадика…
– Почему это он ваш?! – снова вскинулась Людочка.
– По праву старой дружбы, – отбрила я.
– А что я? Это все мамуля! – оправдываясь, Вадик развел руками и пролил свое пиво. – Она страстно мечтала женить меня на девственнице.
– И Алла Баранова казалась ей подходящим вариантом. Исполнительная, аккуратная, внимательная ко всем пожеланиям и распоряжениям самой Ангелины Митрофановны, не финтифлюшка какая-нибудь легкомысленная, строгая офисная барышня…
– Вот только барышней она давно уже не была! – ехидно вставил Вадик.
– Тебе ли этого не знать! – согласилась я. – А вот Ангелина Митрофановна, я полагаю, была не в курсе того, насколько плотно ты общаешься с Аллочкой.
– При мамуле мы чинно держались за ручки, – подтвердил Вадик.
– Такая конспиративная связь? – съязвил Лазарчук, сочувственно улыбнувшись Людочке, которая выглядела очень расстроенной шокирующими признаниями жениха.
– Алла неуклонно вела роман с Вадиком к свадьбе, но в какой-то момент была вынуждена прервать интимные отношения, чтобы сделать операцию по восстановлению девственности. Таким образом она подготовилась к проверке, которую непременно должна была устроить ей будущая свекровь, – продолжила я.
– К гинекологическому экзамену на непорочность? – догадалась Ирка.