Кукла маниту
Шрифт:
В павильоне был душно, пахло потом и сырой одеждой – в основном, от взрослых. Детей было мало, и они жались к родителям – им здесь явно не нравилось. Ровена огляделась, но увидела немногое (возможно, потому что так и было задумано устроителями ярмарки): несколько стеклянных ящиков на продолговатых столах, каждый освещен изнутри цепочкой крошечных лампочек. Рассмотреть содержимое ящиков оказалось непросто – люди то и дело заслоняли их собой. Не то чтобы Ровене очень хотелось что-нибудь увидеть. Ей было нужно только одно: пробыть в павильоне как можно дольше. И все же любопытство разбирало. Экспонаты напоминали восковые фигуры, которые
Тут тоже все было ненастоящее. Палицы, ассегаи, головы, выпачканные запекшейся кровью (а на самом деле обыкновенной ржавчиной). Мифическое богатство Лобенгулы [3] , сцена убийства индуинами землекопов, чтобы никому не выдали, где зарыты несметные сокровища. Колдовские реликвии, кости, черепа – по всей видимости, гипсовые.
– Боже мой, какой ужас! – раздался возле противоположной стены женский голос.
В ответ – раздраженная реплика мужчины:
– Брось, это все подделки. Туфта. Зря деньги плачены. Другие недовольные голоса. Кто-то пробирается к двери, но в павильон входят новые зрители. Иначе и быть не может, ведь снаружи – проливной дождь.
3
Лобенгула (ок. 1836—1894) – правитель народа матабеле в Южной Африке в 1870—1894 гг.
Ровена увидела сосуд – большую, галлона на два бутыль на деревянных подпорках; между ее дном и поверхностью стола горит красная лампочка. Бутыль заполнена жидкостью, окрашенной сиянием лампочки в цвет бордо. В этой жидкости кругами, вращаясь вокруг собственной оси, опускаясь и подпрыгивая, плавает предмет размером с теннисный мяч.
– Какой кошмар!
Зрители потрясены, им хочется повернуться и выбежать наружу, в унылую реальность пасмурного дня, поскорее забыть этот ужас. Но никто не в силах пошевелиться. Все стоят и глядят на маленькую безволосую голову с морщинистой кожей и крошечными глазами. Эти глаза тускло мерцают в полумраке. Лучатся ненавистью. Видят.
Из ноздрей вырвалось два-три пузырька, они всплыли и лопнули в закупоренном горлышке бутыли. Тонюсенькие губки затрепетали, словно с них сорвалось проклятие. Голова совершила новый круг – она не останавливалась ни на миг. Рядом на столе стояла табличка с неровной надписью фломастером: “СУШЕНАЯ ГОЛОВА ПИГМЕЯ ИЗ ПЛЕМЕНИ МАГАТИ”.
Обритый наголо череп опять описал круг, задевая стенки сосуда. Раздались возгласы ужаса и отвращения, все зрители попятились.
– Воск, чтоб его! – Кто-то хохотнул, но не успокоил этим ни себя, ни других. – Где-то воздух проходит, вот она и бултыхается.
Но сосуд был закупорен наглухо. Голова кружилась сама по себе. Она жила и дышала.
Ровена отступала. Она бы убежала, если бы не оказалась в плотном кольце людей, способных в эту минуту только стоять и смотреть. На вид красная жидкость была неотличима от крови, она заполняла глаза, нос, рот и уши пигмея; он упивался ею в неутолимой жажде мести, которая подарила ему жизнь после смерти.
ЭТО ВСЕГО ЛИШЬ ВОСК! ПОДДЕЛКА! НЕТ. ГОЛОВА НАСТОЯЩАЯ. ЖИВАЯ. НЕ НАДО НА НЕЕ СМОТРЕТЬ!
НЕТ, НАДО, ПОТОМУ ЧТО НИЧЕГО ДРУГОГО ТЕБЕ НЕ ОСТАЕТСЯ.
В красном ореоле невозможно было определить
Что-то кольнуло ладонь Ровены, разрывая паутину злых чар. Она посмотрела вниз: лицо куколки казалось живым, как и лицо пигмея. Его выражение нельзя было спутать ни с чем. СТРАХ!
Отрезанная голова плавала по кругу. Налитые кровью глаза не упускали ничего. Ровена почувствовала, как они впились в нее, словно выделив из толпы. Какой властный взгляд! Он вытягивал из девочки силу и волю; вскоре у нее подкосились ноги. Слуховые аппаратики усилили вопль, но, она это кричит, или кто-нибудь из зрителей, Ровена не знала. Голос Куколки молотом стучался в оболочку страха, пытаясь пробиться в мозг: “Не смотри в глаза! Ему нужна твоя душа!” Какое-то мгновенье ей казалось, что все пропало. Чужая сила проникла в ее тело и что-то вырвала из него. Все же ей удалось перевести взгляд в гостеприимную, прохладную тьму, не таившую в себе никаких ужасов.
“Уходи, пока не поздно!” – шепнул Куколка. Ровена вышла из павильона и заплакала, хватая ртом свежий воздух. Куколка снова превратился в безжизненную деревяшку, и это испугало девочку больше всего.
Она брела наугад, не зная, где искать Джейн, боясь удаляться от ее шатра и напрасно дожидаясь помощи от Куколки, чьи силы полностью исчерпались в павильоне “ужасов Черного континента”. Ровена снова осталась одна.
– Ровена! – Она скорее почувствовала, чем услышала окрик, и увидела знакомую женщину в одеялах, спешащую к ней по площадке от “американских гор”. Джейн! И папа! Но без мамы!
– Ровена! – В голосе индианки звучала радость. – С тобой ничего не случилось?
– Ничего. – Ровена не смогла бы выразить словами приключившегося с нею. Наверное, лучше всего забыть об этом. Все будет хорошо, если держаться подальше от этих страшных мест.
– Все-таки что-то произошло. – Джейн перевела взгляд с Ровены на Роя. – Она испугана. Похоже, мы вовремя ее нашли.
– Там! – Ровена показала в сторону павильона “ужасов”. Там… голова!
– Ой! – Ладонь Джейн прижалась ко рту. – Так я и знала!
– В чем дело? – Рой притянул к себе Ровену.
– Я… вообще-то сама не понимаю. – Джейн отвернулась, чтобы не смотреть ему в глаза. – Одна из новинок. Говорят, недавно мистер Шэфер купил ее у одного из потомков африканских охотников за головами. В павильоне “ужасов”, в основном, выставлены восковые и гипсовые подделки, – правда, в полутьме они совсем как настоящие, особенно, если не касаться их руками. Но эта голова – не подделка. Она очень древняя. Она плавает в бутыли с красной жидкостью, а внизу горит красная лампочка. Очень похоже на кровь. И… видишь ли. Рой… эта голова все еще жива.
– Но это… это же чепуха! – Рой хотел рассмеяться, но смог только сглотнуть. Со спины на затылок побежали мурашки. – Разве может жить человеческая голова, которую отделили от туловища много лет назад, высушили и закупорили в бутылке с жидкостью? Это просто невероятно!
– Мне случалось видеть и более невероятные вещи. – Джейн отвернулась, пряча губы от Ровены. – Рой, ты не поверишь, если я скажу, что мне очень страшно?
Он внимательно посмотрел ей в лицо. У Джейн подрагивала нижняя губа, казалось, вот-вот хлынут слезы. “По все видимости, ей нужна моя помощь, но она слишком горда, чтобы просить”.