Кукловод. Книга 2. Партизан
Шрифт:
Так что, хотя он и не считает австрийцев ровней германцам, все же лучше бы сбавить обороты, пока есть возможность сделать это, не уронив собственного достоинства. Даже с благородными на передовой случаются различные метаморфозы, причем далеко не в лучшую сторону. Этот старший лейтенант может и не посмотреть на то, что перед ним старший по званию, и на то, что за германским офицером полноценная батарея, иными словами, две с половиной сотни подчиненных против жалкой дюжины, которая сейчас возится вокруг повозки.
Поэтому, чтобы не провоцировать его и сохранить лицо, гауптман легко соскочил на землю и, одернув
— Командир десятой батареи Двенадцатого корпуса гауптман фон Ридель, — представился германский офицер.
— Прошу прощения, что преградили вам путь, господин гауптман, — уже с искренним сожалением произнес старший лейтенант.
— Мы на войне, а здесь случаются и такие досадные недоразумения, как это отвалившееся колесо. Может быть, вам нужна наша помощь?
— Что, германская армия будет нам помогать даже колеса ставить?! — с наигранным удивлением воскликнул фон Хайек. — То есть того, что вы по вине наших никчемных генералов помогаете нам воевать с ордами русских, уже недостаточно!
— Кхм. Не думаю, что нам следует осуждать высшее командование при ваших подчиненных.
— А вы думаете, наши солдаты настолько глупы, что не понимают этого? Знаете, господин гауптман, то, что русских все же остановили и они, несмотря на все свои старания, так и не смогли продвинуться дальше, сделано вопреки воле высшего командования. Это сделали солдаты и младшие офицеры, легли костьми, залили эту землю своей кровью и только такой ценой остановили врага.
— А как же сотни тысяч австро-венгерских солдат, сдавшихся в плен?
— Господин гауптман, скажите честно, вы уже были на русском фронте?
— Нет. Боевое крещение я получил во Франции.
— Да и то, уверен, ближе чем на пару миль к передовой не приближались. А если бы вам доводилось побывать на Восточном фронте, то знали бы, что германские солдаты и офицеры сдаются в плен немногим меньше, чем наши. Так что давайте оставим эту тему. Да и не понять вам этого. При дальнобойности ваших орудий и при условии, что русские не опрокинут передовые части, вам попросту не доведется побывать на передовой. Если судить по дороге, то вы движетесь к хутору Навнич, а это как раз и составляет пару миль от передовых позиций. Ну как, я прав?
— Хм. Моя батарея действительно направляется именно туда. Но откуда…
— Я здесь воюю с осени прошлого года, так что успел изучить окрестности. Сейчас возвращаюсь из госпиталя, веду на передовую команду выздоровевших, да кое-какой груз попросили доставить. Людей выгоняют из госпиталей в преддверии великого наступления. Что до позиции, так она просто просится для обустройства батареи.
— Ясно. А что это ваши люди вооружены карабинами? Разве они положены не обозникам? Признаться, благодаря именно этому обстоятельству мой фельдфебель принял вашу команду за тыловиков.
— Будь моя воля, так я бы отобрал карабины у всех тыловиков и вооружил бы ими солдат в окопах.
— Но как же штыковые атаки?
— Сразу видно, артиллерия, белая кость. Понятия не имеете, что творится на передовой. Не обижайтесь, господин гауптман.
— Понятно, — даже чуточку польщенный словами старшего лейтенанта, произнес гауптман. — Кстати, нам еще далеко?
— Не доверяете вашей карте?
— Ветераны говорят, что на войне не все расстояния измеряются километрами.
— Это да. Но к сожалению, в каком состоянии дорога, я вам сказать не могу, потому как, когда попал в госпиталь, крутом лежал снег. А вот что касается местности, где вам предстоит расположиться… Я даже завидую вам, господин гауптман, места там превосходные, рядом лес, река. Красота, да и только.
— Ну, наслаждаться этой красотой нам долго не придется. Макензен погоняет нас так, словно за ним сам дьявол гонится. Чувствую, что через несколько дней начнем. А до того времени нужно успеть обустроить позиции, изучить ориентиры, да много чего еще. И потом, наша батарея только первая. Там же расположатся еще три, они выдвигаются следом за нами. А чуть в стороне артиллерийский парк. Так что будем толкаться задницами на небольшом пятачке.
— Четыре батареи и отдельный парк? Вы что, решили в одиночку выиграть эту войну?
— Ну уж нет, любезный фон Хайек, без пехоты нам никак не обойтись.
— Господин старший лейтенант, мы можем освободить проезд, — подошел с докладом давешний унтер по имени Пауль.
— Закончили ремонт?
— Никак нет. Но стащить телегу в сторонку, чтобы не загораживала проезд, уже можем.
— Так и поступите. Ну что же, господин гауптман, не буду больше вас задерживать. Надеюсь, еще свидимся. Военные дороги порой переплетаются в самые невообразимые клубки.
Австрийцы, наконец, подали телегу в сторону и, перебравшись через мост, продолжили ремонт своего транспортного средства. А немецкие артиллеристы вновь продолжили путь к облюбованной командованием позиции. И похоже, что на этой дороге они и в самом деле были первыми. Если верить фон Риделю, то скоро должны будут проследовать еще три батареи. А там наверняка покатят грузовики с боеприпасами.
Позиция располагается в стороне от железной дороги, поэтому с помощью медлительного гужевого транспорта возиться придется долго. Германцы, как никто другой, прекрасно отдавали себе отчет в жизненной необходимости мобильности армий в настоящей войне. А учитывая количество войск, участвующих во фронтовых операциях, достигнуть мобильности довольно сложно. Именно поэтому они уделяли большое внимание увеличению автомобильного парка.
Орудия вполне возможно доставить до места применения на конной тяге. А вот со снарядами дело обстоит куда сложнее. Сегодняшние нормы расхода боеприпасов просто зашкаливали. И что самое страшное, с течением войны они только увеличивались. Чтобы прокормить все эти батареи и фронтовые части, тыловикам просто необходим надежный транспорт. Хорошо, если в месте дислокации имеется железная дорога. Но что делать, когда таковой нет? Так что как бы это ни казалось странным, но в кайзеровской армии в первую очередь снабжали автотранспортом именно тыловые части.