Кукла колдуна
Шрифт:
— Мне было четыре года, Арилейна, — проговорил он, и я вздрогнула, осознав, что его жизнь изменилась в том же возрасте, что и моя. — Меня забрали у родителей и уже вечером в Сумеречном крыле Элеандора создала печать.
— Элеандора? — выдохнула я, не задавая других вопросов. И Дайрен молча кивнул.
— А на что ты пошел бы, чтобы скорпион навсегда исчез с твоей кожи? — сам собой сорвался с губ вопрос.
— На многое, Ари. На многое. Но, похоже, это невозможно.
— А ты не боишься, что, если бы у тебя получилось, царица была бы
— Мне плевать. Как человек я вряд ли окажусь ей нужен.
— Понятно, — выдохнула в ответ. Пора было переходить к делу. — Дайрен, — начала я, и мужчина нахмурился. Словно чувствовал меня без слов.
— Какого мрака ты собралась делать, феечка? — резко спросил он, схватив меня за запястье.
— Дайрен, — повторила я, глядя, как сильно он сжимает мою руку. — Так не может продолжаться долго. Ты знаешь, что я должна спасти своего брата. Или умереть рядом с ним. Мы — последние. И для меня нет другой дороги.
— Что за чушь ты несешь? — зарычал он и резко сел в постели.
Я пододвинула ему поднос с едой, наивно рассчитывая немного отвлечь.
Дайрен отбросил его, даже не взглянув, как сок расплескался по ковру, а тарелки разбились. Обхватил мое лицо обеими ладонями и медленно повторил:
— Я спросил, что за чушь ты несешь? Что еще за ерунда засела в твоей маленькой глупой фейской головке?!
— Это не ерунда, Дайрен. Как ты представляешь нашу жизнь? — спросила и резко сжала зубы, чувствуя, что закипаю. — Может, поженимся, обзаведемся детишками? Поголовно мальчиками, которые будут от рождения и рыцарями мрака, и феями по крови. Поселимся возле Сумеречного крыла, поближе к царице. Она ведь не отпустит тебя, так? Своего верного слугу и любовника. Но это ничего. Я буду ждать тебя после нее, встречать с распростёртыми объятиями и всегда улыбаться. До тех пор, пока о нас не узнают. И не убьют и меня, и всех наших распрекрасных наполовину фейских детишек!
Под конец речи я резко встала с постели и подошла к окну. Дайрен напряжённо молчал. Молчал, потому что знал, что я права.
— Все может быть совсем не так, — проговорил он после тяжелой паузы. Но я была уверена, что ничего хорошего он не скажет. Не предложит альтернативы, которая бы всех устроила. Ее просто нет. Кто-то в этой истории рано или поздно умрет.
— А как? — тихо спросила, оборачиваясь. Заглянула ему в глаза с какой-то горькой надеждой.
"Вот сейчас переубеди меня! Пожалуйста…"
Но Дайрен молчал. Только не сводил с меня напряжённого взгляда, словно зверь, загнанный вьюгой в темную, пустую пещеру. Злой, ощетинившийся острыми клыками, зверь, готовый за секунду разорвать врага на куски, но не способный ничего противопоставить стихии.
— Я попрошу у Элеандоры отставки, — проговорил он сухо. — Мы уедем подальше от столицы. От Сумеречного крыла. Ни одна фурия не узнает о тебе.
Я грустно улыбнулась.
— Отставки? — переспросила тихо. — Кому-нибудь из вас хоть раз давали отставку?
Дайрен стиснул
— Мне — даст, — прорычал в ответ.
Я закрыла глаза.
— Хорошо. Предположим, ты прав. И станешь первым, кто смог оставить пожизненную службу. Предположим, я забуду, что мой брат погибает в стенах царского дворца, и просто уеду с тобой. Но неужели никого не заинтересует вопрос: почему первый рыцарь мрака сбежал с какой-то девчонкой? Неужели никто не станет искать тебя? Не поинтересуется, что произошло? Пусть не сразу, а даже через десять лет, ты можешь обещать мне, что никто из рыцарей и фурий не явится в наш новый дом и не увидит, как бегают по траве мальчики, которые должны были стать следующими рыцарями мрака?
Дайрен снова молчал, и с каждым мгновением взгляд его становился все более жёстким.
— Ты можешь обещать мне, что наших детей не заберут, как забрали когда-то тебя? Ты можешь обещать, что их не убьют, как убьют Кэльфиана?
— Мы можем не заводить детей, — проговорил мужчина и встал с постели, держась рукой за повязку на животе.
На миг мне захотелось забрать все слова обратно. Просто подойти к нему и обнять. Уткнуться лицом в горячую грудь. Вдыхать его запах, как лекарство, лишающее мыслей.
Дайрен сжал губы, мрачно приближаясь ко мне.
— Все это можно решить, — убеждал он.
Подошёл вплотную, так, что рассветные лучи придали его загорелой коже янтарный оттенок.
Развернул меня к себе, сдавив пальцами плечи.
— Я все решу. Тебе не нужно будет беспокоиться ни о чем…
Стальной голос неожиданно завибрировал, становясь бархатным и густым, как горячий шоколад. Он обволакивал меня, как и тепло его тела. Подчинял, незаметно проникая глубоко-глубоко.
Ладони скользнули вверх, обхватив мое лицо. Я зажмурилась, наслаждаясь сладким жаром, зудящим под кожей там, где касались его пальцы.
— Это было бы прекрасно, Дайрен, — прошептала я, тая от крошечных, ласковых поцелуев на щеках, в уголках губ.
Мой рыцарь редко был вот таким. Беспричинно нежным. Ласковым без сексуального подтекста. А, может, и никогда таким не был.
— Осталось лишь одно маленькое "но", — продолжала я, не открывая глаз. А Дайрен слушал, не перебивая. — Сможешь ли ты забрать вместе с нами Кэльфиана?
Мужчина замер и, кажется, даже перестал дышать. Чуть отодвинул меня от себя, заставив взглянуть себе в глаза.
Голубые радужки обожгли дождливой серостью.
— Это невозможно, — ответил он помертвевшим голосом. Потому что чувствовал: для меня это перечеркивает все.
— Тогда ты понимаешь, что я отвечу, правда ведь?
Молчание. Тихое, когда слышен только стук сердца. Тяжелое, потому что от него хочется кричать.
— Нет, не понимаю, — вопреки логике, покачал он головой, медленно заводясь. — Что ты собралась делать? Я все равно не отпущу тебя.
— Все могло бы быть иначе, Дайрен. Наверно, могло быть, — продолжала я размышлять, отбрасывая волосы с его лба.