Кукла
Шрифт:
— Ой, ты меня этим попрекать будешь? Брат, я же помочь тебе хочу. Зачем тебе эта пигалица сдалась? Мелкая она для тебя. Уверен и в постели такая себе. Ей деньги от тебя нужны и только. Потом киданет тебя, а ты раны станешь зализывать, будто побитая собака.
— Слушай сюда, — послышался какой-то глухой стук. — Тебя моя личная жизнь не касается, понял? — Стас говорил тихо, но в его голосе отчётливо была слышна злость. — Еще раз услышу, что ты Аню назвал как-то не так, морду размажу и не посмотрю на то, что ты мой брат, ясно?
— Стас, — Боря нервно хохотнул. — Ты чего?
— В этот раз будет иначе.
— А ты рассказал ей?
— Нет.
— Опять проверить хочешь?
— Нет, просто не хочу говорить и всё. У нее и так с родственничками проблемы и она постоянно переживает. Да она вообще за всё и всех переживает, не хочу, чтобы и за меня еще волновалась.
— Стас, ты мать его, влюбился.
— Нет, — пауза, — не знаю, может быть.
Глава 27
Аня отскочила от двери, будто ее кипятком облили. Услышанные слова вызвали в голове у девушки массу различных мыслей, что не давали покоя. Боря считает Аньку такой же меркантильной, как и ее сестра. В жизни Стаса случилась какая-то неприятная история, связанная с женщиной. Но самое главное из всего этого диалога то, что Стас практически признался в том, что неравнодушен к Ане. Она просто не могла в это поверить. Аннушка считала Быстрица тем человеком, который не станет никого посвящать в детали своих чувств и отношений к определенному человеку.
На лице появилась счастливая улыбка, и сейчас Анька могла простить Боре все те гадкие слова, которые он о ней проговорил. Всё это неважно на фоне того, в чем признался Стас. Теперь девушка наконец-то могла ослабить свой контроль над чувствами и не бояться безответной любви.
Дверь вдруг открылась, и на пороге первым возник Борис. Он недовольно посмотрел на Аню и стремительно направился в гостиную. Стас, заметив свою девушку, чуть нахмурился. Он окинул ее изучающим взглядом, словно бы пытаясь понять, слышала ли она их разговор.
— Что ты здесь делаешь? — спросил Быстриц, закрывая за собой входную дверь.
— Хотела позвать на чай, но немного заблудилась, — Анька нервно прикусила губу, не зная, куда деть свой взгляд, так как врать она почти, что не умела.
Стас остановил свое внимание на прикушенной губе, и Аннушка с удивлением заметила как его синие глаза стали мутно-серого цвета. Быстриц оглянулся по сторонам, будто опасаясь быть застигнутым врасплох, но убедившись, что вокруг спокойно, резко привлек Аню к себе и жадно поцеловал ее. Такой неожиданный порыв ей нравился, было в нем что-то ужасно сексуальное, но что именно могло послужить внезапному и жаркому поцелую?
— Я хочу тебя, — прошептал Стас, прижимая Аньку к стене.
— Подожди-подожди. Что с тобой? С чего вдруг такой напор?
— Не знаю, просто увидел, как ты эротично прикусываешь губу и стоишь вся такая крошечная и беззащитна передо мной. Мысль о том, что ты умеешь вытворять в постели, и при этом оставаться застенчивой дико меня возбуждает, — Быстриц через тонкую ткань платья
— Но мы ведь в доме твоей матери, я так не могу, — Аннушка уже и сама вся горела и изнывала, но заняться сексом именно здесь, она не хотела, ведь это порочно и неприлично.
— Дразнишь меня, да? — Стас нахально ухмыльнулся и, приподняв подол платья, скользнул пальцами в трусики Ани.
Прикосновения холодной кожи взбудоражило девушку, и она сильней прикусила губу, чтобы не издать стон.
— Что ты делаешь? — сдавленно спросила Анька, чувствуя, как прохладные пальцы медленно проникли внутрь нее.
— Хочу, чтобы ты так же сильно ждала этой ночи, как и я, — тихим соблазняющим голосом ответил Быстриц, лаская свою очаровательную куколку.
— Это не честно, — простонала Аня, вцепившись пальцами в крепкие плечи Стаса.
— Еще как честно, — Быстриц надавил на клитор, и девушка выгнулась, прикрыв глаза. — Хорошо? — он прижался губами к ее виску.
— Да, — прошептала Анька, — очень.
— Скажи, что хочешь меня, — Стас проник указательным и средним пальцем как можно глубже, а большим продолжала ласкать уже набухший влажный клитор. — Скажи, скажи, что хочешь меня.
— Хочу, очень хочу, — честно призналась Аня, крепче хватаясь за Быстрица, словно боясь упасть. Всё внутри нее стягивалось в тугой узел, а сердце глухо барабанило в груди. Девушке казалось, что сейчас она ходит по канату, что растянут над бездонной пропастью.
— Чай уже стынет! — вдруг раздался голос Александры Вячеславовны.
Стас остановился и внимательно поглядел на раскрасневшиеся лицо Ани.
— Это несправедливо, — прохныкала она, ощущая, как всё между ног буквально пылает огнем.
— Может быть, — Быстриц вынул пальцы, и пошло облизал их. — А ты очень даже вкусная. Идем.
Аннушка была смущена и обескуражена таким порочным поведением со стороны Стаса. Сущий дьявол воплоти, не иначе.
Остаток вечера прошел хорошо. Аня с удовольствием пила свежезаваренный чай с булочками с корицей и играла с Соней и Темой, иногда помогая им разобраться с железной дорогой. Боря продолжал поглядывать на девушку, вкладывая в свой взгляд всю ту неприязнь, что он испытывал к ней. Но Анька уже не обращала на это никакого внимания. Ее мысли были полны фактическим признанием Стаса, поэтому все остальные проблемы автоматически стали совершенно неважными. Ко всему прочему и дети не давали возможности сосредоточиться на явном недружелюбии своего отца.
Ане до того нравились Соня и Тема, что она их бы так и зацеловала и защекотала. Есть дети, которые обладают природным магнетизмом и оставаться равнодушным к ним ну просто невозможно. Именно этот магнетизм присутствовал в этих двух непоседах. Конечно, это было немного странно, учитывая каков их отец, но глядя на Свету, Анька отчётливо понимала, от кого именно малыши унаследовали свое обаяние.
Вечер подошел к концу и Стас уже засобирался домой. Аннушка сама себе улыбнулась, прекрасно понимаю, в чем именно кроется такая спешка со стороны Быстрица. Девушка уже и сама не могла дождаться того момента, когда они останутся наедине.