Кукловод
Шрифт:
– А не пошел бы ты, медведь, лесом?! Ходят тут шутники всякие…
Понятно, медведь уже в теремке, и с чувством юмора он не дружит.
– Извините, – проговорил я, переходя на тон солидного человека. – Мне заведующая детским садом Наталья Александровна нужна. У меня с ней встреча назначена.
Медведь за железной дверью «Теремка» сразу подобрел.
– Ах, вы к заведующей, – залебезил он. – Сейчас открою!
Щелкнул язычок электронного замка, и дверь приоткрылась. Я распахнул ее шире, миновал тамбур и ступил в крохотный вестибюль детского сада.
Конечно же, медведем оказался охранник в песочного цвета униформе.
Рабочее место охранника – за дугообразным ресепшн, расположенным у входной двери. Неподалеку находилась еще одна дверь, ведшая в берлогу, где, очевидно, спал медведь, тьфу, представитель ЧОПа в ночное время.
Охранником был невысокий широкоплечий мужчина лет сорока пяти. У него широкоскулое лицо, маленькие глубоко посаженные глаза, шишковидный нос, пшеничного цвета пышные усы и наоборот – очень редкие волосы на голове. Я легко мог его представить себе в ковбойской шляпе, клетчатой рубахе, кожаных штанах и с бляхой на груди, разъезжающим в качестве шерифа на коне или стареньком автомобиле по своим владениям – какому-нибудь захолустному американскому городку штата Вирджиния, Оклахома, Нью-Мексико или еще какому иному. Вон где может быть его место, а он здесь охранником прозябает.
– Ваши документики, – попросил охранник и, когда я показал ему паспорт, без которого нынче никуда, даже в детский сад не пустят, проговорил: – Вы извините, что я вам так ответил. Садик «Теремок» называется, вот все кому не лень и прикалываются на этот счет. Я думал, очередной шутник звонит, поиздеваться хочет.
Я хмыкнул:
– Да все в порядке, ковбой. Выходит, я не оригинален по части шуток про «Теремок». Ладно, где Наталья Александровна?
Охранник, записавший мои данные в журнал учета посетителей, вернул мне паспорт и указал на противоположную сторону вестибюля, где на двери, расположенной справа, висела табличка «Заведующая Быстрова Наталья Александровна».
– Пройдите, она все еще на работе, видимо, вас дожидается.
Последовав совету ковбоя, я миновал вестибюль и постучал в двери заведующей.
– Войдите, – раздался уже знакомый мне по телефонному разговору мелодичный голосок.
Я повиновался. Небольшой кабинет, в который я вошел, был обклеен веселенькими обоями, завешан детскими рисунками, заставлен цветочками в горшочках, игрушками и красочно оформленными книжками в шкафах, что вполне соответствовало типу детского заведения, в коем находился этот самый кабинет. По-видимому, для того, чтобы детишки, попавшие сюда, не очень-то пугались начальства.
Разумеется, мелодичный голосок, звучавший в телефонной трубке, не мог принадлежать монстру, а только миловидной женщине, какой и оказалась в действительности заведующая детским садом. Ей было года тридцать два. Блондинка с длинными до плеч волосами, чуть вздернутым носом, большущими глазами, пухлыми губками, Быстрова производила благообразное впечатление. Она не была, подобно некоторым дамам, занявшим пост начальника в относительно молодом возрасте, экстравагантно одета, устрашающе накрашена, напудрена, не носила длинных вычурно разукрашенных ногтей, высокой взбитой прически и т. д. Обычная, но тем не менее привлекательная и какая-то домашняя женщина, очевидно, именно такой и должна
При моем появлении Быстрова вскочила из-за письменного стола, за которым что-то писала, и порывисто подалась к двери. Она оказалась худенькой, среднего роста, с хорошенькой фигуркой. Темный деловой костюм подчеркивал белизну ее шелковистой кожи, изящные линии тела, выше бедра юбка – красоту стройных ног. Быстрая, легкая, ею можно было залюбоваться.
– Игорь Степанович?! – вдруг остановившись на полпути, спросила она, видимо, сомневаясь, тот ли человек пришел, которого она ждала.
Я кивнул.
– Он самый. Наталья Александровна?!
– Да-да, проходите, садитесь, – захлопотала хозяйка кабинета. Она была явно взволнована, о чем свидетельствовали и суетливые движения, и розовые щечки, к которым прилила кровь, и если бы были видны ее скрытые длинными волосами ушки, то и они наверняка были красными.
Быстрова предложила мне сесть за стол совещаний, но я не хотел, чтобы заведующая детским садом сидела за столом начальника, а я в роли подчиненного торчал на дальнем конце стола, потому пристроился на диванчике у стены, заставив тем самым молодую женщину придвинуть стул и сесть напротив. При таком раскладе мест нашего дуэта обстановка, как мне показалось, будет более непринужденной, а соответственно, и беседа пройдет в доверительном тоне.
Быстрова вдруг спохватилась:
– Вам чай? Кофе?
Но я пресек ее попытку встать категоричным жестом:
– Не беспокойтесь! Я уже попил кофе на работе. Лучше расскажите, что случилось.
– Ах, да, – расслабившись, произнесла Наталья Александровна и вновь опустилась на стул. Она несколько секунд собиралась с мыслями, потом медленно заговорила: – Понимаете, Игорь Степанович, я не просто так стала заведующей детским садом. – Внезапно у Быстровой стали красными не только щечки, но и скулы, шея, нос и даже лоб. Она запнулась, затем решительно произнесла: – Один очень хорошо известный в нашем городе человек, я не хочу называть его фамилию, принимает, скажем так, живое участие в моей жизни. Вот он и поспособствовал моему продвижению по службе.
– Неожиданное признание, – изрек я добродушно, ни в коей мере не стараясь подшучивать над молодой женщиной – не тот случай, она и так смущается. – Все то, что вы сейчас говорите, имеет какое-либо отношение к цели моего визита?
– О, да-да, – торопливо сказала Наталья Александровна. – Самое непосредственное.
– Тогда будем называть вещи своими именами, – заявил я и в знак того, что настроен бескомпромиссно, слегка ударил по подлокотнику дивана. – Этот хорошо известный в нашем городе человек ваш любовник?
Быстрова опустила взгляд, но через секунду вновь открыто посмотрела мне в глаза:
– Да.
– Тогда вам уж придется назвать имя этого человека.
Заведующая детским садом заколебалась:
– Понимаете, он очень хорошо известная личность в нашем городе, у него семья – жена, дочь, сын.
– Я не болтун, Наталья Александровна, – позволил я себе улыбнуться. – Тайну нашей беседы я вам гарантирую. Впрочем, если вы не хотите, я не настаиваю…
Я хотел добавить: «Все что нужно, я все равно узнаю», но поскольку диван был неудобным, и я перед тем как произнести фразу пошевелился, чтобы удобнее устроиться, заведующая детским садом, решив, будто я собираюсь встать и уйти, предвосхитила мои слова.