Кукиш в упаковке, или Как отдохнуть на халяву…
Шрифт:
«Что делать? Кто виноват?» – крутилось в голове. Хотя, если быть честной до конца, кто виноват, я знала, а вот что делать – нет. И от этого мне было еще хуже. Вытряхнув вещи из пакетов на диван, я стала откладывать те, без которых в конце концов можно и обойтись: второй летний сарафан отлетел в сторону, запасную пару обуви туда же. «И зачем мне два выходных наряда?» – решила я. Отобрав еще пару-тройку вещей и оставив только необходимое, я принялась за самую трудную часть моего дела. Мне предстояло втиснуть свой минимум между «пляжно-морской
После часового пыхтения около чемодана мои вещи были разложены. А точнее, все, кроме левой туфли. Правая туфля удобно лежала в чемодане, втиснутая между ластами Дюсика и остальными деталями его «мечты». Но как я ни пыталась просунуть, примостить, ввинтить левую туфлю в чемодан, у меня ничего не получалось. Представив себя одиноко бредущей в одной туфле по вечерней набережной, мне захотелось заплакать, и я решила попытаться еще раз.
В этот момент позвонили в дверь. Я пошла открывать.
– Привет, пропащая душа, – весело сказала Лелька. Но, увидев меня, с тревогой спросила: – Подруга, ты здорова?
– Как никогда, – простонала я, вспоминая чемодан. – А что, я так плохо выгляжу?
– Ты на себя со стороны посмотри! – предложила Леля и подтолкнула меня к зеркалу.
– Ну и что тебе не нравится? – я всматривалась в свое отражение. – Просто я собиралась и немного устала.
– Это ясно, а вот почему ты так угрожающе держишь туфлю?
– Моль пытаюсь прибить, – съязвила я.
– Шпилькой? – уточнила Леля. – Ты лучше га зету возьми, вероятность попадания больше.
– Хорошо, что ты пришла, а то у меня уже нет сил с этими сборами, может, ты поможешь мне уложить это? – попросила я, протягивая ей одинокую туфлю.
Мы подошли к доверху набитому чемодану, и все повторилось сначала. Леля старалась изо всех сил. Прищурив левый глаз, правым она оценивала пространство, куда ей предстояло поместить мою туфлю. Пыхтя от натуги, она по той же схеме пыталась просунуть, втиснуть, утоптать левую туфлю в уже и без того переполненный чемодан, но и у нее ничего не получалось.
– Может, что-нибудь вытащить? – спросила Леля.
– Нет, – сказала я. – Все, что можно, я уже вытащила.
– Ну, не переживай, завернешь и положишь в сумочку с документами, – еще не отдышавшись, предложила она.
– Черт с ней! Придет с работы Сева, он же мужчина и что-нибудь придумает, – решила я и повела Лельку на кухню пить чай.
Придя с работы, Сева по уже отработанной нами схеме тоже пытался изо всех сил упаковать мою левую туфлю в чемодан. Но, увы, и его попытки ни к чему не привели. Моя левая туфля одиноко лежала на диване и ждала приговора.
– Что ты мучаешься? – спросил муж. – Вытащи вторую и оставь туфли дома.
– Нет уж, у меня с собой только пляжные шлепки, это единственная пара нормальной обуви.
– Ну, тогда послушай свою подругу и положи ее в сумочку с документами.
– Других вариантов нет? – спросила я.
Муж и Лелька пожали плечами,
Последний день перед отъездом прошел в суматохе. С утра непрерывно звонил телефон, и меня приглашали на встречи, конференции и собрания различных организаций. Я вежливо благодарила и сообщала, что уезжаю в отпуск. Мне еще нужно было зайти в школу к сыну, не забыть оплатить телефон, купить продуктов и приготовить что-нибудь вкусненькое своей семье, дабы немного скрасить наше расставание.
Днем позвонила Неля, и мы договорились встретиться завтра на перроне у нашего вагона.
В ночь перед отъездом мне приснился жуткий сон: в лучах заходящего солнца я шла по набережной хромающей походкой, в одной правой туфле, замотанная в ту самую рыболовную сеть с люрексом, а на моей голове красовалась эксклюзивная шляпа в жутких зеленых розочках. Навстречу мне радостно прыгал Дюсик с цветной бутылочкой в руках и, размахивая ею, истошно вопил: «Авария! Берегись! Авария!» А завершала этот кошмар Неля, неловко бегущая в ластах и размахивающая розовым шелковым зонтиком от солнца. Она что-то угрожающе кричала вслед убегающему Дюсику.
Я проснулась в холодном поту. За окном было еще темно. Часы показывали полшестого. «Все равно больше не засну», – подумала я и, тихо встав с кровати, пошла на кухню.
Мой поезд отправлялся в два часа дня, и поэтому прощание с семьей происходило утром. Я расцеловалась с сыном и мужем и выслушала последние пожелания и напутствия в дорогу. Мы расстались, и только я подумала: «Теперь приму душ перед дорогой, попрощаюсь с Лелькой по телефону, и можно ехать на вокзал», раздался звонок в дверь. На пороге стояла Лелька и сияла, как начищенный самовар.
– Сюрприз! Меня попросили поменяться сменами, так что сегодня я свободна, как кубинский народ! – театрально раскинув руки, произнесла она.
– Заходи уж, коль пришла, свободный представитель кубинского народа, – беззлобно проворчала я, проводя подругу на кухню. – Свари, пожалуйста, кофе и возьми бутерброды в холодильнике, а я в душ, потом перекусим.
Минут через десять, сидя на кухне, мы пили ароматный кофе, и я рассказывала Лельке о своем ночном кошмаре. Допив кофе и потянувшись от удовольствия, Леля со знанием дела произнесла:
– Это, подруга, тебе привет из Кащенко. Я где-то читала, что если видишь во сне дурацкую шляпу на своей голове, то надо проверить психику.
– Кто бы говорил! – воскликнула я. – А если твоя лучшая подруга наяву, а не во сне эту самую дурацкую шляпу напяливает тебе на голову и при этом уверяет всех вокруг, что ты прекрасна, как жар-птица, что нужно проверять? Мозги или зрение? – уточнила я, и мы, не сговариваясь, рассмеялись.
– Тут, я думаю, нужно полное обследование, – сквозь смех сказала Леля. – Хотя я так и не пойму, чем тебе не угодила эта шляпка? – хитро спросила она.