Кукла колдуна
Шрифт:
Этот вопрос настойчиво пульсировал в висках, отдавался жаром в груди.
Дайрен опустил ладонь на мою шею, медленно проведя пальцем линию от уха до ключицы.
Дышать стало тяжело. Я стояла так близко, что больше не видела его лица. Зато могла вдыхать запах, чувствовать жар, бьющий от тела. Как будто в венах рыцаря течет не кровь, а жидкий огонь.
Дайрен, не спеша, наклонился и глубоко вздохнул. Его руки напряглись, а дыхание участилось.
Как и мое.
Мне было страшно, но не тем страхом, от которого кровь стынет в жилах. А совсем другим. Тем, от которого
Дайрен коснулся основания моей шеи. Я резко вдохнула, почувствовав, как раскаляется в теле каждый нерв. Как дрожит натянутой струной, по которой прошелся медиатор музыканта.
А затем кожу обожгло. Боль была не сильной, но глубокой. Будто клеймо, зажигающееся на мне, пускало корни.
Я коснулась ладонями мужской груди, чтобы не упасть. И ощутила, как резко Дайрен прижал меня к себе свободной рукой. И только горячие губы его все еще оставались на мой шее.
Он тяжело дышал. Я почувствовала, как он приоткрыл рот, и его язык скользнул по мне. Распахнулись губы, оставляя на теле еле заметные укусы.
По его телу прошла легкая дрожь, которая мгновенно передалась мне, превращаясь во что-то тяжелое и темное.
Дайрен не останавливался. Даже несмотря на то, что, похоже, дело было сделано, он оставался рядом. И его поцелуи быстро отравляли меня, сгущая кровь в пьянящее вино.
Закрыла глаза, тяжело дыша. Хватая ртом воздух, не в силах оттолкнуть его.
Может он еще не закончил?
Хоть бы не закончил…
Флора, я совсем сошла с ума.
Но мне было так тепло. Горячо рядом с ним.
Губы Дайрена замерли над маленькой пульсирующей жилкой в самом чувствительном месте у основании шеи. Замерли, позволяя дыханию мужчины обжечь. Его рукам — прижать меня сильнее. А мне — услышать бешеный стук его сердца под своими ладонями.
— Готово, — прошептал он, и будто через силу оторвался. Резко развернулся и глубоко вздохнул. Я увидела в его взгляде какое-то странное непонимание. Вопрос, который он будто бы вот-вот задаст.
Но он ничего не сказал. И уже через секунду снова посмотрел мне в глаза спокойно и твердо. Его дыхание выровнялось, и теперь мне казалось, что все произошедшее не более, чем плод моей фантазии. Только шею немного саднило, а в груди громко стучало сердце, словно пыталось выломать ребра.
Я коснулась рукой того места, где теперь должна стоять метка, и ничего не почувствовала.
Дайрен, не сводя с меня тяжелого, напряженного взгляда, кивнул в сторону. Повернула голову и увидела небольшое зеркало, висящее на стене между стеллажами.
Быстро подошла к нему и всмотрелась в отражение. На шее красовалась крохотная алая роза. Не больше золотой монеты. В три стороны от нее отходили маленькие кудрявые жгутики листочков, постепенно превращаясь в мои вены и исчезая.
— И что мне это теперь дает? — спросила я тихо.
— Будешь вызывать меньше вопросов у случайных фуриянцев, которые могут тебя увидеть. Конечно, это не обезопасит от разоблачения на сто процентов. Ты все еще должна быть осторожна. Но теперь можешь смело
— Значит ли это, что ты меня отпустишь? — выдохнула я, пристально вглядываясь в бесстрастные голубые глаза. Сейчас казалось, что Дайрен вовсе лишился эмоций, настолько холодным он стал.
— Нет, — ответил он. — Это значит, что другие рыцари мрака теперь не будут тебе досаждать, если мне вздумается привести тебя в замок.
Я разочарованно выдохнула. Впрочем, не все еще потеряно, не так ли?
— Рыцари не будут мне досаждать? — ухмыльнулась я. — Опять ревнуешь?
Дайрен прищурился.
— Мне досталась на редкость говорливая феечка, — бросил он недовольно и скрестил руки на груди.
— Не смогла сдержаться после того, как оказалось, что это ты ужасно хотел меня поцеловать, — тут же ответила я, невинно хлопая ресницами.
Мужчина резко выдохнул, и его взгляд стал ощутимо резче. В библиотеке разом будто потемнело.
— Я почти жалею о нашем договоре, — процедил он мрачно. Только меня это уже не могло ни смутить, ни напугать. — Завтра в полночь я приду к тебе за первым рассказом. И постарайся вспомнить что-нибудь интересное, а то я и впрямь могу передумать и насчет этого дурацкого соглашения.
Дайрен повернулся ко мне боком и невозмутимо направился к двери. Уже у самого выхода я весело окликнула его:
— А как же мой сюрприз?
Он бросил на меня удивленный взгляд.
— Сюрприз?
— Ты обещал мне сюрприз, когда сажал в карету, — пояснила я с удовольствием мышки, дергающей за хвост кота. Только в моем случае это была мантикора, и с жала у нее вот-вот должен был закапать яд.
Дайрен фыркнул и хищно улыбнулся. Затем поднял руку и указал пальцем на собственное основание шеи, где у него был выбит скорпион.
— Вот здесь у тебя сюрприз. Если забыла, освежи память перед зеркалом.
И с этими словами окончательно ушел.
Некоторое время я стояла посреди библиотеки в полном недоумении. Но постепенно все произошедшее укладывалось в голове, и я отчётливо поняла кое-что.
Дайрен изначально не собирался причинять мне какой бы то ни было вред.
Это я не знала, чем кончится день. Решеткой, смертью или пытками. Но Дайрен знал. Ещё когда мы ехали сюда, он уже планировал именно такой исход разговора. Наш договор. Рыцарь мрака не собирался ничего у меня выпытывать. Не собирался сразу же отдавать меня царице, несмотря на все угрозы.
И вот я стою одна посреди огромного особняка. Никто не ограничивает мою свободу в его пределах. Никто не пытается меня убить. На мне даже есть метка, способная защитить меня от других рыцарей.
Губы сами сложились в улыбку.
— Не такой уж ты и страшный, Дайрен Эльгерши, — фыркнула я, чувствуя себя едва ли не победительницей сражения.
Однако в полночь, когда в мою комнату без стука вошёл мужчина, я оказалась к этому совсем не готова.
И почему эти фуриянцы начинают нормальную жизнь только во второй половине суток, когда все нормальные люди спят? Что за дурацкая привычка? Как летучие мыши, клянусь Флорой.